При входе в бар нас встречает атмосфера дружелюбия. Здесь нет тисков, высокомерия — только честные улыбки и доброжелательность. А все потому, что люди сюда приходят расслабляться в кругу друзей и выпить отличного пива.

Усаживаемся за столик, нам приносят напитки, и разговор завязывается сам собой. Сначала о работе, потом Костя рассказывает про сына и Ульяну, Кир с наслаждением вещает о прелестях холостяцкой жизни. А я…я вываливаю на Костика новость о Милене.

— Да ладно? Я в аху…в шоке, брат, — он удивленно смотрит на меня, не веря своим ушам. — И что теперь делать будешь?

— Для начала хочу выяснить причину побега, а потом вернуть, — отвечаю сразу же.

Кирилл закатывает глаза, ведь теряет друга в холостяцкой жизни, теперь не получится со мной клеить баб. Я автоматически становлюсь верен одной женщине, пусть она этого еще не знает. Но после встречи с Лебедевой, даже смотреть на других не хочется.

— Правильно. А то она странно исчезла, даже записку не написала, — задумывается Костя.

— Так, мы пришли сюда отдыхать. Давайте не будем распускать сопли, ради нашей дружбы. Я не вынесу этого, — влезает Кирилл и наиграно-страдальческим голосом произносит.

Друг прав. Заканчиваю разговор о сердечных делах, и мы переключаемся на разные обсуждения, начиная футболом, заканчивая планами на следующее лето.

Алкоголь немного дурманит рассудок. Я не пьяный, а расслабленный. Только чего-то не хватает. Точнее, кого. А я знаю, кого именно! Милены дома, а лучше рядом под боком.

Вот снова, словно сопливый подросток рассуждаю о девушке. Нужно брать все в свои руки, и дело с концом. На плечо и унести, как первобытный человек в свою пещеру. Но, боюсь, Лебедева не оценит такой жест. Поэтому будем добиваться другими способами. Но сначала разговор, который необходим, словно воздух.

— О, твоя идет, шатается, — смеется Кир, тыча пальцем в окно.

Мозг не сразу соображает. Сначала думаю это он говорит Косте, потом до меня доходит, что Ульянка то с ребенком в отеле. Тут до меня доходит, что Кирилл говорит про Милену. Резко поворачиваюсь и смотрю, куда указывает друг. И правда, Милена, только уже сидит на лавочке и заливисто смеется. Рядом с ней Катя, которая что-то рассказывает, при этом жестикулирует руками.

— Я скоро, — подрываюсь с места и иду прямиком к любимой.

Оказываюсь на улице, вдыхаю морской воздух, приводя мысли в кучу. Действовать по схеме: на плечо и унес? Встряхиваю головой, отгоняя этот бред. Вот что со мной делает Лебедева, на ум приходят идиотские идеи.

— Привет, девчонки, — меня догоняет Кирилл и привлекает к себе внимание.

Хочу дать ему подзатыльника, что за приветствие такое? Это он так клеит девушек? Ладно, меня это не касается.

Милена с Катей поднимают головы и с нескрываемым удивлением смотрят на нас. Понимаю, что они слишком пьяные.

— Не против нашей компании? — Кир садится возле Катьки. Берет все в свои руки, но я бы и без него справился, а сейчас он не дает мне и слова вставить.

— Вообще-то….

— Мы настаиваем, столько лет не виделись, — перебивает друг Милену.

Ни для кого не секрет, что она хотела сказать. А вот сейчас, готов пожать Киру руку, за его умение заболтать любого.

Кирилл что-то тараторит. Катя полностью погружается в его историю, а вот Милена сверлит меня взглядом снизу вверх. Она испепелить готова, а я не могу налюбоваться ею. Я безумно скучаю по всей Милене.

— Кстати, тут Костя, — Кир поднимается с места и тянет за собой девушек, — пойдемте, поздороваетесь, — берет их под руки и идет с ними в бар.

Я тут словно третий лишний, но благодарен Киру за то, что ведет Милену за наш столик. Она не сможет сбежать при Кирилле и Косте, и это шанс обо всем поговорить. А в том состоянии, в котором она находится, я ее уже никуда одну не отпущу.

Вечер начинает играть новыми красками. Это не может не радовать. Интересно, чем закончится эта ночь?

