Боже, я сойду с ума.

— Да, — оставляю поцелуй на губах Дамира. — Можем идти.

— Я с вами, — кричит Янка и протискивается между нами.

Она хватает Дамира за руку и тянет к выходу.

— Конечно, куда мы без тебя, — Беркут подхватывает дочь на руки, и они выходят из комнаты.

Я еще раз оглядываю себя в зеркало. Выгляжу отлично, за исключением взгляда, полного напряжения и скрытой боли. Больше не горит огонек радости, потому что отец портит мою жизнь. После себя папа оставляет только пустоту и разочарование.

Беру сумочку и иду вслед за любимыми. Не могу спокойно на них смотреть, сразу хочется впасть в истерику. Ну вот как так? За что отец так со мной? Почему хочет лишить меня женского счастья? Я пытаюсь понять, что я сделала не так чтобы вызвать такое отношение. Мне кажется, что прошу немного: просто покоя и понимания.

Ресторан Дамир выбрал на набережной. Приятный шум волн смешивается с запахами моря и свежих морепродуктов. Закатное солнце окрашивает небо в оттенки розового и оранжевого.

Проходим за столик, нам подают меню. Все радостно переговариваются, а я не могу сконцентрироваться, не могу разделить лживую радость. Мысли заняты решением, которое мне предстоит принять.

— Милена, с тобой все в порядке? — Дамир наклоняется ко мне поближе и заботливо шепчет, касаясь дыханием уха.

Его близость заставляет сердце биться чаще, а мысли сбивает с пути. Что мне ответить? Чтобы я не сказала, это будет ложь. Но признаться я сейчас не могу. Сейчас не момент для откровений, лучше оставить это на потом, когда мы останемся вдвоем.

— Да, просто устала, — натягиваю на лицо ложно-милую улыбку.

— Расслабься, все закончено, — Беркут искренне улыбается, целует меня в щеку и переключает все внимание на рядом сидящую дочку.

Сердце сжимается от боли, дышать трудно. Я еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Так и хочется крикнуть, что все ужасно, что я в жутком положении. Но, сдерживая слезы и поступающую истерику, молчу.

Вечер проходит как в тумане. Единственная радость — это Дамир и Яна. Они все время вместе, не отлипают друг от друга. А как они танцуют, я не сдерживаюсь, слезы катятся по щекам.

Дамир и Яна, словно светлячки во мраке, сверкают своей любовью и радостью. Их счастье кажется таким недосягаемым, таким искренним. Как я, на фоне их счастья, смогу забрать дочку и уехать? Да никак. Я не смогу.

Но отца я боюсь. Очень боюсь. Он всегда добивается своих целей, не щадя других, иначе не был бы так успешен в бизнесе.

Голова идет кругом.

— Милен, ты чего? — ко мне подсаживается сестра. Она смотрит на меня с беспокойством во взгляде. — Не смей мне врать, — видя мою натянутую улыбку, говорит Катя. Ее сложно обмануть, она знает меня от и до.

— Я просто устала.

— Отец, он что-то сказал тебе? — злится Катя.

— Все в порядке, — шепчу. Говорить сложно, еще слово и дам волю эмоциям.

— Ты никогда не умела врать. Завтра поговорим, поняла? — требует Катя, я молча соглашаюсь.

В конце вечера я еще сильнее напрягаюсь, потому что времени, которое дал отец, остается меньше.

До отеля едем молча, Дамир сконцентрирован на дороге, я на своих мыслях, только Янка поет песни на заднем сиденье.

— Я уложу Яну и позову тебя, а то она так не уснет. А мы потом поговорим, — говорю Дамиру возле лифта, — иди пока к себе.

Его взгляд становится серьезным, он обеспокоен моими словами.

— Что-то случилось? — Беркут хмурится, вглядывается в мои глаза, ища в них ответы.

— Просто поговорим, — улыбаюсь. Пытаюсь смягчить напряженную обстановку. Если сейчас скажу Дамиру, что это важно, он не уйдет, а мне нужно собраться с мыслями.

— Хорошо, буду ждать, — целует меня, отдает Яну, которая уже почти спит и провожает взглядом.

Выдыхаю с облегчением. Кати в номере нет, я могу спокойно собраться с мыслями, а то она бы не отстала с вопросами.

