– Слушаю вас, сэр, – сказала она. – Я мисс Марш, сестра Винфилда Марша.

– А, так вы мисс Марш? – спросил мужчина, оглядывая ее с интересом. Он неприятно улыбнулся, открыв ряд гнилых зубов. – Я хочу видеть вашего брата, мисс Марш.

– Его нет дома.

– Тогда я буду признателен, если вы передадите ему кое-что, мадам.

– Я с удовольствием сделаю это, мистер…

– О, мое имя не имеет значения, мадам. Мистер Винфилд Марш должен моему работодателю Джонасу Грэйвсу пятьдесят фунтов. Он знает его. Передайте ему, что я не потерплю больше извинений. Тем более теперь, когда обстоятельства изменились, мистер Грэйвс желает, чтобы ему уплатили долг.

– Обстоятельства изменились? Не понимаю, о чем вы говорите.

А я думаю, вы знаете, мадам. Мне известно, что теперь у вас богатый и высокопоставленный опекун, мисс Марш. Пятьдесят фунтов для него – пустяки.

Пандора посмотрела на мужчину с удивлением, потом с негодованием.

– Убирайтесь! – потребовала она. – Я сказала, вон отсюда!

– Хорошо, мисс Марш, но я еще вернусь. – Он снова ухмыльнулся и вышел.

Пандора захлопнула за ним дверь и вернулась в гостиную.

– Папа, этот странный человек сказал, что Винфилд должен пятьдесят фунтов мистеру Джонасу Грэйвсу.

– Ох уж этот Винфилд! – вздохнул мистер Марш. – Я поговорю с ним. Он так безответственно поступает.

– Да уж, – сказала Пандора, хмурясь при воспоминании о предательстве брата.

– Я лучше пойду к себе в комнату, – простонала Лиззи. – У меня очень болит голова.

– Иди, дорогая, – сказал мистер Марш. – Тебе нужно отдохнуть. Все это нелегко переносить.

– О, я скоро вернусь, – пообещала Лиззи и, поцеловав отца в щеку, вышла из комнаты.

Пандора вновь села на софу. Когда сестра ушла, она нахмурилась:

– Наверное, нам придется уехать из Лондона, папа.

– Уехать из Лондона?

– Этот мужчина, который только что приходил, намекнул мне на сплетню. Я уверена, что во всем Лондоне нет ни одного человека, который бы не слышал об этом.

– Об этой глупости насчет тебя и дяди лорда Сарсбрука? Но это так невероятно, что никто просто не поверит!

– Боюсь, папа, что люди готовы верить самому невероятному и плохому, что говорят о других. Но это не единственная сплетня. Знаешь, папа, сегодня утром Винфилд был у лорда Сарсбрука.

– Сегодня утром? Зачем это? Пандора колебалась.

– Я не знаю точно, папа. Но Сарсбрук сказал ему, что ходит еще один слух. О том, что я теперь – любовница его милости.

– Проклятый разбойник! – воскликнул мистер Марш в гневе. – Как он посмел распространить такую чудовищную сплетню?

– Это кузен Сарсбрука распускает слухи, – сказала Пандора.

Отец покачал головой.

– А я-то думал, что этот Сарсбрук порядочный человек!

Пандора опустила глаза.

– Я тоже, папа.

– Я поеду к нему и потребую объяснений!

– Нет, папа, это ничего не изменит. Я не хочу слышать о лорде Сарсбруке больше ни слова до конца жизни.

– Бедная моя Пандора, я понимаю каково тебе. Но остается надеяться, что время все исправит.

– Не представляю, как это может быть. Мы должны смотреть правде в глаза. Наша семья полностью уничтожена в глазах общества. Как только Лиззи найдет себе мужа? Понятно, что теперь никто в Лондоне не захочет иметь дело с семьей Марш. А ведь надо подумать и о Винфилде.

– Винфилд! – грозно хмурясь, сказал мистер Марш.

– Нас просто осаждают кредиторы. Мы должны уехать, папа. И немедленно.

– Не торопись, Пандора. Куда мы поедем?

– Мы можем вернуться в Саффолк.

– Но ведь дом продан.

– Мы можем пока пожить у тети Агнес. А потом найдем другой дом.

Мистер Марш задумался. Он скучал по деревне, и мысль о том, чтобы покинуть Лондон, не была ему так уж неприятна.

– Понадобится время, чтобы продать дом.

