Сарсбрук поднялся и принялся расхаживать по комнате. Обернувшись, он сказал:

– Все это будет довольно непристойно.

– Ну да, наверное, непристойно, – сказал Такер с улыбкой.

– Да нет, я имею в виду, что она была любовницей моего дяди.

– Робин, дорогой, меня это нисколько не смущает. В конце концов он хотел, чтобы вы заботились о ней.

– Сомневаюсь, что он имел в виду такую заботу, – ответил виконт с сардонической улыбкой. – И кроме того, если бы даже я и решился быть с ней, я все равно не знаю, как это сделать. Как, интересно, заводят любовниц?

Такер ухмыльнулся.

– Я, конечно, не эксперт, Робин, но завести любовницу не то же самое, что завести жену. Возможно, это сложнее, потому что здесь нужна осторожность. Вы должны поухаживать за ней. Показать ей свои чувства. Покупать ей всякие вещи и все, что она захочет. Как я понял из дневника вашего дяди, эта женщина как подарок. Подумайте об этом, Робин.

Сарсбрук нахмурился. Он вообще мало о чем мог думать с тех пор, как встретил Пандору.

– Вы должны поклясться, что никому не расскажете. Даже своей жене.

– Боги, вы что думаете, я могу рассказать о таком Фанни?! Она будет в шоке, уверяю вас. Я буду хранить ваш секрет, Робин. Слово чести.

– Тогда я пойду, Тэк, – внезапно решил Сарсбрук. – Спасибо вам за приятную беседу. – Он остановился у двери в гостиную. – И скажите миссис Такер, что я приношу извинения и рад буду увидеть ее в следующий раз. Это, по-моему, получилось любезно?

– Невероятно любезно, – сказал Такер с улыбкой.

Сарсбрук улыбнулся в ответ и ушел, оставив друга в полном недоумении.

В то время как Пандора Марш делала вид, что визит Сарсбрука ее совершенно не взволновал, Лиззи и не пыталась скрыть своего восхищения тем, что их дом дважды посетила титулованная особа. Ей казалось, что лорду Сарсбруку так понравилось их общество, что он скоро вновь приедет к ним и они удостоятся приглашений на высокие приемы.

Хотя Пандора очень старалась возвратить сестру на землю, та не желала омрачать своего восторга. Все утро Лиззи без умолку щебетала о том, как скоро их будут принимать в аристократическом обществе. Младшая Марш теперь всерьез планировала выйти замуж за маркиза или, на худой конец, за графа, как она объявила Пандоре.

Днем Пандора и Лиззи отправились в гости к Фебе Рейнолдз. Пандоре не очень хотелось ехать к ней, потому что она считала Фебу пустоголовой болтушкой. К тому же мать Фебы была полна снобизма и постоянно рассказывала о своих знакомых в высшем свете.

Лиззи же не могла дождаться возможности рассказать Фебе и ее матери о визите Сарсбрука. Только они расселись в гостиной Рейнолдзов, как Лиззи возбужденно защебетала:

– О, Феба, миссис Рейнолдз, вы ни за что не догадаетесь, кто был у нас в гостях сегодня утром!

– Даже не представляю, – сказала Феба.

– Лорд Сарсбрук! Он виконт.

Миссис Рейнолдз, полная женщина с седеющими волосами и моложавым лицом, переспросила:

– Лорд Сарсбрук? В самом деле?

– Да! – ликовала Лиззи. – Мой брат упал с дерева в Гайд-парке, и лорд Сарсбрук помог ему и Пандоре. Он отвез их домой в своем экипаже. Таком роскошном!

– О небо! – воскликнула миссис Рейнолдз. – Это очень впечатляюще! И что, он приятный человек, Пандора?

– Не знаю, мадам, – ответила Пандора. – Он просто был так любезен и помог нам.

– Я слышала об этом джентльмене. Его считают каким-то бесчувственным. Да, припоминаю, мне говорили о нем. Его сестра, леди Вердон, – одна из гранд-дам нашего светского общества. Я встречалась с ней и нашла ее очаровательной. Должна сказать, ее милость очень любезно говорила с нами у Альмаков.

Пандора улыбнулась. Миссис Рейнолдз никогда не упускала возможности упомянуть, что она и ее дочь однажды получили рекомендацию, которая дала им возможность быть приглашенными на августовскую ассамблею, организованную высшим обществом Лондона.