Захожу в нашу с Яной комнату, переодеваю ее. Дочь берет мягкие игрушки и начинает играть. Беру в руки телефон, хочу написать Дамиру, чтобы пришел через час. Как раз Яна уснет, и я настроюсь на разговор.

Но меня опережает входящее сообщение от папы. Сердце пропускает удар, в легких становится мало воздуха. Я боюсь читать то, что там написано.

Все же открываю СМС.

Отец:

«Документы в суд готовы, решение за тобой. Водитель ждет возле отеля полчаса. Действуй.»

Слезы душат, отчаянно пытаются прорваться. Голова кружится от бесконечных мыслей. Меня бросает то в жар, то в холод. Все внутри кипит, словно бурлящий вулкан. Руки дрожат от нервов. Мне нужно сделать выбор. Я не могу долго колебаться, время тикает, как будто отсчитывает секунды до взрыва.

— Иди сюда, кнопка, — говорю Яне.

Дочь подходит, беру ее на руки, хватаю чемодан, в котором какие-то вещи, и иду к двери.

В каждой истории есть свой финал, будь то радостный или печальный. Ведь за каждым концом скрывается возможность для нового начала.

Меня взволновали слова Милены. Она весь вечер грустная, потерянная и в ресторане ни с кем не общалась. Не хотел давить на нее, думал поговорить, когда приедет, но Лебедева сама вызвала на разговор. И нифига там не все просто. Чует мое сердце.

Сложно усидеть на месте. Хожу по номеру от одной стенки к другой и не знаю, чем себя занять. Падаю на диван, открываю ноутбук, захожу в рабочую почту. Может, хоть так скоротаю время.

Не получается погрузиться в работу, мысли то и дело возвращаются к Милене. Сложно сконцентрироваться, когда на душе неспокойно. Пульс барабанит в ушах, в предчувствии чего-то нехорошего.

Решаю пойти к Лебедевой в номер, тихо зайти и дождаться, пока уснет дочь. Так мне будет определенно спокойнее.

Вскакиваю с дивана, подлетаю к выходу, открываю дверь и натыкаюсь на Милену. На одной руке она держит Яну, а другой сжимает ручку чемодана так сильно, будто от этого зависит ее жизнь. Ни черта не понимаю. Глаза у Лебедевой блестят от слез, ее бросает в дрожь. Чем же она так напугана и расстроена?

Забираю чемодан, закатываю его в номер, беру Яну на руки, приобнимаю свободной рукой Милену и завожу в номер.

Дочь отношу в комнату и включаю мультики. Ее глазки закрываются, она очень устала и хочет спать. Даже не обращает внимания на отсутствие Милены, которая осталась в гостиной.

Возвращаюсь к любимой. В голове миллион мыслей и вопросов.

— Что случилось? — сажусь рядом и протягиваю ей стакан с водой, наблюдая за выражением лица, ища ответы в ее глазах.

Милена молчит. В комнате витает напряженная обстановка, и я постепенно начинаю терять самообладание. Быть в неведении для меня — ужасное чувство. Я привык держать все под контролем, как в бизнесе.

Лебедева делает несколько больших глотков, ставит стакан и поворачивается ко мне. Больно смотреть на нее в таком разбитом состоянии. А еще отвратительное чувство, что я ничего не знаю и не могу пока ничем помочь. Но, как только Милена расскажет, я отдам все, что у меня есть, лишь бы она была счастлива.

Беру ее руку в свою, в этом жесте заложена вся моя любовь и поддержка, готовность пройти через все трудности рядом с ней. Уголки губ Милены приподнимаются, она хоть немного, но успокаивается от моего действия.

— Папа, — разрушает мучительную тишину, — он…он… — она всхлипывает, после делает глубокий вдох и выдох. Спустя несколько секунд продолжает.

Милена рассказывает все. Про встречу в ресторане с отцом, про его шантаж, про то, что хочет забрать Яну, про последнее сообщение и даже признается, что хотела подчиниться Михаилу, потому что боится из-за дочки.

Я не могу поверить в то, как может быть человек настолько жестоким, чтобы пожертвовать счастьем своего ребёнка, ради своих собственных интересов? Как можно быть таким мудаком? Я моментально выхожу из себя. Готов сам прыгнуть в ту тачку, что ждет у отеля, поехать к Михаилу и набить ему рожу. Но не могу оставить Милену, она прижимается ко мне так отчаянно.