Позади нас сидели двое оставшихся придворных Клариссы, Хэнк и Люк. Они были одеты в костюмы почти такие же изысканные, как у королевских братьев. Семья сидела по другую сторону театра в собственной ложе, на передней стенке которой сияла позолоченная надпись «Бельведер».

Я закрыла глаза, чтобы не смотреть на них, упиваясь последними нотами песни, в то время как в моем сердце нарастал страх. Нам сказали, что, как только опера закончится, нас отведут на церемонию Выбора, и я чувствовала, что приближается финал.

Я не была готова. Я не сделала свой выбор, все еще пребывая в смятении по поводу того, какой путь избрать. Не так-то просто было выбрать Фабиана, чтобы защитить свою семью, потому что даже если бы я встала на этот путь, Майлз разоблачил бы меня как истребительницу. И если эта правда будет раскрыта, это, конечно, коснется не только меня, но и Келли. Она была моей близняшкой, мы были одним целым. Если эта кровь текла в моих венах, то, несомненно, она текла и в ее. И что тогда? Майлз разоблачит и ее, и она столкнется лицом к лицу с любой мрачной судьбой, уготованной мне. Но если я выберу Майлза, тогда что, если Эрик отправит отца обратно в «Банк Крови»? Что, если он накажет Келли за мое непослушание?

Я боролась с замешательством, не зная, что делать, опасаясь, что какой бы путь я ни выбрала, он приведет меня к глубокому сожалению об этом.

Мое предплечье покалывало, и я отпустила руку Пейдж, чтобы положить ладонь на материал, скрывающий отметину. Кошмар снова был привязан к моему бедру, напевая мелодию, столь же прекрасную, как песня женщины. Эмоции в моем теле казались чужими. Как будто другая душа проникла в мою и говорила, что мне должно быть грустно. Но почему?

Пейдж вытерла слезу из-под глаза, когда песня закончилась и тишина в зале сменилась бурными аплодисментами. Красный занавес опустился, и толпа начала выходить из театра, направляясь по проходам к выходу.

Я заметила, что члены королевской семьи тоже двигаются, и наблюдала, как Эрик схватил Фабиана за руку, заставляя его остановиться, прежде чем он покинул ложу. Эрик что-то прорычал ему на ухо, и Фабиан покачал головой с таким видом, который говорил, что он в такой же ярости.

Пейдж подтолкнула меня, и я обернулась, обнаружив двух охранников с мечами за спинами, жестами приглашающих нас покинуть ложу. Я нырнула мимо них, но они последовали за мной, ведя нас по коридору с малиновым ковром и кремовыми стенами.

Мы были заключенными, идущими к петле палача, только петля была обручальным кольцом, а виселица — алтарем.

Кошмар сердито гудел у меня на бедре, и ноющее чувство, которое он излучал, говорило мне, что что-то было глубоко неправильно, я просто не знала, что именно.

Эта жизнь наложила на меня проклятие, и я поклялась разрушить его. Какой бы ни была моя судьба сегодня, я не подчинюсь ей добровольно. Выйти замуж за монстра — это одно, но если они рассчитывают превратить меня еще и в вампира, то я умру, пытаясь сопротивляться этой участи, не поддавшись ей. Я должна была бороться, должна была найти лучик света в этой мрачной судьбе и шагнуть в него.

Других придворных и меня повели вниз по лестнице и вывели через дверь на темную улицу. Крик наполнил мои уши, и что-то просвистело мимо моей головы, ударившись о стену, и заставив мое сердце подпрыгнуть от испуга. Я ахнула, увидев разбитую бутылку и кровь, забрызгавшую всю кирпичную кладку.

— Мы имеем право кусаться! — крикнул кто-то из протестующих, и я заметила толпу, бегущую к нам в оранжевом свете уличного фонаря, их глаза горели гневом.

Мой пульс участился, когда охранники схватили нас, потащили к большому черному автомобилю и твердыми руками запихнули на заднее сиденье.

Пейдж вплотную прижалась ко мне на заднем сиденье, в то время как Хэнк и Люк втиснулись рядом с ней.

— Боже мой, что происходит? — Пейдж отчаянно прошептала.

Раздался грохот, когда в машину попала еще одна бутылка, кровь забрызгала окно рядом с нами, и я выругалась, адреналин захлестнул меня, когда наш водитель помчался по дороге.

