Я больше не принадлежу Айрону и я теперь не его игрушка, но и жизни мне не будет.

На что я надеялась?

Что он не тронет девочек, даст свободу и подарит защиту? Выпустит меня на зеленую лужайку с ромашками, чмокнет в лобик и пожелает счастья, а я побегу навстречу безоблачной жизни?

Я идиотка.

Эгоистичная тупая мразь, которую сейчас разорвут на части. Никто не позволит мне выйти отсюда живой.

Ноет запястье. Его сжимает чьи-то тонкие пальцы с острыми ноготками, и я в ужасе смотрю в белые без радужки и зрачков глаза.

Я кричу, отбиваюсь и падаю с колен с Айрона, который отпихивает бледную блондинку в сторону:

— Охамела?

Отползаю к стене, не спуская взгляда с блондинки, на чьих глазах проступает голубая радужка и расширенные зрачки.

— Ты у нас, что, с даром провидения? — Айрон разворачивается к ней, и она щурится на меня.

— Вот теперь делай выбор, — она медленно отступает к остальным пленницам.

— Я подозреваю, — Айрон переводит на меня взгляд. — Ничего хорошего ты не увидела?

— Насколько далеко ты заглядываешь в будущее? — Айрон смотри на блондинку, которая показала мне мой возможный новый кошмар.

— На минут десять, — она тяжело дышит. — А то и меньше. И я это не контролирую…

— Ясно, — Айрон разочарованно откидывается назад. — Только в момент испуга?

Девушка кивает.

— И сил забирает много, да?

Опять кивает.

— Теперь если и будет следующее видение, то… — она сглатывает, — возможно, через год.

— Так себе вариант, — Айрон фыркает и смотрит на меня. — Что ты увидела?

— А сам… — вжимаюсь в стену, — не видел?

— Видения, не мысли, Крошка, — хмыкает он. — Отвечай. Умираю от любопытства.

— Ты их убил…

Девушки бледнеют от моих слов, жмутся друг к другу и держатся за руки.

— Мне вернул память…

Замолкаю, пытаясь вырвать из призрачных свое прошлое, но оно вновь сгинуло во тьме. Вижу только мертвых девушек.

— Выжрал за раз и всех?

Киваю и обнимаю себя за плечи.

— Любопытно, — откидывается назад и смотрит на девушек, которые от его взгляда вздрагивают как под порывом ветра. — Хотя я мог… — проводит пальцами по подбородку, — каждый раз удивляюсь тому, что видения — это как альтернативная реальность, которой не дали жизнь.

— Отпусти их, — закрываю глаза. — И подари свободу… Прошу… если они пленницы и рабыни, пусть их освободят…

— Об этом не было речи в нашей договоренности, — Айрон тянется к блюду с красными яблоками. — И ты много сегодня просишь, Крошка.

С хрустом кусает яблоко, задумчиво жует, разглядывая пленниц и небрежно опускает руку.

Протягивает мне надкусанное яблоко.

Сейчас очень многое зависит от меня и от того, как я себя поведу. Делаю вдох, поднимаюсь на четвереньки.

Стыдно, но в другой реальности я решила быть не рабыней, а трусливой дурой.

Медленно подползаю к Айрону, который косит на меня заинтересованный взгляд. Всматриваясь в его глаза, кусаю яблоко, принимая правила его игры.

— Даже так? — он разворачивается ко мне и наклоняется с самодовольной улыбкой. — С другой стороны, ничего удивительного. Ты увидела, каким я могу быть, если злюсь. И ты не хочешь, чтобы я злился, да?

Сглатываю яблочную кашицу и тянусь к Айрону, чтобы затем поцеловать его на выдохе, с которым отдаю часть своей энергии.

Он выхватывает эту нить силы и проглатывает. Я не чувствую боли, только волну слабости.

Отстраняюсь, вглядываясь в его глаза, и ожидаю его решения.

Прищуривается, касается моего подбородка и шепчет:

— Ну, что мне с тобой делать, а?

Я улавливаю в его голосе вибрации мягкого удивления.

— Нельзя рабыням потакать, — тихо говорит он, — но это иногда так приятно.

А затем он вновь откидывается назад, отмахивается от затихших девушек, прогоняя их, и лениво вздыхает:

— Вас отпустят, — похлопывает по колену, — возвращайся, Крошка.

