— Нет! Нет! Нет! — я с криками бью по стеклянной крышке капсулы, которая запотела от моих громких визгов и сбитого дыхания.

За мутной пеленой я вижу размытые очертания темной мрачной фигуры.

Я очнулась в ужасе. Замкнутое пространство капсулы давит, и мне нечем дышать.

Писк, щелчок и шипение, которое говорит мне о разгерметизации капсулы.

Мрачная фигура не шевелится.

— Помогите!

Крышка капсулы медленно отъезжает в сторону, и я делаю глубокий судорожный вдох, а затем в панике протискиваясь в щель. Падаю на четвереньки.

Тяжело дышу.

Ничего не понимаю.

Абсолютно ничего. Где я и кто я?

Под руками гладкий, черный и холодный пол, по которому красивыми лиловыми складками расстелилась юбка моего платья.

Ткань нежная, прозрачная и легкая.

Я в платье?

Я выпала из капсулы в прозрачном платье?

Шаги. Перевожу взгляд на лакированные кожаные сапоги с высокими голенищами. Сглатываю.

Нехорошо. Мне не нравятся эти зловещие блестящие сапоги, которые судя по размеру, принадлежат мужчине.

— А вот и мою покупочку, наконец-то, доставили, — раздается насмешливый с легкой хрипотцой мужской голос. — Мою новую куколку.

У меня озноб от этого низкого и пронизывающего голоса. Поднимаю взгляд выше. За высокие голенища сапог заправлены темно-синие брюки с золотыми лампасами.

— Вывалилась ты, конечно, эффектно, — хмыкает голос.

Взгляд еще выше, и я замираю, круглыми глазами уставившись на внушительный бугор в области ширинки.

— Вот черт…

Сердце учащает бег от плохого предчувствия, волоски на руках встают дыбом, и я с усилием воли смотрю выше.

Расстегнутый длиннополый сюртук с красно-золотыми вставками и массивными эполетами на плечах, а под ним нет ни сорочки, ни рубашки.

Я не могу моргнуть.

Мощные грудные мышцы, четкий рельеф кубиков пресса и аккуратный пупок, от которого бежит дорожка волос вниз к ремню с золотой бляшкой.

— Это я должен тебя разглядывать.

Я издаю отчаянный стон, когда поднимаю взгляд выше.

Темно-рыжие длинные волосы, зеленые глаза, высокие скулы, презрительный оскал, который демонстрирует ровные белые зубы с заостренными клыками, и…

Я всхлипываю.

И черные ребристые рога с плавным изгибом у основания и хищным подъемом к острым кончикам, которыми можно кого-нибудь забодать.

Я стою на четвереньках перед Высшим.

Я сейчас не смогу ответить, как меня зовут, но точно знаю, что на меня с небрежной заинтересованностью смотрит Высший.

— Встань, — говорит он. — Поза удачная и одна из моих любимых, но я хочу посмотреть, как ты сложена, как держишься, не хромаешь ли… — усмехается, — если мне что-то не понравится, то я тебя верну.

— Куда? — сипло спрашиваю я.

— Вопросы тут задаю я, — сухо и с презрением отзывается он, и я чувствую, как мои голосовые связки деревенеют под взглядом жестоких изумрудных глаз. Он повторяет тверже, — встань.

Высшие жрут души.

Подчиняют, читают мысли, проникают в сознание и меняют его по своему желанию и разумению.

Они — жестокие чудовища, которые подавляют волю.

Я неуклюже поднимаюсь на ноги.

Я не помню своего имени… Я не помню о себе ничего. До момента, когда я с криками очнулась в капсуле, лишь черная пустота.

Меня начинает трясти, когда Высший окидывает меня оценивающим взором.

— Я не люблю истеричек, — поднимает острый и недовольный взгляд. — Даже хорошеньких на вид. Истерики на вкус кислые, и они раздражают, а когда я раздражен, крошка, могу шею свернуть. Ты меня поняла?

Я киваю, прикусываю язык под цепким прищуром, чтобы унять дрожь в теле, и медленно выдыхаю через нос.

— Умничка, — обнажает зубы в улыбке. — А теперь пройдись.

И только сейчас я понимаю, что я нахожусь в просторной каюте с огромной кроватью: шелковые простыни, подушки и сброшенное к изножью тонкое одеяло, которое собралось в мягкий сугроб.

