Маргарита рассеяно пожала плечами, ни утверждая, но и ни опровергая прозвучавшее предположение. Ей следовало соблюдать осторожность и следить за языком, как бы сильно тот не жгло любопытство.

Запив сладость, Акки похлопала себя по колену, подзывая некого «Тодороко». В окно, сквозь стекло, влетела небольшая тень. Она уселась в центре стола, формируя себе тоненькие лапки, шею, треугольную головку с ушками и длинный, острый хвост. Тем не менее, это всё ещё была тень без чётких контуров, и на «морде» её не было ничего, кроме красных щелочек-глаз и улыбки полумесяцем.

– Тодороко, передай мастеру Дорену сообщение, – сказала Акки.

Теневой кот – такое определение приходило на ум – услужливо навострил уши.

– Итак, записывай! – Акки прокашлялась и поменяла тон с пренебрежительно-высокомерного на уважительно-деловой. – Здравствуйте, мастер Дорен, сегодня по вашему распоряжению к нам поступила новая ученица – Маргарита Фролова. Она не знает, какое получила направление. Вы не могли бы уточнить эту информацию? Пожалуйста, дайте ответ в ближайшие сроки. Благодарю. Конец сообщения.

Тодороко вздыбил свою теневую шерсть и вновь обернулся случайной кляксой. Этой кляксой он и брызнул в окно.

– Кто это был? – проморгалась Маргарита – воспринимать Тодороко человеческими глазами было странно и больно: в его плоскости присутствовала какая-то психоделическая глубина, запретное измерение, если можно так выразиться.

– Фамильяр Тодороко. – Поймав глупый взгляд девушки, горничная перефразировала ответ: – Теневой демон, проще говоря.

– И вы его приручили? Он ваш?

– Нет, конечно! Откуда у меня фамильяр? Я же не чародейка! Ты уверена, что с такими нищенскими познаниями сможешь учиться в Академии? Магия – это тебе не на рынке торговать! – Акки плеснула себе в кружку ещё чаю, и голос её сделался мягче: – Тодороко – фамильяр мастера Дорена. Теневой демон – ну, так мы его зовём – имеет способность существовать одновременно в нескольких местах. Поэтому не удивляйся, если будешь встречать его повсюду.

– Но если это не ваш фамильяр, тогда почему он вам служит?

– Он служит не мне, а Академии. Мастер Дорен приказал ему это. А ещё, – заулыбалась Акки с самодовольством, – Тодороко без ума от моих печеньев!

И ведь не поспоришь! Печенья Акки таяли во рту шоколадно-ягодной крошкой, так что, угостившись однажды, хотелось ещё и ещё. Маргарита уплетала их с постыдной скоростью.

– Да уж, ваши печенья и вправду великолепные! – воскликнула она.

– Да-да! Но не болтай с набитым ртом! – пожурила её Акки. – Что за манеры, девочка? Итак, пока мы не вышли из-за стола, можешь что-нибудь у меня спросить. Учти, что я не люблю, когда ко мне лезут с расспросами во время работы или перед отбоем. Обед и ужин – тоже не самое подходящее время, потому что тогда твой желудок полнится и мешает мыследеятельности. Да и, как по мне, говорить в такой момент отвратительно. Поэтому мы с Фаффи предпочитаем вести беседы в час чаепития, когда еда скудна, горло промочено, а голова свободна от тревог, понимаешь?

Маргарита поперхнулась, чуя, что камешек полетел в её огород. Прожевав печенье, она приняла осанку, и постаралась вести себя культурнее. Был у неё вопрос, что мотался на языке:

– Значит, Фаффи умеет говорить? Я думала…

– А вот это не твоё дело!

Услышав своё имя, Фаффи вжалась в стул, и глаза её заслезились.

– Тщательнее подбирай слова! – Чашка треснулась дном о блюдце, едва не разбив фарфор. – Ты расстроила мою сестру!

– Простите, – застыдилась себя Маргарита.

Поначалу у неё вообще отпало желание что-либо спрашивать, но в памяти всплыли последние слова мастера Дорена (и раз уж он дал ей добро на этот вопрос, значит, им она никого не обидит и себя не выдаст):

– Мне интересно… каким образом я понимаю мастера Дорена и… вас? Я не говорю на вашем языке. В смысле…

Акки рассмеялась, и у Маргариты отлегло от сердца.