Неуклюже встаю, вытираю подбородок от липкого яблочного сока. Вздыхаю вслед девушкам, которые торопливо покидают зал, и сажусь к Айрону на колени. Морщусь, потому что опять чувствую теплую пробку в попе. Страх и шок отступил.

— Что ты кривишься? — Айрон похлопывает меня по бедру. — Стольких людей спасла. Чувствуешь себя героиней?

— Нет, — отвожу взгляд. — Я видела их смерть.

— Значит, ты хотела выбрать себя, Крошка? — вновь кусает яблоко, а второй ладонью ныряет под складки платья. — В этом нет ничего постыдного. Мы всегда выбираем только себя.

— Ты был разочарован… — тихо и честно отзываюсь, не контролируя свой язык.

— Да, был бы очень разочарован, — поглаживает бедро, — потому что я люблю девочек,которые жертвуют собой.

— Но в итоге я не жертвовала собой, — всматриваюсь в его насмешливые глаза.

— Нет, не пожертвовала, но невероятно перепугалась, — обнажает зубы в оскале самодовольной улыбке. — И поняла, что я, — подается ко мне, и его губы почти касаются моих, — бываю очень сердитым. Тебе я понравился таким?

— Нет…

Делает паузу, поднимает ладонью выше по бедру и выдыхает:

— Я, в принципе, готов к десерту.

— Налей мне, Крошка, вина, — Айрон пробегает пальцами от шеи до моей ложбинки между грудей, — после освободи стол, чтобы ты могла на него лечь.

Что он опять задумал?

Мне не нравится его улыбка, но сопротивляться бесполезно.

Встаю под пронизывающим взглядом, тянусь к бутылке и наливаю в бокал вина.

— Так уж и быть, — милостиво вздыхает он, — сделай и сам пару глотков.

Оглядываюсь.

— Немного расслабиться не помешает, Крошка. Совсем чуточку.

Я согласна с ним, поэтому делаю три жадных больших глотка пряного и сладкого вина, запрокинув голову. Часть я проливаю тонкими ручейками.

Будь моя воля, я бы всю бутылку выжрала и ушла бы в пьяный дурман, спрятавшись в него от липкого стыда.

— Довольно.

Вздрагиваю от глухого и недовольного голоса Айрона, и отставляю бутылку. К рукам и ногам волной идет мягкое тепло, и я медленно выдыхаю.

— Ты мне тут пьяная не нужна.

— Прости.

Торопливо и немного неуклюже освобождаю стол от тарелок, блюд, сдвигая их на другую половину, а после салфеткой вытираю шею от потеков вина.

Разворачиваюсь к Айрону, который кивает на стол, но я не спешу выполнять вторую часть его приказа.

— Решила проверить мое терпение.

— А ты можешь… можешь меня сейчас взять и сразу всю сожрать?

— Нет.

— Почему?

— Легла на стол.

— Зачем?

— Третий вопрос, Крошка. Я не люблю вопросы.

Если я сейчас кину в его рожу грушу, после назову рогатым козлом и побегу, то он меня убьет?

У меня получится вывести его из себя до того гнева, который высосет из меня все силы и окончит мои страдания?

Тянусь к блюду с сочными румяными фруктами. Не хочу я медленно угасать от его поцелуев и извращенных игр.

Пусть разом сожрет или просто свернет шею.

— Козел! — в Айрона летит груша, от которой он уворачивается. — Рогатый козел! Твое место среди парнокопытных и блеющих тварей! В козлятнике!

А после я срываюсь в побег, но выходит это неловко, а внутренности спазмируют глубокой болью от того, что моя попа стискивает пробку, а она уже, такое ощущение, размером с бутылку вина.

— Вот сучка.

Айрон тенью кидается за мной, нагоняет у дверей, которые я успеваю с криками распахнуть, а за ними замерли мрачными истуканами охранники. Никто из них даже вздрогнул от моих воплей о помощи.

— Ты пьяная начинаешь буянить?

Какого черта он смеется?!

Где его ярость, которой он меня пугал?!

Он играючи перекидывает меня через плечо, пинком закрывает двери и заставляет меня заткнуться с распахнутыми глазами, надавив пальцами на основание пробки сквозь тонкую ткань подола.

— Тихо.

— Ты меня должен убить… — сдавленно и сипло шепчу я, с трудом выдыхая.