Шок отразился на их лицах, прежде чем главнокомандующий их небольшого Отряда воззвал к Отцу, который и спас их от окончательной гибели, забрав обратно на Небеса. Да, я намеревался закончить начатое, но Всевышний оказался на шаг впереди, как это было и остается поныне.

Опасность для подопечной миновала, и последние силы покинули меня, словно их выкачали под ноль в ту же секунду. Этого и стоило ожидать. Поэтому вниз я летел без всяческих попыток что-то предпринять — словно камень.

Падение было болезненным, несмотря на то, что ветви деревьев частично смягчили удар. Воздух вышибло в тот же миг, как спина с раненным крылом соприкоснулась с землей. И, кажется, я отключился. Сработал защитный механизм бессмертной души, созданной Всевышним.

— Габриэль?!

Прийти в себя вновь оказалось задачей трудной. И, судя по всему, мне это не удалось с первого раза. Но стоило больному разуму осознать, что я слышал голос той, кого узнаю даже будучи на пороге Небытия, во мне будто второе дыхание открылось. Словами не передать какое счастье я испытал, когда мне удалось сфокусироваться на светлом личике, обрамленном белокурыми волосами.

Но в ее глазах были страх и непролитые слезы. Эх, а я ожидал приема потеплее.

А потом я вспомнил, что нахожусь в своем истинном облике. Дьявол… Теперь ясно откуда у страха подопечной ноги растут.

— Габриэль, я здесь. — промерзшее до костей тело почувствовало единственный источник тепла в этом лесу. Она держала меня за руку. А я изо всех сил старался держаться в сознании, слушая ее голос и сосредоточившись на этом тепле.

— Лекси? — прокаркал, чтобы убедиться, что я окончательно пришел в себя, и это действительно подопечная, а не плод моего воображения.

— Да, это я. — стоило ей коснуться нежными пальчиками моей щеки, как тело прострелила волна блаженства, так остро ощущающаяся среди сплошной боли. — Чем я могу тебе помочь? Я… Я не знаю, как тебе помочь, ведь ты… не человек.

Не человек… Прозвучало, как приговор. Я усмехнулся. Ну, или попытался. Сознание настырно пыталось вновь уплыть в блаженную пустоту.

— Само… заживет. — проблеял заплетающимся языком.

Всевышний, какой позор! Предстать перед смыслом своей жизни в таком отвратном виде. Не как сильный мужчина, способный защитить, а как тот, кто сам нуждается в помощи.

— Ты смеешь шутить в такой момент?! — Лекси злилась и плакала. Из-за меня. Почему? Неужели… — Ты же умрешь! Что мне сделать, Габриэль?! Скажи!

Она кричала на меня от бессилия. Так отчаянно, что мне захотелось прикоснуться к ней. Утешить. Сказать, что все будет хорошо. Прижать к груди. Но все, что мне удалось, это поднять свинцовую руку и положить поверх ее горячей ладони на моей щеке. Огладить хрупкие пальчики.

— Я не шучу. Мне просто, — я закашлял, кажется, кровью, — просто нужно время. Ты ведь сама сказала, что я не человек. Только не плачь, пожалуйста.

Мне до жути хотелось стереть слезы той, кого я люблю больше жизни, губами. Пальцами. Щекой. Да хоть чем-нибудь! Только бы она не плакала из-за меня. Лекси должна улыбаться. А если плакать, то лишь от счастья.

— Я скоро вернусь. Только не теряй сознание! — на ее лице промелькнула знакомая мне решимость. — Мой дом недалеко, я схожу за аптечкой.

Что? Нет! Как же не хотелось терять то тепло, что она дарила. Перестать ощущать ее присутствие рядом с собой. И желание. То самое, которое я так хотел прочувствовать хотя бы раз — ее искренне желание быть со мной. Со мной настоящим. Ее Ангелом-Хранителем, а не выдуманным образом вокалиста рок-группы Дениса Светлого.

Да, у Падших своеобразное чувство юмора по поводу земных фамилий.

— Не уходи. — Я не сразу понял, что произнес это вслух. — Побудь со мной…

Борьба отразилась на ее прекрасном лице. В таких ярких светлых глазах. В этот миг я, в который раз, ощутил, насколько сильны мои чувства к ней. Я готов умирать хоть тысячу раз, если такова цена того, чтобы увидеть в ее глазах хотя бы малую толику, что я ей не безразличен.