Миссис Рейнолдз продолжала:

– Мне говорили, что Сарсбрук очень богат, но никто не знает в точности, как он живет. Он избегает общества, предпочитая жить, как старый ученый, в окружении своих книг. Его дядя, сэр Хэмфри Мэтланд, недавно умер. Когда делили наследство, выяснилось, что Сарсбруку еще раз повезло. – Миссис Рейнолдз вздохнула. – Представляете, мужчина с таким положением и состоянием – и не женат! Я думаю, верх себялюбия – не желать разделить счастье богатой жизни с женой и детьми. И сколько ему лет, Пандора?

Пандора нахмурилась.

– Он отнюдь не стар. Думаю, меньше тридцати.

– Ну, тогда он еще может пересилить себя и жениться. Все называют Сарсбрука убежденным холостяком, который ненавидит женщин. Думаю, что, когда он женится, его жена будет очень несчастна.

– Но он же так богат! – сказала Лиззи. – Я не могу поверить, чтобы он был таким неприятным человеком.

– Но, Лиззи, – сказала Феба, – что толку выходить замуж за богатого, если он какой-нибудь зануда, да еще и прижимист.

– Да, это правда, – задумчиво сказала Лиззи. – У него, конечно, роскошный экипаж, но сам-то он не так уж грандиозно выглядит, да, Пандора? Мне кажется, виконт мог бы одеваться и получше.

– Думаю, в этом стоит винить не него, а портного, – сказала Пандора. – А мне даже нравится, что он не раб моды.

– «Не раб моды», – повторила миссис Рейнолдз. – Мне не нравится это выражение. Наверное, он совсем уж неважно был одет. А джентльмен должен обращать внимание на такого рода вещи, Пандора.

– В самом деле, – вторила ей Феба. – Я, например, ни за что не посмотрела бы второй раз на человека, у которого галстук завязан не так, как надо.

Пандора только подняла брови и улыбнулась в ответ на это замечание. Она была очень рада, когда наконец настало время возвращаться домой, к чаю. Там они присоединились к мистеру Маршу и Николасу, который как раз закончил заниматься греческим. Пока они пили чай и ели бутерброды с маслом, беседа все время неизменно возвращалась к лорду Сарсбруку.

– Миссис Рейнолдз все рассказала нам о Сарсбруке, – сказала Лиззи.

– Эта женщина неподражаема, – сказал мистер Марш. – Она знает буквально все обо всех. И что она рассказала о нем?

– Что он очень богат и закоренелый холостяк, – сказала Лиззи.

– Закоренелый холостяк? – переспросил Николас.

– Да. Это значит, что он не хочет жениться, – объяснила Лиззи.

Николас взглянул на Пандору. -. А я-то думал, что он женится на Пэн. Это замечание вновь развеселило отца и Лиззи.

– О, Никки! – воскликнула Лиззи. – Это просто смешно.

– Не вижу ничего смешного, – сказал Николас обиженно.

– Да, в самом деле, нет ничего смешного, – сказал мистер Марш. – Пандора, а что ты думаешь о том, чтобы стать виконтессой?

Пандора очень надеялась, что ей удастся не покраснеть. Она ответила в том же тоне:

– Вообще-то я рассчитывала стать герцогиней.

Отец и сестра вновь прыснули со смеху.

– Ну разве это не здорово? – воскликнула Лиззи. – Стать герцогиней! Это было бы очень внушительно. Я-то претендую на маркизу или графиню.

– Видишь, Николас, – сказал мистер Марш, – твои сестры считают, что быть виконтессой недостаточно величественно для них. Боюсь, придется разочаровать лорда Сарсбрука.

– Вы шутите надо мной, – сказал Николас. – Я же знаю, что виконтесса – это очень внушительно.

– Да, так и есть, – сказала Пандора. – Поэтому смешно даже думать об этом. Знаешь, Николас, такие люди, как лорд Сарсбрук, не женятся на таких незначительных персонах, как твоя сестра Пэн. Может, Лиззи еще и удалось бы увлечь его, ведь она красавица.

– Но, Пэн, ты же тоже красавица, – сказал Николас.

Пандора нежно улыбнулась брату.

– Никки, это очень мило, но я вовсе не красивая. И я уверяю тебя, лорд Сарсбрук не собирается ни на ком жениться, и меньше всего на мне.

Николас нахмурился и отпил еще глоток чая. Он не понимал, почему всем кажется такой невероятной мысль о том, что Сарсбрук может жениться на Пандоре. Ему показалось, что она очень понравилась виконту.