Он натянуто кивнул, эта информация явно не просветила его. — Она была Элитой?

Я подумала об этом, о том, что она двигалась гораздо медленнее Вульфа и уж точно не так быстро, как мог бы двигаться член королевской семьи. — Я так не думаю.

— Хорошо. Будет лучше, если я останусь с тобой на ночь, — объявил Эрик.

У меня перехватило дыхание при мысли о попытке спать с ним рядом. — Нет.

— Это прозвучало почти так, будто ты только что сказала «нет» принцу Новой Империи. Попробуй еще раз. — Он оскалил на меня зубы, угрожающе сверкнув клыками.

— Хорошо, — сказала я, и его брови изогнулись. — Нет, спасибо, принц Новой Империи.

Его челюсть дрогнула, и он швырнул тряпку через всю комнату, где она приземлилась в корзине с моей одеждой. — Я не спрашивал разрешения, бунтарка. Я останусь охранять свою собственность, независимо от того, что моя собственность думает об этом.

— Потому что я особенная? — Я настаивала, игнорируя дерьмовые комментарии о том, что я его собственность, и понимая, что, возможно, есть связь между моей значимостью для него и тем фактом, что меня чуть не убили. — Или это моя кровь?

Его взгляд сосредоточился на мне. — Нет ничего важнее моего здравомыслия, и ты прилагаешь немалые усилия, чтобы разрушить его. Если бы ты пришла в мою комнату, как я просил, этого бы не случилось.

— С меня уже было достаточно манипулирования, — холодно сказала я.

Эрик нахмурился. — Я не пытался манипулировать тобой.

— Это все, что ты делаешь с тех пор, как я встретила тебя, Эрик. Я уже устала от этого, и я боюсь того, что произойдет, когда я выберу Фабиана на церемонии, когда моя часть сделки будет выполнена и у тебя больше не будет никакого интереса к тому, что происходит со мной. Я не хочу быть его женой, я не хочу оказаться в его постели. Но все ведет именно к этому, не так ли? — Я плюнула.

Брови Эрика сошлись на переносице. — Я знаю, это трудно…

Я с рычанием толкнула его в крепкую грудь. — Ты не знаешь. Ты понятия не имеешь, на что это похоже. Ты выставляешь меня шлюхой перед своим братом, и я не могу этого вынести, а все, чего я хочу от тебя, — это помощь моей семье. Но ты заставляешь меня совершить немыслимое, чтобы заслужить эту привилегию…

Он прижал руку к моему рту, чтобы остановить меня, его кожа была как лед на моих губах.

— Я знаю, — повторил он, сверля меня взглядом. — Я не ожидал, что все так усложнится.

Я отстранилась от его прохладной ладони, мой язык отяжелел. — Для тебя это не сложно. Ты можешь угрожать мне свободой моего отца, и ты знаешь, что я сделаю все, чтобы помочь ему. Что в этом сложного?

Его адамово яблоко поднялось и опустилось, но он не ответил.

Несмотря на холодную кожу, от его тела, казалось, исходил жар, и мои глаза прошлись по едва заметным серебристым шрамам на его торсе.

Он отвернулся, и я схватила его за руку. — Что ты недоговариваешь?

Он вздохнул. — Я немного, самую ничтожную малость… привязался к тебе, бунтарка.

Я издала тихий, пустой смешок. — Как мило с твоей стороны так мало заботиться обо мне.

— Я принц королевской крови, и я не беру жен и не ложусь в постель с людьми, которые не желают этого. Так что имей хоть каплю веры в то, что я не позволю моему брату причинить тебе боль.

— Это делает тебя достойным доверия? Это довольно низкая планка для благородства, — прошипела я. — Я совершенно не верю тебе, потому что это все твоих рук дело. Так что ты можешь сидеть здесь, давать красивые обещания и пытаться убедить меня, что принимаешь близко к сердцу мои интересы, но все это просто чушь собачья, чтобы заставить меня сотрудничать. И если ты думаешь, что я слишком глупа, чтобы понять это, тогда, возможно, тебе нужно проснуться и повнимательнее присмотреться к людям, которых ты поработил. Мы не безмозглые дураки и никогда ими не были.