Просыпаюсь от головной боли, даже глаза открыть не могу. Плюс ко всему еще тошнота дает о себе знать. Это отвратительное состояние. Я больше никогда не буду пить.

А еще дышать трудно, будто на меня положили что-то до ужаса тяжелое. Осознание бьет в голову, распахиваю глаза, морщась от яркого солнечного света. Смотрю на свой живот, а на нем чья-то рука.

Ощущение непонятное, смутное. Пытаюсь вспомнить, что вчера случилось, но в памяти лишь каша.

Блять. Где я и кто со мной?

Медленно поворачиваю голову, боясь увидеть кто рядом. Глаза расширяются от удивления и абсурдности всей ситуации. Меня крепко прижимает к своему телу, бывший муж. Первая мысль: «Как это произошло?», вторая: «Как я оказалась в его постели?».

Все это кажется нереальным, будто я еще сплю, а когда проснусь, буду лежать рядом с Яной.

Черт! Нужно вернуться к себе в номер и как можно скорее. За Яну не переживаю. Она в безопасности, Рома может за ней поухаживать. Только вот я совсем не планировала так напиваться, чтобы пропасть на всю ночь.

Аккуратно убираю руку Дамира, поднимаюсь с кровати. Осматриваю себя: я одета. Может, у нас не было ничего? Какой позор!

Смотрю на Дамира. Он прекрасен. Черт возьми, он просто сногсшибательный. Не могу не признать, что с годами он стал только лучше. Даже, наоборот, стал более привлекательным, мужественным.

Отгоняю мысли о бывшем муже. Если мы переспали, то он точно не отстанет, ведь и так бегает за мной все эти дни. А я не намерена прощать изменщика.

Самое страшное в этой ситуации, что я ничегошеньки не помню. Это ужасно, было бы не так обидно, если бы я запомнила эту ночь. От раздумий меня отвлекает возня на кровати. Дамир поворачивается на другой бок, а я надеюсь, что он не проснется.

Злюсь на Дамира, потому что воспользовался тем, что я очень пьяная, и на себя, что допустила такую ситуацию. На меня это совсем не похоже. Я не могу оставаться здесь, не могу смотреть ему в лицо, которое когда-то казалось мне прекрасным и нежным. Хватаю с комода сумочку, и даже не приведя себя в порядок, пулей выбегаю из номера.

— Ты ничего не хочешь рассказать? — Рома следует за мной в ванную комнату, требуя ответа.

С приходом в номер, Тихонов задал этот вопрос раз пять, а я ничего не сказала. А что отвечать-то? Я провела ночь с Дамиром? Об этом сразу же узнает отец, а я не хочу выслушивать нотации еще и от него. У меня совсем нет желания перед ним отчитываться, да и вообще, с чего бы? Какая ему разница, где я была? Но я не произношу этого вслух, ругаться с другом я тоже не хочу.

— Ром, успокойся, я же вернулась, Яна еще спит, все хорошо. Дай мне, пожалуйста, чуть времени, я приведу себя в порядок, — жалобно отвечаю, на что Тихонов поднимает руки вверх в знак того, что он отступает и не будет сейчас наседать.

— Но мы вернемся к этому разговору. Я волнуюсь за тебя, — его губы содрогаются в улыбке.

— Хорошо, — отвечаю тем же и закрываю дверь в ванную комнату.

Мне срочно нужен прохладный душ.

— Кать, мне нельзя попадаться ему на глаза, — шепчу так, чтобы не услышал Рома. — И ты обязана мне рассказать, почему я очутилась у него в номере, а ты вернулась к нам!

— Меня Кирилл проводил. Я смутно помню, почему мы разошлись, — она пожимает плечами, — и что, ты теперь его избегать будешь?

— Да, пока да.

— Девчонки, чего вы там еле плететесь? — спрашивает с любопытством в глазах Рома.

— Это личное, — фыркает Катя.

Чую, пахнет жареным.

— Что это за личное такое, что мне нельзя говорить? — Рома смотрит на меня, в ожидании ответа. А я молчу, пусть Катя отвечает, она же начала с ним диалог.

— А ты кто? — шипит Катя.

Все, я передумала, если они продолжат разговор, то кто-то, а именно Рома, окажется скинутым в бассейн.

— Прекратите, — шикаю на обоих, — на вас Яна смотрит, — бросаю на них недовольный взгляд, беру дочь за руку и ухожу с ней вперед.