— Не о чем беспокоиться, — крикнула она нам, ускоряясь и удаляясь от хаоса. — Повстанцы всегда более активны во время церемонии Выбора. Все под контролем.

— Кажется, все вышло из-под контроля, — пробормотал Хэнк, и мне пришлось согласиться.

Мое сердце не успокаивалось, даже когда мы завернули за угол и увеличили расстояние между собой и повстанцами. От осознания того, чего эти подонки хотели от нас, у меня заныло в животе. Они хотели охотиться на нас, вонзать в нас зубы и питаться прямо из вены. Думать об этом было невыносимо.

Мы подъехали к высокому зданию с арочным стеклянным окном на фасаде, яркий свет внутри манил нас ближе. Красная ковровая дорожка тянулась до самой улицы, и я увидела, как Элита выходит из машин и движется по ней в красивых платьях и костюмах. Группа в дальнем конце ковра, казалось, снимала происходящее большими камерами. Вооруженные стражники стояли с мечами за спинами, толпами выстраиваясь вдоль тротуара, и я надеялась, что это означало, что повстанцев будут держать подальше.

Вместо того чтобы подъехать к ковру, наша машина свернула налево и проехала по узкой улочке рядом со зданием. Мы свернули вниз по крутому пандусу и оказались на огромной площадке под зданием, заставленной другими стоящими машинами. Пара охранников поспешили открыть перед нами двери, и Пейдж снова схватила меня за руку, когда мы последовали за ними, держась поближе ко мне, как будто я могла каким-то образом защитить ее. Но она была дурой, думая, что я способна на что-либо подобное. Тем не менее, было приятно иметь компанию в решающий момент.

Мы пересекли гулкое бетонное пространство и приблизились к стальным дверям лифта.

— Куда мы направляемся? — Спросил Люк у одной из охранниц, когда она нажала пальцем на кнопку рядом с дверями, и они открылись.

— На второй этаж, вас будет ждать официальное лицо, — сказала она, жестом приглашая нас пройти внутрь без них. Я с беспокойством посмотрела на острое лезвие у ее бедра и прошла мимо нее в свободное пространство.

Двери закрылись, и я посмотрела на остальных, задаваясь вопросом, нервничали ли они так же, как и я.

— Вы готовы? — Спросил нас Хэнк, и я покачала головой.

— Готов, как никогда, — ответил Люк, запуская руку в свои темные волосы.

Я посмотрела на Пейдж, которая вытирала глаза, ее нижняя губа слегка дрожала.

— Ты в порядке? — Выдохнула я.

— Это Брианна и Джошуа… то, что с ними случилось, было так ужасно. А потом эти повстанцы, я не знаю, они просто напугали меня.

Я кивнула, наклоняясь к ней ближе, чувствуя, как между всеми нами, людьми, крепнет связь. Я никогда не позволяла себе заботиться о других людях, или, по крайней мере, пыталась этого не делать. Но я не могла отрицать, насколько я была потрясена потерей Брианны и Джошуа, и мысль о том, что с остальными может случиться что-то плохое, заставляла меня чертовски волноваться.

— Пейдж, послушай меня, — сказала я, когда лифт поднимался вверх, полагая, что у нас может не быть другого шанса поговорить сегодня вечером. Ее ярко-голубые глаза обратились в мою сторону. — Не выбирай Фабиана. Я не могу сказать тебе почему, но Майлз — лучший вариант. Просто не выбирай Фабиана… обещай мне.

Ее рот приоткрылся, но она ничего не ответила.

— Я думаю, Монтана права, с Фабианом что-то не так, — сказал Хэнк, бросив на меня встревоженный взгляд.

Пейдж слабо кивнула, и я надеялась, что это означало ее согласие.

Двери открылись, и перед нами открылся светлый коридор с мраморным полом. Два охранника стояли по обе стороны от лифта, а мужчина-вампир с черными как смоль волосами и серебряным кольцом в ухе ждал нас. У него в руке был планшет, и он немедленно вывел нас из лифта. — Давайте, давайте, у нас не весь день впереди.

Он оглядел нас с ног до головы, затем поставил большую галочку в своем блокноте. — Вы все выглядите потрясающе, сейчас вы войдете в эту дверь, и я хочу широких улыбок перед камерами, хорошо? Вся Новая Империя наблюдает за сегодняшним вечером!