Кабинет начальства находился на самом верху. Полина с Николаем поднялись на третий этаж и прошли в конец пустого коридора до двери с табличкой: «Глава администрации города Туманган Бельский Борислав Никандрович».

– …Борислав Никандрович… – вслух прочитала Полина. – Ни за что не запомню, стоит записать.

Дверь приоткрылась, выглянула худенькая молодая женщина в здоровенных круглых роговых очках и попросила подождать «буквально пять минут».

– Хорошо, конечно, – закивал Николай. Он прислонился к стене и достал из кармана телефон.

А Полина подошла к окну с шеренгой цветочных горшков на подоконнике. С высоты третьего этажа открывался вид на небольшую площадь с парковкой. Вокруг площади располагались торговые центры и кафе, за ними – рынок. Со стороны центрального входа в мэрию возвышалась скульптурная группа: бронзовая женщина с корзиной рыбы улыбалась мужчине с полным подносом спелого винограда. Из этого окна виднелась лишь часть монумента, и девушка засмотрелась именно на него. Вдруг показалось, что вокруг скульптуры что-то движется. Подвинуться вплотную к стеклу мешали листья цветов, Полина заслонила ладонью лицо от солнца и прищурилась. По асфальту катались, вращаясь, какие-то серо-голубые клубки разных размеров, напоминающие кустарник перекати-поле. Двигались они не хаотично, гонимые порывами ветра, а по определенным траекториям. Затем и на площади Полина увидела движение таких же шаров. Мимо серых клубков спокойно ходили люди, не обращая на них никакого внимания.

– Полина, идемте! – позвал Николай Борисович. – Нас приглашают!

В кабинете за длинным лакированным столом в ряд сидели трое – пожилой седовласый приятный мужчина в костюме с серебристым галстуком и две женщины – помоложе, в выдающихся роговых очках, и постарше, с тяжелым квадратным лицом. Обстановка действительно так напоминала экзаменационную комиссию, что у девушки мигом вылетели из головы странные клубки с площади.

Они с Николаем подсели к столу напротив «комиссии», Полина достала из сумочки паспорт и положила перед городским начальством. Борислав Никандрович взял документ и принялся крутить его в руках, расспрашивая девушку о впечатлениях, как ей понравились город и ее новый дом.

– Красиво у вас, зелено, – ответила она, стараясь не смотреть, как безостановочно вращается ее документ в пальцах главы администрации. – Море, остров необычный, я под впечатлением.

– Рады, что понравилось у нас, – улыбаясь, сказал господин Бельский. – Когда вы лучше узнаете наш замечательный город…

Дальше Полина слушать перестала. Девушка в упор уставилась на него и смотрела не моргая. Вместо приятного лица пожилого седовласого господина появилась темная деревянная голова, спиленная на макушке, как пень. Узкие прорези обозначали глаза и рот, а торчащий по центру сучок – нос. Из трещины на щеке вылез маленький жучок, прошел по лбу и скрылся за виском. С трудом оторвавшись от этого зрелища, Полина перевела взгляд на женщин. Та, что в очках, осталась прежней, а лицо второй стало плоским, словно собранным из тоненьких светло-коричневых палочек, глаза и рот на нем небрежно были нарисованы углем.

– …вот здесь, – донеслось откуда-то издали.

– А? – очнувшись, девушка поняла, что Бельский протягивает ей какие-то бумаги. Лицо у него снова было нормальным.

– Говорю, вот здесь внизу подпишите и вступайте во владение имуществом на всех законных основаниях.

Полина взяла документы, попыталась прочитать текст, но строчки прыгали и расплывались перед глазами. Тогда она просто расписалась в указанных местах и сунула свой экземпляр в сумку. К счастью, на этом встреча закончилась. Полина встала следом за Николаем Борисовичем и случайно заметила свой паспорт, о котором уже успела забыть, под локтем господина Бельского.

– Дайте, пожалуйста, – сказала она, протягивая руку.

– Что именно? – поинтересовался он, дружелюбно, почти по-отечески ласково глядя на нее снизу вверх.

– Мой паспорт.

Борислав Никандрович медленно опустил глаза, долго искал взглядом документ, придавленный к столу собственным локтем, затем сказал:

– Ах, да. Чуть не забыли, надо же.

И нехотя протянул ей паспорт.

Попрощавшись, девушка покинула кабинет и последовала за Николаем. Мужчина что-то весело рассказывал, но девушка не слышала из-за шума в ушах от головокружения.

