— Сколько человек у вас работает?

— Около десяти.

— Ого.

— Многовато, но так было всегда, из поколения в поколение.

— Твои родители не выйдут поприветствовать тебя, когда ты вернешься?

— Если я приеду днем, мама, скорее всего, будет на встрече с друзьями. Мой отец, вероятно, в своем офисе… если он в этот день будет в состоянии работать.

— Итак, сначала ты увидишь Камиллу. Какая она?

— Она высокая и, возможно, немного пугающая. — Он рассмеялся. — Но она поддерживает порядок в доме. Пожилая… лет пятидесяти. Светлые волосы собраны в пучок. Очень серьезная, но время от времени может улыбнуться, если я приложу к этому усилия. Мне нравится заставлять ее смеяться, потому что это непросто.

Я улыбнулась.

— Что ты сделаешь первым делом?

— Брошу вещи и отправлюсь на кухню с Камиллой. Мы с ней поговорим о моем путешествии. Я расскажу ей вкратце о нашей поездке. Вероятно, я буду чувствовать себя уставшим, поэтому вскоре отправлюсь в свою комнату.

— Как выглядит твоя комната?

— Она большая. Кровать с четырьмя столбиками. Декор из темного дерева. На самом деле, немного унылая и холодная.

— Что ты сделаешь, когда придешь в свою комнату?

— Приму долгий горячий душ в своей ванной.

— А после?

— Я буду чувствовать себя разбитым, уставшим от поездки и совершенно подавленным тем, что покинул тебя. Так что я лягу в свою кровать и проведу первый из многих вечеров, глядя на твою фотографию.

Несмотря на то что его слова поразили меня до глубины души, я отнеслась к этому легко, чмокнув его в грудь.

— Ты драматизируешь.

— Может быть. — Он улыбнулся, но улыбка не достигла его глаз.

Свернувшись калачиком в его объятиях, я положила голову ему на грудь, умиротворенная его дыханием. Затем Лео поцеловал меня в макушку.

В итоге мы проговорили до рассвета, а на следующий день нас разбудил голос Зига.

Лео

Трек 11: «Jealous Guy» by John Lennon and The Plastic Ono Band.

— Так-так-так, что здесь происходит?

Голос моего кузена звучал раздражающе.

— На что это похоже? — спросил я, щурясь от солнца, светившего в окна гостиной.

— На мой взгляд? Это выглядит так, будто кто-то прошлой ночью превратился из «Hello Kitty» в «Hello Titty».

Глаза Фелисити распахнулись.

— В любом случае это не твое дело, — сказал я, поглаживая Фелисити по плечу. — Ты в порядке?

Она сонно посмотрела на меня и улыбнулась.

— Конечно. Почему не должна?

Я почувствовал облегчение оттого, что она, похоже, была счастлива, что все еще здесь. Прошлой ночью мы так долго разговаривали, что оба отключились.

— Где Марии? — спросила она Зига.

— Сейчас спустятся. Я собирался приготовить завтрак. Вы двое голодны?

Я не думал, что она захочет находиться рядом с гаремом Зигмунда, поэтому удивился, когда она ответила:

— Да. Завтрак — это прекрасно.

Фелисити поднялась с дивана, совершенно очаровательная с растрепавшимися после сна волосами. Хотя я часто фантазировал о том, как буду лежать рядом с ней ночью, я не предполагал, что наш первый раз будет на диване. Это было не самое комфортное место для сна, но я бы спал на нем каждую ночь, если бы это означало, что она будет рядом.

Когда Зиг исчез на кухне, я коснулся ладонью ее щеки.

— Как тебе спалось?

— На удивление хорошо. Когда я проснулась, мне потребовалась секунда, чтобы понять, где я нахожусь. — Она прищурилась. — А что?

— Я хочу тебя поцеловать, — признался я.

— Тогда сделай это.

Как раз в тот момент, когда я собрался поцеловать ее, нас прервали спускающиеся по лестнице девочки Зигмунда. Момент был упущен, и мы с Фелисити отправились на кухню. Кофе только что заварился, и я взял две кружки. Зигмунд стоял у стойки и взбивал яйца для омлета.

— Какой кофе ты пьешь? — спросил я.

— Черный, как душа Зигмунда, — пошутила она.

