— Нет, но надо же добраться до своей машины.

— Ладно, я поеду с тобой, чтобы ты глупостей не наделал.

— Вот это правильное решение!

Таксист подбросил нас к моему дому. Я усадил Вилену в свою «Волгу», а сам заскочил в квартиру, взял сарбакан на всякий случай. Все-таки — не пистолет. Действует практически бесшумно и почти не оставляет следов применения. Вернулся к машине, сел за руль. Вилена назвала адрес. Оказалось, что первый секретарь обкома отдыхает не так далеко от Литейска. Ну что ж, тем лучше. Успеем обернуться к ночи. Я гнал, игнорируя рекомендации по скоростному режиму. Мне не терпелось увидеть любвеобильного товарища Обломкина.

Через час мы подъехали к воротам номенклатурного дачного поселка. Здесь по сигналу клаксона на территорию не пускают. Подошел солдат с погонами внутренних войск. Потребовал предъявить пропуск. Пропуска у меня не было, только спецкорочки. Рассмотрев их в свете ручного фонаря, солдат пробурчал, что вызовет начальника караула. Через пару минут явился офицер. Тот тоже внимательно изучил удостоверение. По лицу его было видно, что он пребывает в растерянности.

— Извините, товарищ Данилов, — проговорил он, — первый секретарь вас ожидает?

— А вы не могли бы передать Пармену Федоровичу, что его хочет видеть инструктор литейского райкома ВЛКСМ Вилена Игоревна Воротникова?

— Передам! — пообещал караульный начальник и ушел в караулку.

Через пару минут он высунулся из нее, крикнул солдату:

— Черемушкин, пропустить!

Солдат отошел к воротам, нажал на кнопку, завыли электромоторы, раздвигая массивные створки. И мы покатили по ярко освещенным улицам номенклатурного поселка. Дача первого секретаря стояла на речном обрыве. Дабы Пармен Федорович могли любоваться течением вод и заречными далями с террасы, попивая кофий. Я припарковал «Волгу» рядом с «Чайкой», мы вышли и направились к низкому крылечку, ступеньки которого ведут к двустворчатой стеклянной двери.

Нас встречали. Женщина лет сорока, в сером платье, плотно обтягивающем ее выдающиеся телеса. Увидев нас, она поджала губы, облила ненавидящим взглядом Вилену. Сразу стало ясно, кто претендует на мужское внимание товарища Обломкина. Ну ничего, дамочка, не волнуйтесь, никуда он от вас не денется. Наоборот, станет искать в ваших удушливых объятиях утешение. Ничего другого ему все равно не обломится. Мазнув по мне кокетливым взглядом, горничная повела нас наверх. Надо полагать — в личные апартаменты первого секретаря.

Вилена вошла первая. А я чуть задержался на пороге гостиной. И увидел, как навстречу моей невесте, распахнув ручища, движется дородный — поперек себя шире — мужик, лет шестидесяти. На нем простеганный атласный халат, лысина отражает блеск хрустальной люстры, ножищи бесшумно ступают по медвежьей шкуре. Зубные мосты сверкают фарфоровыми клыками, три подбородка трясутся в такт шагам. Пармен Федорович меня не замечал и потому излучал радушие гостеприимного хозяина.

— Виленочка, какой неожиданно приятный сюрприз, — сиплым басом сообщил он и осекся, потому что на сцену выступил я. — А это кто с вами?

— Это мой жених, Пармен Федорович, — ответила она. — Мастер спорта по карате.

Трехслойный подбородок затрясся сам по себе.

— Оч-чень рад, — соврал его обладатель. — Чем обязан?

— Слушай ты, жиртрест, — вспомнил я обидное словечко из советского детства. — Если ты еще раз посмеешь сделать моей невесте грязное предложение, я из тебя этот жир выдавлю по капле, как — раба.

— В-вы к-кто т-такой? — заикаясь осведомился первый секретарь и добавил уже увереннее: — Я сейчас вызову охрану!

— Пока она прибежит, ты успеешь попросить прощения у моей девушки, а потом вылетишь из своего кресла за аморалку. Вся эта дачка, «Чайка» у крылечка, спецраспределитель и прочие блага останутся в прошлом. В лучшем случае, тебя бросят на укрепление заполярного совхоза. Так что подумай, прежде чем нажимать на кнопку.

— Вилена Игоревна! — взвизгнул Обломкин. — Вы кого ко мне привели⁈

— А ты у своего начальника караула спроси, почему он пропустил меня на территорию? — предложил я.

Товарищ Обломкин схватил трубку.

