Другой рукой король обхватывает мне затылок. Двигает пальцами. Он собирается свернуть мне шею? Неужели я вот так умру?

– Поймешь, и довольно скоро, – обещает он, а потом дергает за ожерелье.

Мир становится белым, а после наполняется криками.

Я ощущаю, как кружится голова и перехватывает дыхание. Внутри меня потрескивает энергия. Непонятная сила, которой просто не должно быть, грозится разорвать тело на части.

Похожими на фейерверки вспышками из меня вырывается магия, ударяя в окружающие площадь фонарные столбы. Стекло бьется и осыпается на землю, словно лепестки с цветущей вишни. А железные столбы превращаются в деревья.

Вместо булыжной мостовой под ногами расстилается пышный ковер из мха и травы. Из земли прорастают кусты. Виноградные лозы, извиваясь, будто щупальца, ползут вверх по зданиям. В стремлении отвоевать некогда занятое пространство они кажутся почти разумными. Мир вокруг меня становится иным, превращаясь из созданного людьми в естественный, первозданный. Словно бы сама природа вырвалась у меня из-под ног, чтобы бороться с людской дерзостью и высокомерием.

Теперь я это вижу. Это? Всё. Я вижу всё.

У меня раскрылись глаза. Я вижу в окружающих биение магии жизни. И саму основу существования. Я больше не могу оставаться спокойной и ощущаю, что не в силах нормально дышать.

По щекам текут горькие холодные слезы. А мне вдруг становится жарко. Я – жидкий огонь в заледеневшем мире.

Наконец король отпускает меня. Отшатнувшись, я плюхаюсь на попу и упираюсь руками в землю, чтобы не упасть. Пальцы тут же покрываются мхом. За запястья цепляются крошечные виноградные лозы. Я отдергиваю руку и хватаюсь за рубашку на груди, пытаясь нормально дышать. Рыжие волосы, будто завесой, укрывают лицо, и я зажмуриваюсь, чтобы хоть на краткий миг от всех отгородиться.

Это не может быть правдой.

«Скажите, что все это ночной кошмар», – хочется крикнуть мне.

Но я поднимаю голову, и все остается по-прежнему. Площадь теперь походит на некое место из сборника сказок. Растения и люди светятся зеленоватым светом. А лишенные жизни предметы серые.

Я несколько раз моргаю, и ореолы то исчезают из моего сознания, то появляются вновь. Все вокруг залито одним цветом… кроме него.

Король – бледно-синий. Окружающая его аура вовсе не похожа на спокойную, мирную магию жизни. Его сила мучительная, злая, жестокая. И весьма подходит к мрачному лицу. Я не свожу с эльфа удивленного взгляда, и все дарованные мне видения тускнеют.

Король смотрит на меня с непроницаемым видом, потом хмурится.

– Что… – хрипло спрашиваю я, пытаясь обрести дар речи. – Как?

Он наклоняет голову набок.

– Значит, ты и правда не знала.

– Я… – Горло сдавливает, мне не хватает воздуха.

«Знала?»

О том, что я Людская королева. Он ведь точно об этом говорит.

– Скажите, что происходит? – удается выдавить мне, но эльф на меня даже не смотрит.

– И возникает вопрос. Кто именно? – Повернувшись, король окидывает взглядом площадь. Знакомые мне люди, друзья и родные, взирают удивленно, с благоговением. – Кто ее спрятал? Кто дал ей это? – требует ответа король, поднимая вверх сорванное с моей шеи ожерелье.

– Это… – начинаю я, и король эльфов вновь переводит на меня взгляд. Тяжелый, обвиняющий. Если бы я даже умела лгать, то не смогла бы. Я искоса смотрю на сидящего в клетке друга детства и этим выдаю себя. – Люк. Его подарил мне Люк.

– Как ты смеешь, – резко бросает мне Люк. На лице его застыла ненависть, и сейчас оно кажется уродливым и страшным. А глаза, в которых еще несколько часов назад, когда парень просил моей руки, светилось восхищение, теперь просто не узнать. – Я любил тебя и хотел защитить. И ты меня за это осуждаешь?

– Это… все равно бы выплыло наружу, – инстинктивно защищаюсь я. Но Люк лишь сильнее хмурится. Разве он не понимает, что честность – наилучший способ двигаться вперед? Конечно, это просто недоразумение. А как иначе?

– Что все это значит? – спрашивает Глава Хранителей.

