— Хорошо. Сосредоточься на этом волнении. Но также признай, что заноза существует.

— Мне неприятно признавать это, — признаюсь я, закрывая глаза.

Я вздрагиваю, когда чувствую, как его большой палец поглаживает мой подбородок.

— Тебе действительно нужно смириться с этим, — хрипло говорит он.

Я хмурюсь.

— Вау. Я только что поделилась кое-чем действительно важным и...

— Нет, я не это имел в виду. — Он качает головой, глядя на меня. — Тебе нужно перестать расстраиваться из-за того, что ты чувствуешь. Ты ненавидишь эту цыпочку Эмму и расстраиваешься из-за того, что ненавидишь ее. Ты хочешь чего-то, чего нет у твоего отца, и чувствуешь себя неловко, желая этого.

По какой-то причине мое горло сжимается. Жгучие слезы обжигают глаза. О Боже, мне лучше не плакать.

— Это похоже на то, что ты отказываешься высказывать даже малейшую толику негатива; в противном случае это сделает тебя плохим человеком. Или ты чувствуешь, что тебе нужно быть вечно благодарной за то, что ты родилась богатой и одаренной. — Он обнимает меня, его губы нежно касаются моих, когда он проводит ладонью по моей обнаженной руке. — Просто чувствуй то, что чувствуешь. Это нормально.

Я моргаю, чтобы сдержать слезы, но они угрожают пролиться. И не потому, что мне стыдно за все, в чем я призналась.

Это неоспоримое осознание того, что у меня появляются чувства к этому парню.

— Я... — Я делаю вдох, пытаясь успокоить свой голос. — Я никогда не встречала никого, с кем мне было бы комфортно делиться всем этим. — Я смотрю в его бездонные голубые глаза, всегда поражаясь тому, какие они живые. — Я не чувствую, что ты осуждаешь меня. Ни за что. Никогда.

— Я не осуждаю.

— Тебе не кажется, что я тебя осуждаю?

— Никогда, — просто говорит он.

Затем он заметно сглатывает, и я точно знаю, что он чувствует.

Это чертовски пугающе.

Райдер переворачивает нас так, что оказывается на спине, а я прижимаюсь к его обнаженной груди. Он проводит пальцами по моей обнаженной коже, от плеча до копчика, прежде чем положить ладонь мне на бедро. Я дрожу от его прикосновения.

— Жизель, — говорит он.

— Ммм?

— Мы теперь встречаемся?

Улыбка щекочет мои губы. Я слегка приподнимаюсь на локте и смотрю на него сверху вниз. Он кусает губу, и это восхитительно.

— Да. Я думаю встречаемся.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ДЖИДЖИ

Мир иногда пугает

Я выбираюсь из номера Райдера в очень реннее время, потому что до ужаса боюсь, что мужская команда Брайара приедет слишком рано и Кейс как-то увидит нас.

В конце концов мне придется сказать ему, я это знаю. Мне просто ненавистна мысль о том, чтобы причинить ему боль. Мы были вместе почти два года. И у нас есть своя история.

Я предполагала, что мы с Райдером переспим несколько раз, а потом все закончится. Кейс даже ничего не заподозрит. И уж тем более не узнает. Но мы с Райдером больше не можем прятаться. Прошло уже несколько месяцев. Это поражает меня, потому что кажется, что я знаю его целую вечность. Я не могу вспомнить времени, когда один из его одурманивающих поцелуев не затуманивал мой мозг.

Мы выигрываем нашу дневную игру, пока оставаясь непобежденными в этом сезоне. Затем у нас есть час, чтобы поужинать пораньше, прежде чем идти смотреть игру парней. Я не видела ни одной их игры с тех пор, как Райдер и Кейс застряли в походе посреди леса. С тех пор они одержали четыре победы подряд, и, судя по тому, что я слышала, они стали непреодолимой силой, но впервые увижу это лично.

С первого выхода на лед я вижу разницу. Особенно с этими двумя. Они играют так, как я никогда раньше не видела, команда смертоносной атаки с Уиллом в роли третьего нападающего. Беккет и Демейн — защитники, они тоже зажигают.

— О Боже, — стонет Ками. — У него такие мягкие руки.

Она говорит о Беккете. Это правда — у него нет скорости Кейса или Райдера, но, черт возьми, легкость, с которой он владеет этой клюшкой...