– Не переживай! Многие пугаются, когда впервые поступают в «Антарес»! Дело в том, что территорию Академии окутывает невидимая сфера, подпитываемая магией нашего талантливого мастера. Она производит трансляцию единого языка в сознание всех, кто в её пределах. Эдакий автоматический переводчик. Но главная функция сферы, конечно, в другом.

Акки многозначительно уставилась на Маргариту, ожидая конкретной реакции.

– И в чем же? – спросила Маргарита с неприкрытым любопытством.

– Хм…

– Что?!

– Ты не знаешь?

– Эм, нет. Простите.

– Это странно. Видно, мастер Дорен не преувеличил, когда сказал, что ты из о-о-очень далёких краёв… – Акки понизила голос, будто бы то, о чем пошла речь дальше, пугало её: – Сфера также является щитом… против… против повстанцев. Уже как пятьдесят лет простолюдины ведут военную кампанию против короля. Они хотят свергнуть его и заполучить власть, посадить на трон одного из своих.

– Почему они восстали?

– Говорят, из-за страха перед чародеями, которые правят ими. Они презирают аристократов, считают, что те добились своего места не по справедливости. Их страшит великая сила, недоступная им магия. Они оклеветали имя короля, заявив, что его люди отлавливают деревенских детей, рожденных на свет с магическим элементалем, и разлучают их с семьями.

– Но… простите, конечно, но вы, вы с Фаффи, вы ведь тоже…

– Простолюдины? Это так, но я по-прежнему верна королю. Да, за все эти годы нам с сестрой пришлось несладко… как и другим простолюдинам, что работают здесь. Не все в восторге от того, что мы живём на территории Академии. Многие считают, что мы тоже обернемся против них, и это лишь вопрос времени. К счастью, у нас есть мастер Дорен. До тех пор, пока он на нашей стороне, никто не посмеет причинить нам вред.

Говоря о мастере Дорене, Акки светилась бесконечной благодарностью, любовью и теплом. На момент Маргарита даже прозрела, разглядев за маской зазнавшейся горничной, от которой можно отхватить половником по голове, обычную девятилетнюю девочку – уязвленную своим тягостным прошлым маленькую осиротевшую душу.

Главные горничные проснулись ни свет ни заря, зашуршали подолами платьев, загремели посудой.

Поскольку только у Маргариты не было дел, ей удалось проспать утреннюю мороку, и даже звон колокола, поднявший на ноги всю Академию, не стал для неё помехой.

Девушка проснулась, когда всё кругом увязло в тиши: учащиеся сидели на уроках, а прислуга стряпала им обед. Нормальной одежды у Маргариты не было, потому-то, как укладывалась она в ночном платье, так в нем же и села за завтрак.

Акки и Фаффи ушли на собрание, любезно предоставив своей ленивой сожительнице полный стол выпечки и свежезаваренный чай с цветами орешника, пробуждающий тело и разум своими горьковатыми нотками лучше любого кофе.

– Подумать только! Я, правда, попала в другой мир! – Маргарита покрутила чашкой у себя под носом, чтобы заставить плавать миниатюрные белые цветочки на поверхности чая, прелесть которых не смог сгубить даже кипяток.

Сунув в рот пряник, она подошла к окну, чтобы впустить в комнату бодрые веянья утра, когда увидала, как высоко на стене бежит чародейка с бандажом на голове и также, как и Маргарита, в одном ночном платье.

Алое лезвие свирепо рассекало воздух, было не уследить за движением клинка, предугадать его удары. Чародейка отбивалась от чьих-то магических чар, затягивающих вокруг неё фиолетовые нити колдовских колец.

– Чара? – Маргарита не сразу признала красноволосую девушку, приведшую её в этот мир с помощью артефакта, без капюшона, занавешивающего лоб, и ремня на поясе, обвитого цепочками амулетов.

Чара вела свой меч так, словно тот был продолжением её руки. А ведь, в каком-то смысле, так оно и было. И дураку понятно: духовная магия Чары состоит в умении контролировать собственную кровь.

Горничные, полоскавшие бельё в ручье, все как один вскинули головы, привлечённые утренним представлением безрассудной чародейки. На их внимание теперь ещё претендовал и сам ректор Академии. Мастер Дорен буквально упал с неба, искристой вспышкой встав у Чары на пути. Часть высказываний было слышно плохо, но, вникнув в происходящее, Маргарита догадалась, что мастер Дорен хочет вернуть чародейку в лазарет, откуда та, по-видимому, сбежала, как только пришла в себя после инцидента с украденной тростью.