Приглядевшись повнимательнее, Винфилд заметил, что в человеке, сидящим за столом, было нечто действительно величественное. Манеры его были сдержанны, но взгляд выдавал вспыльчивый и гордый нрав.

Винфилд слегка поклонился.

– Милорд, меня зовут Винфилд Марш. Пандора – моя сестра.

– Понимаю, – сказал Сарсбрук. Он указал на кресло рядом со столом. – Садитесь.

Спасибо, милорд, – ответил Винфилд, усаживаясь. – Вы очень добры, что приняли меня. Моя сестра все рассказала мне про ваш визит к ней. Она настаивала, чтобы я отнес вам изумруды немедленно. Она не желает, чтобы они находились у нее.

Сарсбрук перевел взгляд со сверкающих драгоценностей на Винфилда.

– А вы знаете содержание нашей беседы с мисс Марш?

– Да, милорд.

– И вы также настаиваете, что ваша сестра не была знакома с моим дядей сэром Хэмфри Мэтландом?

Винфилд помедлил с ответом. Он тщательно обдумал все, что скажет, еще до встречи с виконтом.

– Боюсь, не могу настаивать на этом, – сказал он.

– Тогда почему ваша сестра так сказала? Винфилд изобразил печальный взор.

– Я надеюсь, вы поймете чувства моей сестры. Пандора… была очень добродетельной молодой леди до момента знакомства с вашим дядей.

Сарсбрук поднял бровь в ответ на эти слова, но ничего не сказал. Винфилд продолжал, все более воодушевляясь:

– Мы небогаты, лорд Сарсбрук, но мой род достаточно старинный и уважаемый. Пандора познакомилась с сэром Хэмфри случайно, во время прогулки по парку. Он был очень обходителен. Хотя она и не отвечала на его ухаживания, сэр Хэмфри настойчиво преследовал ее. Я боюсь, ему удалось соблазнить ее. – Винфилд опустил голову и закрыл глаза рукой, стараясь выглядеть трагично. – Он воспользовался неопытностью и доверчивостью юной девушки.

Сарсбрук нахмурился. Он с трудом мог представить своего дядю, соблазняющего невинную девушку. Но, с другой стороны, он никогда не мог бы представить, что его дядя занимается теми шалостями, которые описал в своем дневнике. Виконт мысленно согласился, что никогда нельзя до конца знать другого человека.

– И вы знали о моем дяде и вашей сестре? Винфилд наклонил голову в наигранном смущении.

– Увы, милорд, я знал об этом. Но что я мог поделать? Пандора умоляла меня не говорить отцу. А сэр Хэмфри был очень добр к Пандоре. Конечно, она не тратила деньги только на себя. Она заботилась о семье. У меня еще три брата. Один из них учится в Кембридже, второй – в Рэгби. Младший еще дома.

– Я имел честь с ним познакомиться, – сказал виконт.

– Тогда вы видели, какой он славный ребенок. Кроме того, у меня есть младшая сестра, которая только первый сезон в свете. Видите, милорд, у нас немного денег и слишком большая семья, о которой необходимо заботиться. Я чувствую себя виноватым, но я никак не препятствовал сэру Хэмфри, потому что мне самому нужны были деньги. Вы и представить себе не можете, как тяжело жить с таким грузом на сердце! – Винфилд вновь закрыл лицо рукой.

Виконт с сомнением смотрел на Винфилда, размышляя, говорит ли тот правду или просто хороший актер. Дослушав его, Сарсбрук кивнул.

– Я сказал вашей сестре, что положил деньги на ее имя. Но она отказалась принять их.

– Она была слишком расстроена, милорд. Я надеюсь, вы понимаете, что она должна была чувствовать. Пандора с раскаянием думала о том, что все стало известно. Она попросила меня передать вам, что не желает никаких денег, только бы вы не раскрывали ее тайны. – Винфилд многозначительно посмотрел на Сарсбрука.

– Я уже заверил ее, что никому не расскажу. И я не понимаю, почему она отказывается принимать помощь от меня. Мой дядя хотел, чтобы я позаботился о ней.

– Но Пандора была непреклонна в своей решимости не принимать деньги, милорд. И она попросила меня вернуть ожерелье. Я думаю, что она считает… неправильным, если ожерелье останется у нее. Это будет лишним напоминанием… – Винфилд помедлил и многозначительно посмотрел на Сарсбрука, – о ее позоре.

Сарсбрук взглянул на изумруды.