— Я спасу тебя! Ты будешь жить, понятно?! Не смей умирать, пока не ответишь на все мои вопросы и не поплатишься за все, что натворил в моей жизни! — она смогла вырвать руку из моего захвата, несмотря на то, что я, не желая ее отпускать, вцепился клещом.

Прикрыв глаза, рассмеялся. Уф, черт, похоже, ребра сломаны, поэтому так тяжело дышать было. А смеяться — так особенно.

— Да будет так. Я заплачу за всё. — произнес свою личную клятву перед ней.

Да, я отвечу за все. За каждый свой грех. Только живи. Радуйся жизни. И улыбайся, не зная печали.

Она накрыла меня чем-то теплым, хранящим ее запах, и убежала, не дав мне даже возможности возразить. Может, оно и к лучшему. Потому что яд достиг своего пика, отравил уже и духовную оболочку. И я снова отключился, сам не зная, приду ли в следующий раз в сознание, или это был последний раз, когда я видел свою девочку.

По крайней мере, я был благодарен за то, что вообще увидел ее. Даже если это был плод моего умирающего земного сознания.

— Габриэль! Не смей умирать! Ты обещал! — на лицо падали теплые капли. Голос Лекси раздавался прямо надо мной. Громкий. Отчаянный.

Что? Где я?

Сознание медленно возвращалось. Нехотя. Равно как и память. Так что я не сразу понял, где я и почему Лекси рядом, да еще и в таком состоянии. На ее лице отражались бессильный страх, борьба, боль и отчаяние.

Чувствовал я себя так, словно меня методично и со вкусом избивали золотой статуей Всевышнего, которая красовалась у входа в Райскую Рощу. Но двигаться мог, что уже неимоверно радовало. Тело слушалось, несмотря на то, что я все еще ощущал отраву Копья, циркулирующую по духовной энергии и в крови земной оболочки.

Кое-как поднялся с земли, одновременно удерживая Лекси за плечи и отодвигая немного в сторону от себя. Крылья тянули обратно вниз.

Крылья?! О, черт…

— Почему ты тут? — заглянул в осенние глаза подопечной и на мгновение утонул в них. Пришлось проморгаться и взять себя в руки. Память подбрасывала только обрывки недавних событий, но собрать пазл воедино пока не удавалось.

— Я… — ее голос дрожал, она заламывала руки, как бывало, когда она сильно нервничала, — я вколола тебе адреналин… Когда вернулась, ты… Ты не дышал! Я проводила сердечно-легочную реанимацию, но ты не… И я вколола… вколола прямо в сердце…

У нее истерика. И шок.

Чтобы остановить этот бессвязный поток слов, я обнял ее. Заключил в объятия и оградил от холода внешнего мира крыльями. Она была вся ледяная. Или это я горел, словно в лихорадке.

Девушка забилась в рыданиях у меня на груди. И я лишь крепче сжал ее, утешающее целуя в макушку и украдкой вдыхая запах волос.

— Т-ш-ш. Я жив, видишь? Все позади. — обхватил ладонями заплаканное лицо подопечной, вынуждая посмотреть вверх и сфокусировать растерянный взгляд на себе. — Я здесь, с тобой, моя маленькая. И я не умру. Ни за что не оставлю тебя одну в этом мире! Ты умничка. Все сделала правильно и спасла меня. Теперь все будет хорошо, слышишь?

Меня услышали. Она неуверенно кивнула головой, не сводя с меня своих огромных красивых глаз. В них плескался такой сильный страх за мою жизнь и такое счастье и облегчение, что я жив… И я уже не отдавал себе отчета в том, что делаю. Действовал на инстинктах. Поддался желанию.

Краткая доля секунды и я накрыл ее губы своими. Сладкая. Нежная. Любимая. Моя!

Поцелуй был недолгим. Я чуть было не застонал в голос от досады.

— Габриэль… — едва слышно прошептала Лекси, и обняла меня, сомкнув руки на моей шее, и тихонько всхлипнув.

Прерывать поцелуй не хотелось. Но здесь не место. Пришлось брать всю силу воли в руки и не думать о том, как же сильно хотелось продолжения.

— Пойдем. Ты должна вернуться домой. Мама будет беспокоиться, если не обнаружит тебя в кровати.

— Но как?! Ты ведь только что… — пережитый ужас вновь отразился на ее лице, и я поспешил успокоить подопечную.