— Охрана?.. Кто у аппарата?.. Собуров!.. Мать твою за ногу, Собуров! Погоны жмут! Ты кого пустил на территорию?.. Да, кроме Воротниковой!.. Что?.. Самим Андроповым⁈ Нет, ничего… Отбой…

Аккуратно вернув трубку на рычаги, первый секретарь повернулся ко мне.

— Простите, товарищ Данилов, — смущенно пробормотал он. — Ваш визит оказался столь неожиданным… Я не знал, что Вилена Игоревна имеет к вам отношение… Поверьте, я только хотел выразить восхищение ее внешними данными… Ничего дурного и в мыслях не было… Чем я могу загладить свою вину?

А-а, была не была…

— Мне нужен земельный участок, гектара на три, желательно — на берегу реки, — сказал я.

— Позвольте узнать — для каких целей?

— Для строительства спецобъекта.

— Понимаю. В каком районе области желательно получить такой участок?

— В — Литейском.

— Я решу этот вопрос, товарищ Данилов.

— Решайте прямо сейчас.

— Да, но ведь уже поздно…

— Вы при Хозяине где служили, гражданин Обломкин? — осведомился я.

То ли при упоминании Сталина, то ли — от слова «гражданин», но тройной подбородок Пармена Федоровича заколыхался, словно первый секретарь вращал на шее три обруча.

— Я был комсоргом пехотного батальона, — пролепетал он.

— Тогда должны знать, что для коммуниста нет слова «поздно»!.. Как говорил Владимир Ильич: «Сегодня еще рано, а завтра может быть поздно…». Берите трубку и звоните!.. Кого вы там хотели набрать? Степанова?..

— Минуточку! — Обломкин снова схватил трубку и гаркнул: — Степанова мне… Что⁈. Я покажу тебе — время позднее!.. Даже если он сейчас своей Люське заправил, вынь мне его да положь!.. Это ты, Степанов?.. Дрыхнешь, демократичный ты наш… А у нас, как ты знаешь, демократический централизм, так что в любой момент должен быть готов, как тот пионер… Слушай сюда… Завтра к тебе зайдет товарищ Данилов, Александр Сергеевич… Знаешь такого⁈. А почему — не доложил⁈ Каратист, говоришь, вот он тебе яйца-то и прищемит, если будешь по ночам дрыхнуть… Напомнить, как при Хозяине было?.. Ну ладно, не трясись… У нас от каждого по возможностями, каждому по мудям… Выделишь ему участочек в пару га, и чтобы с коммуникациями… Да, спецобъект будут строить… Короче, Данилов все тебе объяснит… Лично доложишь об исполнении… Все! Отбой!

Трубка снова упокоилась на рычагах аппарата.

— Зайдите завтра к председателю литейского горисполкома, он все утрясет, — сказал первый секретарь. — Не желаете ли чайку?

— Нет. Мы поедем, — сказал я.

— Счастливого пути!

Подхватив, ошеломленную столь стремительным развитием событий, Вилену под локоток, я вывел ее из личных апартаментов товарища Обломкина. Спустившись на первый этаж, мы вышли из стеклянных дверей на крыльцо. Небо было усыпано звездами, весенний ветер нес запахи пробуждающейся земли. Скоро полопаются почки и проклюнутся первые клейкие листочки. В лесах, наверное, уже вовсю подснежники цветут. Устроить что ли на выходных пикник? Собрать друзей и родню. А что, это мысль!

— Я и представить не могла, что этот безумный налет на дачу первого секретаря так закончится, — проговорила моя невеста.

— Думала, скрутят женишка и поволокут на цугундер?

— Что за документ ты показал офицеру?

Я вынул из внутреннего кармана ксиву и протянул ее Вилене. Она долго ее разглядывала в свете лампочки, которую я зажег на потолке салона, потом вернула мне.

— Неужели — настоящее? — спросила моя спутница.

— Разумеется, — хмыкнул я. — Я что, похож, на мошенника?

— Мне не приходилось встречаться с мошенниками, так что я не знаю, как они выглядят.

— Спасибо за честный ответ.

— Не обижайся. Мне просто трудно понять тебя… Ты, не задумываясь, бросился снимать со льда мальчишку… Оплатил туристическую поездку большой группе школьников… Приобрел кооперативную квартиру для своих родственников… Сегодня вот заставил извинятся самого Обломкина, а потом потребовал с него земельный участок на два гектара… Решительный, жесткий, нахальный, сильный, богатый… Теперь вот это спецудостоверение, с которым ты можешь прийти куда угодно и к кому угодно, и любое твое пожелание будет исполнено… Я не знаю, кто ты, Саша⁈