Выйдя на улицу, Николай Борисович направился было к машине, однако Полина сказала:

– Давайте я пешком.

– Далековато, лучше отвезу, садитесь. – Он приглашающе распахнул дверцу машины.

– Прогуляться хочется, заодно по магазинам пройдусь. – Девушка махнула рукой в сторону торговых центров. – Я запомнила дорогу, не потеряюсь, не беспокойтесь.

– Ладно, как скажете. Если что, звоните.

Проводив взглядом удаляющуюся «Ниву», Полина посмотрела по сторонам, ничего странного не заметила и направилась через площадь к магазинам.

Там она зашла в первое попавшееся кафе, взяла большую чашку черного кофе, кусок пирога и села за столик на улице. Пара обжигающих горьких глотков прояснили голову. Девушка достала из сумочки документы и погрузилась в чтение. С трудом пробираясь сквозь бюрократический язык, она нашла данные прежней владелицы своего дома – Разлоговой Вероники Алексеевны.

Убрав документы обратно в сумку, Полина взяла чашку и отхлебнула половину. Затем вынула из кармана сумки телефон и набрала номер московского нотариуса. Когда он ответил, девушка задала вопрос:

– Скажите, пожалуйста, как звали мою тетю, которая оставила мне дом в наследство в Тумангане?

– Не помню, я же вам отдал завещание, – ответил он.

Полина положила телефон на столик и снова взяла чашку. Завещание осталось в квартире.

– В конце концов, какая разница, – пробормотала девушка. – Пусть будет Вероника. Хотя… Валентина с Валерией тоже хорошо.

Ночью Полина вновь подпрыгнула от залпов салюта. Часы показывали двенадцать двадцать три. Закрытые окна немного приглушали звук, но все равно было прекрасно слышно. Девушка лежала, глядя в темноту, и с досадой думала о том, что забыла купить беруши. Потом она сунула голову под подушку и только так смогла уснуть.

А в четыре пятьдесят пять зазвонил колокол. Дальше бороться за сон не имело смысла, она встала и пошла умываться и завтракать, решив отправиться на пробежку по карьеру, а заодно и поискать короткий путь к морю, о котором говорил Николай.

И этим утром туман опять затопил всю округу. Полина заварила чай на маленькой домашней кухне и встала с чашкой у окна наблюдать, как светлеет молочное марево. Как только полился солнечный сироп и смешался с туманом, тот моментально осел. Так резко, будто пелена упала и рассыпалась росой. Оставив кружку на подоконнике, девушка обула кроссовки и пошла во двор.

Воздух раннего утра был еще остро-холодным, и Полина моментально продрогла в шортах и спортивной футболке. Пришлось сходу взять приличный темп, чтобы согреться.

В карьере кое-где оставались туманные полоски по щиколотку, высокая трава была мокрой, как после дождя, и девушка старалась не сходить с тропинки. Карьер оказался значительно больше, чем выглядел с высоты. На дне котлована действительно мог бы разместиться приличных размеров парк, возможно, даже с колесом обозрения. Дорожка вилась вдоль левой стены, там Полина увидела вырубленные в песке ступеньки наверх: скорее всего, это и был путь к морю. Дальше тропинка уходила вглубь карьера к роще невысоких раскидистых деревьев. Узловатые перекрученные стволы и мелкие овальные листочки бледно-зеленого цвета придавали им сходство с оливами. Забежав в рощицу, девушка сбросила темп, почувствовав, что достаточно согрелась. Тишина вокруг стояла оглушительная, ни одна птица голоса не подавала, поэтому треск сухой ветки где-то позади прозвучал громче пистолетного выстрела. Полина резко обернулась, испуганный взгляд заметался по сторонам, но никого она не увидела.

Вскоре тропинка неожиданно привела к берегу реки. Деревья расступились, приоткрывая дивный пейзаж, девушка замедлила бег и остановилась. Узкое извилистое русло уходило дальше в глубину карьера и терялось из вида в туманной завесе. Неспешно текущая прозрачная вода имела цвет голубого хрусталя, и от поверхности поднимались тысячи вертикальных дымных струек, будто она кипела. По берегам у самой воды росло множество крупных цветов – голубые с черными серединками и пепельно-серые с белыми. В таком прекрасном растительном обрамлении дымящаяся голубая вода казалась тайным колдовским зельем, девушка даже не рискнула к ней прикоснуться.