У круглого визиро-окна стоят два кресла и низенький столик с тусклой подсветкой у прямых стальных ножек, а за окном — открытый космос с россыпью звезд и далекими разводами Туманности.

Я на корабле Высших, и я без понятия, как сюда попала.

— Ты не очень сообразительная. Повторяю в последний раз, — мужской голос звучит будто внутри моей головы недовольной вибрацией, — пройдись.

Вышагиваю вокруг Высшего на носочках и с прямой спиной.

Я не хочу, чтобы он меня возвращал в капсулу, ведь я подозреваю, что опять все закончится тьмой, беспамятством и новым покупателем.

Еще несколько шагов по гладком полу, и я понимаю, что я без белья.

Я без трусиков расхаживаю перед Высшим, который пристально за мной наблюдает. Я краснею, мои ресницы вздрагивают, и я задерживаю дыхание.

Я для него кукла. Смотрит он на меня, как на товар, и раздумывает, а стоит ли приобретать девку в лиловом платье.

— Не хромаешь, — подытоживает он. — Повернись ко мне.

Я выполняю его приказ.

— Покажи грудь.

Судорожно выдыхаю, в ужасе распахнув глаза. Не могу пошевелиться. Приближается ко мне мягкой, но уверенной поступью. Я пячусь.

Грубо хватает меня за запястье, рывком тянет к себе и второй рукой оголяет мою грудь, дернув бюстье вниз.

Цепенею под его взглядом, а соски твердеют от колючей прохлады.

Но затем меня пробивает ужасом, и я хочу оттолкнуть рогатого мерзавца, но он вскидывает к моей груди ладонь и сжимает правый сосок до резкой боли, что пробегает по всему телу вспышкой электричества.

— Не дергайся, — радужка его глаз разгорается зелеными огоньками.

Мне стыдно и страшно. Кровь прилила уже не только к щекам, но и к ушам.

— Что я тебе сказал? — понижает голос до бархатного шепота, в котором я слышу серьезную угрозу для своей жизни.

— Ты не любишь истеричек, — с напряженным присвистом отвечаю я.

— Верно.

Разжимает пальцы, и сосок вновь охватывает боль. Со стоном прикладываю ладонь к груди, отворачиваюсь и всхлипываю.

— Не реви, — двумя пальцами разворачивает мое лицо за подбородок к себе, а затем наклоняется и на вдохе касается губ.

Вытягивает из меня тонкие ниточки энергии, и отстраняется, сжав подбородок до боли. На секунду мой взгляд теряет фокусировку, руки слабеют, и я зажмуриваюсь.

— Неплохо, — его зрачки расширяются. — Не обманули.

Хочу спросить, о ком он ведет речь, но не могу вымолвить ни слова.

— Лорд Айрон Стелларион подтверждает покупку, — стискивает мой подбородок крепче. — Завершить транзакцию.

— Транзакция завершена, — вешает бесцветный женский голос у потолка каюты. Подсветка на стенах переливается синими линиями. — Поздравляю с покупкой, Лорд Айрон.

А затем следует гнетущая тишина, и Айрон улыбается.

— Теперь я твой хозяин.

Сердце горячим камнем подскакивает к глотке, а затем падает куда-то в живот.

— Надо выбрать тебе имя, — проводит большим пальцем по нижней губе, давит и мягко оттягивает ее вниз. — Или мне просто оставить тебя Крошкой?

Я хочу вспомнить свое имя, но не могу. И это страшно до дрожи в руках, до покалывания в кончиках пальцев.

Неужели, я — клон?

— Нет, — Айрон щурится. — Ты не клон, Крошка. Клоны пресные на вкус.

— А кто я?

Вскидывает бровь, и виски сдавливает боль. Вопросы задает он. Закрываю глаза и шепчу без вопросительных интонаций:

— Я не знаю, кто я…

— Хитришь, что ли? — хмыкает Айрон. — Не знает она, — смеется. — Твое прошлое тут не имеет никакого значения. Посмотри на меня.

Открываю глаза.

— Ты игрушка, которая развеет мою скуку, — его голос опутывает мое сознание шелковыми нитями, — и не интересными беседами, а ртом, киской и попкой. Для меня важно лишь то, что ты девственница со всех сторон.