– Ожерелье принадлежит вашей сестре. Мне оно не нужно. Верните его мисс Марш. Если она считает, что это – болезненное напоминание, она может его продать. Если она не желает принимать деньги, пусть возьмет ожерелье. Так и передайте ей.

Винфилд поднялся с кресла, удовлетворенный. Беседа прошла в точности так, как он рассчитывал. Скрыв свое ликование печальным выражением лица, он кивнул.

– Вы очень добры, милорд. Я передам ей то, что вы сказали. Я уговорю ее принять ожерелье.

– Очень надеюсь, – сказал виконт, подавая ему футляр. Он заключил, что Винфилд Марш – изрядный плут. Он определенно считал, что деньги дороже, чем честь его сестры. – Вы должны передать также, что, если она передумает, ей достаточно будет только поставить меня в известность. Я буду рад принять ее.

– Я передам ей, милорд, – сказал Винфилд.

Сарсбрук слегка нахмурился, наблюдая, как молодой человек, поклонившись, вышел из библиотеки. Он цинично подумал, что так или иначе однажды вновь услышит о Пандоре. Он не сомневался, что ее брат приложит все усилия, чтобы заставить сестру принять его помощь.

Винфилд уезжал из дома Сарсбрука, будучи вне себя от радости. Очень довольный беседой, он поздравил себя с тем, как удачно провел Сарсбрука. Винфилд хотел помчаться вниз по улице, но вместо этого он с достоинством уселся в фаэтон и напевая отправился домой.

Пока Пандора с волнением ожидала возвращение Винфилда, ее отец и Лиззи приехали от перчаточника. Лиззи была в полном восторге от перчаток из кожи козленка, которые она купила. Она без умолку болтала о прогулке по магазину и описывала модно одетых дам, которых там увидела.

Мистер Марш был по обыкновению в хорошем расположении духа. Изрядно проголодавшись, он послал на кухню приказ раньше подать ленч.

Пандора и Лиззи с отцом заняли места за столом. Позже к ним присоединился Николас, и они принялись за баранину с картофелем.

– Николас, – спросил мистер Марш, – ты хорошо позанимался с мистером Мэйсоном?

Николас поморщился.

– Наконец он перестал ворчать на меня. Спасибо джентльмену, который приходил к Пандоре сегодня утром.

Мистер Марш с удивлением посмотрел на старшую дочь.

– К тебе кто-то приходил?

– Да, – ответила Пандора. – Я как раз собиралась рассказать вам.

– Знаете, он настоящий лорд, – сказал Николас. – И еще он знает греческий. Он сделал мне отличный перевод. Мистер Мэйсон сказал, что я хорошо справился с заданием.

– Лорд? – переспросила Лиззи. – Почему ты ничего не рассказала, Пэн?

– Не успела, – сказала Пандора.

– Кто это был, Пэн? – спросила Лиззи. – Не мучай нас.

– Виконт Сарсбрук.

– Сарсбрук? – спросил мистер Марш. – Я слышал о нем. И он был здесь? По поводу ожерелья?

– Да, папа. Это покойный дядя Сарсбрука прислал ожерелье. По ошибке.

– Конечно, по ошибке, – сказал мистер Марш. – А ты отдала ему ожерелье?

– Он не захотел забирать его. Когда Винфилд пришел домой, я попросила его отвезти изумруды лорду Сарсбруку. Он должен скоро вернуться.

– Странно, что ожерелье не имеет для него значения, – сказал мистер Марш.

– Нет, это же хорошо! – воскликнула Лиззи. – Разве не лучше, что Винфилд навестит его? Теперь он знаком с Сарсбруком. А как замечательно было бы, если бы он пригласил нас на обед или на бал!

– Лиззи, – перебил мистер Марш. – Твое воображение опять опережает события. Я знаю, мой сын– симпатичный малый, но едва ли он сразу станет лучшим другом лорда. Нет, моя дорогая, я сомневаюсь, что мы когда-нибудь еще услышим о Сарсбруке.

– Кто знает, – с надеждой сказала Лиззи. – Пандора, а как он выглядит? Сколько ему лет? Он, наверное, сногсшибательный.

– Не могу назвать его сногсшибательным, хотя он довольно симпатичный, – сказала Пандора. – Он сравнительно молод, не более тридцати, высокий, кареглазый.

– Как бы я хотела быть здесь! – воскликнула Лиззи. – Феба умерла бы от зависти, если бы я познакомилась с ним.