Несмотря на то, что ситуация была страшная, грудь затопила волна нежности. Мне было жаль Влада, даже после его слов. Но он заслужил. Слишком часто ему все сходило с рук. А еще… Он никогда не вступался за меня. Особенно, когда его друзья иногда подтрунивали надо мной, называя серой мышью или еще как-нибудь в этом же духе.

Когда Влад скрылся из виду, Габриэль только тогда соизволил разжать объятия. И немного расслабился, выдохнув. Выпуская с облачком пара наружу всю скопившуюся злость.

— Я не буду просить тебя блокировать его везде, но если он попытается до тебя как-то добраться, обязательно мне скажи, хорошо? — вокалист взял мое лицо в свои руки, заглядывая в глаза. И я кивнула.

Теплота и нежность в его взгляде растопили мое сердце. Заставили забыть нашу ссору. И теперь она вообще казалась глупой. Возникшей на пустом месте.

— Прости меня. — едва слышно прошептал он, прижимая к своей груди. И я все же прослезилась, пытаясь сглотнуть ком в горле. Обида на его небрежно брошенные в машине слова всколыхнулась, наслаиваясь на слова Влада.

Шлюха… Неужели я и вправду так смотрюсь в глазах окружающих? Та, что повелась на богатого парня? Продалась.

— Прекрати это немедленно! — прошипел Габриэль. — Я все чувствую! Не смей даже думать о подобном! И нет, я никогда и ни с кем не спал, кроме тебя, Лекси. — твердо отчеканил брюнет.

А я округлила глаза.

— К-как? — вырвалось невольно. — Ты же так умело…

— Ангелам неведомы плотские утехи. Но зато, как и ты, теорию я знаю в совершенстве. — подмигнул этот хитрец, и медленно облизнул нижнюю губу. У меня внутри все сжалось, когда я вспомнила, что еще могут эти губы и язык.

Я нервно хихикнула, а потом рассмеялась в голос, согнувшись пополам. Два идиота.

На репетицию Габриэль так и не попал. Сначала он проводил меня до дверей квартиры. Потом зашел внутрь, где мы самозабвенно целовались в коридоре. Потом остался на чай, под предлогом того, чтобы проследить, не заболею ли я. А чуть позже мы уже валялись на кровати, выбирая, какой фильм будем смотреть.

— Удалось узнать хоть что-то насчет пророчества? — в очередной раз за прошедшие дни поинтересовалась я, жуя попкорн со вкусом карамели. (21f79)

— Благодаря связям Армароса, нам удалось выйти на Падшего, который был с Люцифером еще со времен Падения. И который когда-то занимался тем, что следил за всеми изменениями в Писании. Он должен знать о Пророчестве. — чему-то хитро улыбнувшись, Габриэль улегся мне на колени. На фоне мелькали страшные кадры, сопровождаемые жуткой музыкой из выбранного нами ужастика, когда он произнес. — Поэтому сразу после концерта в субботу мы улетаем в Венецию.

— Чего? — мой рот только и успел принять форму буквы «О».

Вот это поворот!

Мечта всей моей жизни сбылась! Я заграницей!

Хотелось ликовать. Настроение было за пределами наивысшей отметки. Я крутила головой из стороны в сторону уже в самом аэропорту. Шум тысячи людских голосов, звучащих на разных языках. Очарование дьюти фри с их необычными товарами. Огромные окна, из которых видны самолеты, готовящиеся к отлету. Все это приводило меня в дичайший восторг.

Габриэль смотрел на меня с нежностью в глазах, а с его губ не сходила блуждающая улыбка. Казалось, он счастлив от того, что счастлива я. И эта мысль мне безумно нравилась.

Правда, дни перед отлетом были весьма и весьма тяжелыми. Мне предстояло сдать многие предметы экстерном, чтобы получить зачеты. И я почти не спала сутками, но Габриэль очень сильно помогал мне, и в плане знаний, рассказывая то, что я не могла запомнить, своими словами, и в плане подкупа некоторых особо принципиальных преподов. Уж перед кем, но перед его обаянием не смог устоять ни один преподаватель. Даже Василий Григорьевич, старый ворчун, ведущий электив информатики для первого курса.