– Но я бы хотела уехать как можно скорее, – сказала Пандора. – Пожалуйста, папа, ты же понимаешь, что я не хочу оставаться здесь больше ни одного дня, когда все шепчутся обо мне. Лиззи и я, мы можем поехать утренним дилижансом.

– Утренним?

– Конечно. Нам не понадобится много времени, чтобы упаковать вещи. Когда все здесь уладится, ты, Николас и Винфилд присоединитесь к нам.

Понимая, что дочь торопит события, мистер Марш все же решил не спорить с ней. Он понимал ее желание немедленно покинуть Лондон.

– Хорошо, – согласился он. Пандора поднялась с софы.

– Тогда я пойду, папа. Нам столько еще нужно сделать! Я очень надеюсь, что Лиззи согласится, что это лучший выход. – С этими словами Пандора вышла из гостиной и направилась в комнату Лиззи.

В этот же день Сарсбрук размышлял, стоит ли ему отправиться к Маршам. Он очень хотел увидеть Пандору, но знал, что его могут не принять. После некоторых раздумий и расхаживания по комнате виконт решил, что лучше будет подождать с визитом. В конце концов его внезапное ночное вторжение и впрямь было неудачным.

Сарсбрук вновь подумал о Брэкли. Возможно, сейчас самое время нанести визит кузену.

Виконт позвонил слуге.

– Прикажите Ривсу закладывать экипаж, Арчер, – приказал он дворецкому. – Я уезжаю.

– Хорошо, милорд.

Через некоторое время Сарсбрук уже ехал в своем роскошном экипаже, рассеянно глядя в окно.

Брэкли жил в модном доме по соседству, не так далеко от Сарсбрука. Подойдя к дому кузена, он постучал в дверь и был встречен дворецким Брэкли.

– Я лорд Сарсбрук. Скажите своему хозяину, что я приехал.

– Да, милорд. – Дворецкий исчез. Как и все слуги в доме Брэкли, он слышал о кузене своего хозяина.

Брэкли и его мать сидели в гостиной, когда дворецкий вошел и доложил:

– Лорд Сарсбрук, сэр.

– Сарсбрук? – удивленно воскликнула миссис Брэкли. – Что он здесь делает?

– Мы выясним это, только позволив ему войти, – сказал ее сын. – Проводите его сюда, Мартин.

Хотя Брэкли храбрился, в действительности он был очень напуган тем, что кузен появится сейчас на пороге. Памятуя о ярости виконта на балу, он понимал, что встреча с ним вряд ли послужит семейному единению. И хотя Брэкли нравилось вредить ненавистному кузену, он уже жалел о том, что разозлил такого богатого и влиятельного человека.

Когда виконт вошел в комнату, Брэкли поднялся.

Как обычно, кузен Сарсбрука был одет невероятно тщательно. Его милость, правда, остался равнодушен к прекрасно сшитому сюртуку Брэкли и его сияющим ботфортам. Он посмотрел на даму, сидящую на итальянской софе. Ему не приходилось общаться со своей теткой, хотя они были официально представлены друг другу, когда зачитывалось завещание дяди. В свои пятьдесят лет она была очень привлекательной женщиной. Виконт подумал, что тетка очень напоминает ему покойную мать.

– Сарсбрук! – сказал Брэкли. – Это, прямо скажем, неожиданная честь! – Слова кузена были полны сарказма, но виконт, казалось, не замечал этого. – Разрешите представить мою мать, – продолжал Брэкли. – Мама, это твой племянник Сарсбрук.

– Я очень рада видеть вас, – сказала миссис Брэкли, протягивая руку.

Сарсбрук почтительно склонился над ее рукой. Он был удивлен такой вежливостью.

– Мадам, – сказал он.

– Я надеялась, что мы встретимся однажды, Сарсбрук, – сказала миссис Брэкли. – Присаживайтесь. Вы останетесь на чай?

– Боюсь, я не смогу, – ответил виконт, продолжая стоять. – Может, в другой раз. Мы должны обсудить с кузеном одно дело, мадам. Я хотел бы поговорить с ним лично.

– Не вижу того, что вы могли бы сказать мне и не сказать моей матери, кузен, – сказал Брэкли, который счел за благо, чтобы мать оставалась в комнате.

– Хорошо, – ответил виконт. – Если хотите, чтобы ваша мать слышала то, что я собираюсь сказать, я не возражаю. – Он посмотрел на свою тетку. – Ваш сын, мадам, настоящий вор. Он человек без чести и совести, который неблагоразумно пошел против меня.

– Как вы смеете говорить такое о моем сыне? – встрепенулась миссис Брэкли.