— Думаю, ты имела в виду горячий, как Зигмунд, — ответил мой кузен.

Фелисити рассмеялась, а Зигмунд улыбнулся, продолжая готовить. Было приятно видеть, что они ладят. Я опасался, что он раздражал ее, хотя она, скорее всего, никогда бы в этом не призналась. Но сейчас можно было подумать, что ей даже нравится его общество.

Я налил всем кофе, сначала Фелисити, а затем девушкам. Подружки Зигмунда начали переговариваться между собой на португальском, и я заметил, что Фелисити быстро моргает, прислушиваясь, словно пытается разобрать, о чем они говорят.

Наконец она выпалила:

— Я хорошо делаю минет.

Что она сказала?

— Это привлекло ваше внимание, не так ли? — добавила она.

Обе девушки замерли.

— Я не понимаю, — сказал я. — Что происходит?

Фелисити повернулась ко мне.

— Они не понимают, что ты во мне нашел. Я сказала им, что это, должно быть, то, как хорошо я отсасываю. — Она оглянулась на них. — Шучу, между прочим. Я не делала этого с ним… пока. Просто это было первое, что пришло в голову. — Она положила руку мне на колено. — Они говорили о нас гадости с того момента, как спустились.

Я не знал, что поразило меня больше — наглость этих девушек или тот факт, что Фелисити намекнула, что планирует сделать мне минет.

— Ты говоришь по-португальски? — спросила Мария номер один, выглядя при этом ошарашенной.

— Одна из моих приемных матерей была родом из Португалии. Ее мать, которую я называла Ваво, — что, как вы знаете, означает «бабушка», — учила меня португальскому. Поэтому, хотя я не часто на нем говорю, я очень хорошо его понимаю.

— Вот дерьмо, — пробормотал Зигмунд. Даже он выглядел смущенным поведением своих девушек.

Ну а я гордился тем, как Фелисити справилась с этим.

— Если вы собираетесь посплетничать, вам, наверное, стоит убедиться, что никто не понимает ваш язык, — добавила Фелисити. — Не все говорят только на английском.

— Очень жаль. Мы ничего такого не хотели, — сказала Мария номер два.

— То есть вы не хотели, чтобы я поняла вас. Вы, конечно, действительно думаете то, что сказали. Печально, когда девушки начинают говорить гадости о других девушках, даже не узнав их как следует. Вам повезло, что я достаточно умна, чтобы понять, в чем истинная причина такого поступка. Вы делаете это, чтобы почувствовать себя лучше. Насколько же нужно быть неуверенными в себе, чтобы делить одного мужчину? Вы такие замечательные, что ему потребовались сразу две? Подумайте об этом. Это жалко. — Фелисити сделала большой глоток кофе. — В любом случае мы квиты. Вы сказали гадость. Я ответила тем же. А теперь давайте просто забудем об этом и съедим немного чоризо и яиц. Жизнь слишком коротка для этого дерьма. — Она повернулась ко мне, а потом снова посмотрела на них. — Кстати, я тоже не понимаю, что он во мне нашел. Но я пытаюсь избавиться от этого парня с тех пор, как впервые его встретила, и, похоже, у меня это не особо получается. — Она подмигнула мне.

Боже. Мне так хотелось поднять ее и расцеловать, но я потерял дар речи. Что я в ней нашел? У меня был длинный список. Скорее, я не видел никого и ничего, когда она была рядом.

Что примечательно, остаток завтрака прошел вполне спокойно. После того как Фелисити поставила девушек на место, она провела значительную часть утра, болтая с ними о всякой ерунде. Она даже попросила их поговорить с ней на португальском, чтобы проверить, как много она помнит.

К тому времени, когда мы с Зигмундом убрали тарелки, по их дружному смеху можно было подумать, что эти трое — друзья. Очевидно, все было забыто. Нужно быть особым человеком, чтобы подружиться с теми, кто всего несколько мгновений назад пытался унизить тебя. У Фелисити, несомненно, была практика доказывать свою правоту людям, которые строили о ней предположения.

Позже, во второй половине дня, мы с Фелисити отправились к миссис Барбозе, чтобы внести последние штрихи, прежде чем нам придется прерваться, чтобы электрик мог сделать свою часть работы.