— Он великолепен, — вздыхает она.

— Ты все еще не переспала с ним? — Уитни удивленно спрашивает.

— Нет! — Ками скулит. — Ты можешь в это поверить? Это неприемлемо.

Большую часть игры счет ничейный — 1-1, пока в середине третьего периода не начинается самая сумасшедшая игра, которую я когда-либо видела.

Кейс получает удар от своего соперника, и, падая на лед, ему удается отбить шайбу. И Райдер, который только что нанес силовой прием и находится в процессе вращения от ответного удара, каким-то образом умудряется подхватить шайбу, сделать почти полный разворот на 360 градусов и засунуть шайбу между накладками для ног вратаря и блокирующим.

Гол.

Весь каток в восторге, даже болельщики хозяев. Потому что это было действительно самое крутое событие на всей планете. Раздается взрыв радостных возгласов, когда мы с товарищами по команде вскакиваем на ноги, крича во все горло. Изумленный и восторженный Райдер закидывает обе руки за голову как раз в тот момент, когда Кейс обнимает его своими руками. Загораются вспышки, и я подозреваю, что эта культовая победная поза завтра будет разнесена по всем спортивным блогам.

— Боже, когда он улыбается... — Говорит Уитни, дрожа.

Я понимаю, что она восхищается Райдером, который проносится мимо плексигласа и поворачивает голову в нашу сторону. Я сказала ему, где мы сидим, и хотя я не знаю, видит ли он меня, по потрясающе красивой улыбке, которой он одаривает трибуны, я уверена, что это для меня.

Пять минут спустя раздается последний зуммер, и Брайар выигрывает со счетом 2-1.

— Давай. Пойдем подождем мальчиков, — говорит Ками, вскакивая на ноги. — Мы должны вытащить их куда-нибудь, чтобы отпраздновать.

Мы следуем за людьми в нашем ряду к концу прохода, но продвигаемся медленно. И как только мы добираемся туда, мы присоединяемся к другой очереди, медленно продвигающейся к нижней части трибун. Я делаю шаг, затем резко останавливаюсь, когда передо мной останавливается Ками, из-за чего человек позади врезается в меня. Я оглядываюсь, чтобы извиниться.

— Извините, — говорю я мускулистому блондину.

— Все нормально. — Затем его глаза благодарно расширяются. — Ну привет.

— Привет, — вежливо говорю я, затем снова смотрю вперед.

Я вздрагиваю, когда чувствую легкое прикосновение к плечу. Я снова оглядываюсь.

— У вас, дамы, есть какие-нибудь планы на остаток ночи?

— Как раз собираемся встретиться с нашими товарищами по команде. — Я смотрю прямо перед собой и заставляю очередь двигаться быстрее. Я уже могу сказать, что все пойдет не в том направлении, в котором он хочет.

— Товарищи по команде? Ты имеешь в виду чуваков из Брайара? Ты тоже играешь?

— Ага.

Скользкая ухмылка расползается по его лицу, когда он придвигается немного ближе.

— Это горячо. Я люблю спортсменок.

Я пытаюсь двигаться быстрее, чтобы сбежать от него. Сейчас он вторгается в мое личное пространство, и мне это не нравится.

Ками поворачивается, чтобы посмотреть на меня, приподнимая бровь, как будто спрашивая, не нужна ли мне помощь. Я слегка качаю головой.

— Я действительно это имею в виду, — говорит он мне, как будто мне не все равно, понимает он это или нет.

— Круто. — Облегчение охватывает меня, когда мы доходим до нижнего ряда. — Ну, увидимся, — говорю я, и любой, кто способен уловить социальные сигналы, поймет, что я не это имею в виду.

Этот парень не понимает.

— Я с нетерпением жду этого, — растягивает он слова, подмигивая мне.

Кейс пишет, когда мы добираемся до вестибюля катка.

КЕЙС:

Позже мы все собираемся пойти в клуб в центре города. В какое-то заведение под названием "Плавные движения". Дамы, вы с нами?

Я спрашиваю у девушек, и все они кивают.

Вернувшись в отель, мы с Ками переодеваемся для ночного выхода. Единственный вариант — маленькое черное платье, которое было на мне прошлой ночью. Когда Ками ушла в ванную, я торопливо осматриваю ткань, чтобы убедиться, что она не промокла, когда Райдер ласкал меня в опере.