Ларцева же всю дорогу ворчала, что я еду отдыхать, и бросаю ее одну на растерзание зачетов. В шутку, но все же я видела, как она хотела бы полететь с нами и по-доброму завидовала. Провожая нас до паспортного контроля, она даже прослезилась. Как и я потом. Расставались так, будто я не на неделю уезжаю, а на год, как минимум.

И вот мы с Габриэлем в Венеции — городе, который стоит на воде. Первое, что я почувствовала, когда мы миновали стеклянные автоматические двери здания аэропорта — это влажный морской воздух, ударивший в ноздри, и по-осеннему теплая погода. После наших суровых ноябрьских снегов, венецианский климат стал еще более желанным, чем, если бы мы прилетели сюда летом.

— Сначала снимем номер в отеле, обустроимся, отдохнем, а потом навестим нашего знатока Писания по данному Армаросом адресу. — я кивнула Габриэлю, заворожено разглядывая раскинувшееся сбоку от аэропорта море. — Пойдем, арендуем авто.

Я уставилась на вокалиста с видом «а что, так можно было?».

— Мы не поедем на такси? — удивленно хлопаю ресницами.

— Нет. — скорчил рожицу парень. — Зачем нам лишние уши? Ни поговорить толком, ни уединиться в случае чего. — подмигнул этот наглец.

Мне оставалось только хлопнуть его ладонью по плечу. Смеялись мы вместе. Легко. Искренне. Будто знакомы, вот уже тысячу лет.

Машина скользила по узким улочкам между стройного ряда домов, стоящих близко друг к другу. Дома располагались друг к другу чуть ли не впритык, и были окрашены в основном в кирпично-красные и коричневые цвета. Светлые дома встречались реже. Зато очень часто мы проезжали мимо мостов, которые перекидывались через реки, разрезающие Венецию, будто множество артерий. У каждого моста стояла гондола, а некоторые из них уже плыли вдоль рек, управляемые улыбчивым гондольером, который перевозил горожан вместо наземного транспорта.

— Мы прокатимся на них чуть позже.

Заметив мой интерес, Габриэль на мгновение оторвался от дороги и взял меня за руку, сжав ладонь. Я благодарно улыбнулась ему в ответ. И как это бывает всегда, стоит только мужчине ко мне прикоснуться, — по телу пробежал электрический ток, а в животе скрутился тугой узел. И Габриэль тут же почувствовал мое желание, словно зверь, учуявший добычу.

— Я так и не наказал тебя в тот раз. Ждал подходящего момента. — низко прорычал брюнет, смотря на дорогу, и сворачивая в сторону широкого двора, вдоль которого, в виде квадрата, выстроились одноэтажные домики. — Готовься.

От его слов меня бросило в жар, а внизу живота сладко запульсировало. Я совру, если скажу, что не ждала этого дня. Зачеты и бессонные ночи в преддверии зачетов и концерта у Габриэля сказывались на желании, и я просто напросто обессилено засыпала в свободное время. А сегодня я выспалась в самолете на удобном плече своего мужчины и была бодра и полна сил.

У одного из домиков, который был похожим на еще десяток таких же, брюнет затормозил, припарковав машину на парковочной площадке. У дверей домика нас ждала девушка в наряде, отдаленно напоминающем офисный. Строгий стиль подчеркнуто сквозил в ее образе. Габриэль, перекинувшись с ней парой фраз на итальянском языке, заполучил ключи от домика и улыбчивая девушка удалилась. Я же стояла с вытянувшимся лицом, ибо итальянским Ангел владел просто безупречно.

— Что? — переспросил, заметив мое выражение.

— Не подумай, я догадывалась, но одно дело предполагать, а другое — слышать.

— Ты про мое владение языками? — хохотнул Габриэль, увлекая меня за руку в снятый, насколько я поняла домик, заменивший нам отель. — Хочешь упасть в обморок? Я не только владею всеми языками вашего мира, но еще и совершил «кругосветное путешествие» вокруг земного шара более ста раз.

Казалось, удивляться и вправду было глупо, но эта новость просто поражала воображение.

Не успели мы войти, как я тут же оказалась прижата к стене мощным телом. В живот мне упирался каменный стояк мужчины, намекая, что больше ждать он не намерен. Просто не в силах.

— А как же багаж? — пискнула я, которая не успела даже осмотреть обстановку снятого нами домика изнутри.