Маргарита надулась:

– Докажи, что он твой.

– Че… чего? Не собираюсь я ничего доказывать! Ты хоть знаешь, с кем пререкаешься?

– А ну, просвети.

Чародейка ударила себя в грудь:

– Меня зовут Чара! Я… я…

– Что, нечего сказать о себе?

– Вовсе… вовсе нет, – обиделась Чара. – Просто некоторые вещи я не могу говорить простолюдинам.

– Значит, ты преступница?

– Клевета! Я – честная чародейка! А теперь, гони сюда перстень!

– А волшебное слово?

Чара так забавляла Маргариту ребяческой уверенностью в собственном превосходстве, что та уже и думать забыла о кровавом мече, от которого пали десятки «компьютерных монстров». Девушка знала много техник владения оружием ближнего боя, начиная от фехтования рапирой и заканчивая мечом и саблей. Само собой, на практике всё было сложнее, чем в теории, однако и этого хватало, чтобы в общих чертах понимать чужую схему боя. Фехтование Чары – что-то совершенно небывалое, самобытное! Мало того, что меч её двигался с нечеловеческой скоростью, так ещё и удары не имели никакой известной человеку стратегии. Они выглядели слишком необузданными, хаотичным, чтобы обладать той эффективностью, с которой Чара уничтожила врагов.

Чародейку трясло о гнева6

– Тебе жить надоело, девчонка?

Она едва не лопалась от злости. Перстень с лезвием оцарапал ей ладонь в решимости Чары вновь образовать клинок, но бледный вид Маргариты и кровь, разрисовавшая подбородок девушки, вынудили её сменить гнев на милость – ну или на элементарное благоразумие.

Чара придержала покачнувшуюся Маргариту и строго сказала:

– Это всё перстень. Поскольку ты простолюдинка, за неимением лучшего, он высасывает твою жизненную силу.

– Лучшего? – не поняла Маргарита.

– Я имею в виду духовную магию. Обычно такие реликвии подпитываются магией элементаля. Нужно снять перстень, иначе он тебя убьет!

Маргарита передернула плечами:

– Если бы я могла…

– Давай я попробую.

Чара поводила рукой над перстнем Маргариты, и тот засветился синевой и медленно, но верно стал отрываться от пальца.

Освободив девушку от проклятия, чародейка поместила перстень себе на ладонь и наколдовала трость с чёрной воронкой на месте набалдашника. Воронка искажала пространство вокруг, и даже смотреть на неё было больно.

– Эй… – сказала Чара.

Маргарита, ощутив прилив сил, улыбалась:

– Да?

– Ты можешь…

– Что?

– Отпустить мою трость.

Маргарита покачала головой:

– Прости, у меня свело пальцы.

– Чего?

– Пальцы свело, говорю! Ничего не могу с собой поделать.

Воздух вдруг завибрировал, а чёрная воронка начала расширяться.

– Это ты ее активировала? – рассердилась Чара, дергая трость на себя.

– Я ничего не делала.

– Ты же вцепилась в неё мёртвой хваткой!

– Я не специально! – жалобно простонала Маргарита. – Мои пальцы… Их свело судорогой!

– Тогда, что за чертовщина происходит?

– Ты чародейка, тебе лучше знать! И хватит тянуть, ты мне сейчас руку оторвешь!

Распространившись до таких размеров, чтобы вместить внутрь себя Чару и Маргариту, воронка схлопнулась со специфическим звуком. Крупицы отколовшейся материи пространства и времени повисли в воздухе стеклянной мозаикой.

Интернет-кафе опустело.

Вспышка телепортационного света вскружила голову. Маргарита ненадолго была дезориентирована. Инстинктивно она хотела за что-нибудь зацепиться, но ничего, кроме волшебной трости, рядом не оказалось.

Когда зрение восстановилось, девушка смогла здраво оценить своё положение: вокруг на много километров разрастался лес, и до земли оставалось всего каких-то сто метров.

Чара, видно, тоже только-только протрезвела от перемещения.

Чародейка деактивировала реликвию, и та свернулась перстнем вокруг её указательного пальца. Обхватив Маргариту за талию и велев держаться, она оттолкнулась от выстроенного ей над ветками красного щита, который сотворила из собственной крови и тем самым спасла их обеих от несчастливой участи быть наколотыми на штыки сухостоя.