– Что ты сделал? – вторит другой Хранитель.

Люк молчит. Он продолжает пронзать меня взглядом, будто кинжалом, с таким презрением на лице, словно я – лишь грязь под ногами.

«Он говорил, что любит меня».

Король подходит ближе, и каменная клетка, в которой сидит Люк, начинает таять. Эльф протягивает руку и крепко сжимает лицо парня, вонзает ногти в подбородок так, что выступает кровь.

– Расскажи им, что ты сделал, – рычит король.

– Ничего, – бросает Люк.

Король эльфов выталкивает Люка в центр площади, в круг, образованный собравшимися горожанами. Парень, пошатываясь, оглядывает толпу в поисках того, кто бы встал на его сторону. Но все уловили ложь в голосе Люка. Наконец его взгляд падает на меня. Он умоляет о чем-то, но вряд ли я смогу ему помочь. Возможно, когда-то я пошла бы на это, но не сейчас.

– Скажи ей, что ты сделал, – велит король.

– Я пытался увезти тебя, – выдыхает Люк. Я вижу, что глаза его красные, по щекам текут слезы. – Почему ты не поехала со мной?

– Как оно попало к ней? – Король эльфов сует в лицо Люку ожерелье, что тот мне когда-то подарил.

– Помогите, кто-нибудь. Почему мне никто не поможет? – Люк умоляюще смотрит на горожан.

Но никто даже не двигается с места.

– Что случилось? – Я наконец вновь обретаю дар речи. Собрав остатки сил, я поднимаюсь на ноги и подхватываю сумку с земли. – Скажи мне, – настойчиво прошу я.

Люк весь как-то съеживается.

– Я… никогда не хотел причинять тебе боль. И не желал, чтобы случилось нечто подобное. – Люк отводит взгляд, и я понимаю, что он лжет. Снова лжет. – Я думал… мы найдем другой способ.

– О чем ты? – шепчу я.

Теперь Люк вновь смотрит на меня.

– Помнишь тот день, когда мы с тобой и Эммой пошли в лес? Нам было двенадцать. У нее впервые случился приступ, и ты приготовила ей зелье. – Я и правда помню. Так все и было. – Я именно тогда заметил. Ты пользовалась магией, но не понимала этого. Там, где ты проходила, среди травы появлялись крошечные цветы. Но ты даже не подозревала. А деревья словно шелестели в знак приветствия, когда ты проходила мимо. Ты же всегда думала, что это просто ветер.

Когда я была ребенком, лес казался таким живым, не только местом, но и другом. Я думала, все исчезло, когда я повзрослела и стала более зрелой. Но теперь начинаю сомневаться.

– Я знал, что ты королева, – признается он.

По толпе горожан проносится сдавленный вздох. Вперед выходит Глава Хранителей.

– Как ты посмел! – восклицает она. Наверняка остальные думали о том же.

– Но я не мог от тебя отказаться. Просто не сумел бы. Ведь я уже тогда любил тебя так же, как и сейчас, – продолжает Люк. Теперь он обращается лишь ко мне. – В лавках Хранителей я отыскал ожерелье и отдал его тебе. Так я решил тебя спрятать. А потом, когда бы мы стали взрослыми, я бы…

– Увез меня отсюда, – шепотом заканчиваю я.

Люк судорожно сглатывает и кивает.

Словно по команде король бросает сорванное с меня ожерелье на помост. Оно приземляется у ног Главы Хранителей.

– Эльфийская работа, старинное исполнение. Мы уже много веков не продавали в Кэптон подобные товары, так что вряд ли оно случайно оказалось на виду. Черный обсидиан, чтобы приглушить ее силы. Лабрадорит, способный защитить от Познания, если она столкнется с эльфами и те попытаются выяснить ее истинное имя.

Я бросаю взгляд на ожерелье, потом вновь смотрю на Люка.

– Ты говорил, что оно меня защитит.

– Я пытался тебя уберечь, – произносит Люк пронзительным, хныкающим голосом, в котором слышится мольба. Он никогда не говорил так прежде. – Я думал, что смогу спасти тебя от ужасного будущего.

Теперь все обретает смысл. Поступки Люка, мои способности к исцелению и вечно довлеющие надо мною узы долга. Сейчас я ощущаю себя просто отвратительно.

– Луэлла. – Пошатываясь, Люк направляется ко мне. – Уже тогда я любил тебя. Я создан для тебя, а ты для меня.