Проделав ещё пару таких трюков, Чара славировала между кособоких стволов и грациозно приземлилась на… грязь.

– Вот черт! – выругалась, она, хлюпая подошвами.

Лишившись поддержки, Маргарита обняла ствол сухого дерева. Ей до сих пор мерещилось, что земля плывет. В действительности же у неё просто разъезжались ноги из-за грязевых луж, на которые была щедра местная почва. И неизвестно, что было хуже – испорченные «конверсы» или гнилостное зловонье, разившее от земли. Маргарите сделалось до того неприятно, что её чуть стошнило.

– Сейчас… помру…

Чара вздохнула о приобретённой обузе и закатила глаза:

– Мне тоже не очень-то хорошо после перемещения, но я почему-то не ною!

– Прости, мне бы присесть. Правда.

Чара осмотрелась и, не отыскав ни пятачка чистого островка, порезала себе пальцы и пустила в воздух паутинки крови. Игнорируя протесты, она обмотала ими Маргариту и подняла на ветку.

– Эй, и что это ты делаешь? – взбесилась та.

– Да, ты права, – безучастно отозвалась Чара и, поразмыслив, привязала девушку к дереву. – Вот, так надёжнее будет.

– Что? Совсем рехнулась? А ну, развяжи меня сейчас же!

– Сама хотела присесть, а теперь недовольна! Глупые простолюдины!

Чара безразлично убрала паутину, и Маргарита благополучно шмякнулась в грязь.

– Да уж, подруга из тебя, конечно, такая себе… – прокомментировала свою неудачу Маргарита, брезгливо взирая на испачканные коленки.

– Притормози приписывать меня в подружки, – фыркнула та. – Я такой простолюдинской ерундой не страдаю.

Не долго думая, Маргарита, как могла, обтерла ладони о джинсы и, наконец, переключилась на вещи намного более важные, чем грязь. – Что произошло? Где мы?

Чара безотрадно взглянула на ту:

– В «Мертвом лесу», кажется.

– Звучит не очень. Это где?

– В восточных горах Де Краса.

– Де Чего?

Чара раздражённо повела рукой по лицу:

– Забудь!

– Что значит «забудь?» – взъелась Маргарита. – Это из-за тебя я здесь! Так будь добра отвечать на мои вопросы!

– Из-за меня? – Чара тоже вспылила. – Это у тебя пальцы свело, девчонка! Если бы не ты, я бы не закончила свою жизнь здесь!

Маргарита побледнела, вся её бранная энергия улетучилась.

– Что? Почему ты так говоришь? Что такого в этом лесу?

– Ещё ни один чародей не выбрался отсюда живым…

– Почему? Что здесь?..

– Я голоден.

Чара с поразительной реакцией отшвырнула Маргариту в сторону. Несмотря на свой хрупкий вид, сил ей было не занимать. Маргарита отлетела на пару метров и летела бы дальше, если бы её спина не врезалась в ствол. Вскрикнув от боли, девушка простонала:

– Ты убить меня хочешь, Чара?

Но Чара её не слушала и не слышала. Она разбивала огромной красной булавой человеческие лица, формирующиеся из грязи. Подобно «компьютерным монстрам» они поочерёдно вытаскивали из земли свои головы и конечности.

– Их здесь слишком много! – предупредила ее Маргарита, завидев окрест несколько грязевых носов и подбородков. – Не трать силы попусту! Лучше, давай убежим!

– Бесполезно! Куда бы мы не побежали – они всюду в этом лесу! Это их лес! Точнее… их кладбище…

– А ты не можешь наколдовать крылья?

– Нет!

– Но почему? Разве твоя магия не может создавать всякие… штуки? Нужно что-нибудь летающее, какой-нибудь вертолет, я не знаю! Что-нибудь, чтобы уйти по воздуху!

Чара запрыгнула на дерево и смахнула тыльной стороной запястья проступившие на лбу капли пота.

– В этом лесу особая гравитация. Возможно, ты как простолюдинка этого не ощущаешь…

– А, ну спасибо…

–… Любые магические элементы здесь в сотни раз умножается в весе. Крылья не смогут поднять меня в воздух. Кроме того, моя духовная магия тоже в зоне риска. Я едва стою на ногах, понимаешь?