Я снова толкнула его, и он поймал мою руку, притягивая меня ближе, так что наши губы были всего в дюйме друг от друга. — Я покрываю смерть вампира в твоей комнате, бунтарка. Разве этого недостаточно, чтобы заставить тебя доверять мне?

— Я никогда не буду доверять кровососу. — Эти слова принадлежали моему отцу. Правило номер один в этом мире: никогда не доверяй кровососам, маленькая луна.

— Тогда мы снова в тупике. — Он встал, внезапно отпустив меня, и направился к креслу, прежде чем опуститься на него. — Иди спать, чтобы я мог быть спокоен, — приказал он.

— Если бодрствование доставляет тебе мучения, я с радостью обойдусь без сна несколько дней, — пробормотала я.

Эрик набросился на меня со скоростью вспышки молнии, повалив на кровать и откатив от себя с такой силой, что я была немногим больше мягкой игрушки, которую швыряет ураган. Он обхватил меня руками, притягивая обратно к своей груди и перекидывая обе ноги через мои, чтобы я не двигалась.

— Закрой глаза, — приказал он с жестоким юмором в голосе. — И молись, чтобы боги поскорее погрузили тебя в сон, прежде чем у меня возникнет желание отправить тебя в забытье, из которого ты уже не вернешься.

— Твои угрозы расправы вроде как не действуют после того, как ты рисковал своей задницей, прикрывая меня, — укусила я его, извиваясь в его руках, но я была в ловушке и крепко на крепко обездвижена. — Хорошо, я буду спать. Просто убери от меня свои ледяные лапы.

Он не отпустил меня, наоборот, прижал еще крепче, и мое тело разгорячилось от того, как близко мы были друг к другу.

— Ты отказалась от права спать спокойно, когда начала перечить мне, — сказал он. — Значит, ты будешь спать вот так, скованная мной, как пленница, которой ты и являешься. Ты ведь так предпочитаешь, не так ли? Бедная маленькая бунтарка, плененная чудовищем.

— Пошел ты, — прошипела я, отталкиваясь плечом от его плеча — несмотря на то что это никакой пользы мне не принесло.

Его мышцы напряглись, когда он затих, позволяя мне пинаться, драться и проклинать его, пока, в конце концов, я не была вынуждена сдаться.

Я медленно выдохнула и пожелала, чтобы мое сердцебиение замедлилось, зная, что этот звук отдается в его ушах, как у летучей мыши. Мы лежали так в густой тишине, и ничего, кроме моего бешеного сердцебиения и пустой тишины в его груди, не составляло нам компании.

Я закрыла глаза, и его руки немного расслабились вокруг меня, позволяя моему телу расслабиться.

Когда минуты перетекли в часы, я возненавидела себя за то, что снова прижалась к твердому изгибу его тела. Его мрачное присутствие преследовало меня в моих снах, но в нем было что-то странно успокаивающее. И то, что должно было быть шоу ужасов, ожидающим меня во сне, вместо этого стало извращенной фантазией, где его рот касался моей пылающей кожи, а я отдалась во власть этого зверя, пробуя грехи на его плоти и желая узнать причину каждого из них.

К

опыта лошадей громко цокали по твердому асфальту, когда мы ехали по старому шоссе в маленький городок. Я чувствовала беспокойство Магнара, сквозившее в его напряженной позе, когда он прижимался ко мне на спине жеребца.

Напряжение между нами было близким к пределу, желание убить его все еще полностью присутствовало в моем сознании, хотя мое тело, прижатое к его спине, хотело другого. Он был бесящим, грешным ублюдком, но я не позволила бы ему узнать, что он оказал на меня какое-либо влияние.

Ночь быстро приближалась, а мы все еще не нашли места для лагеря. Хотя лошади ускорили наше путешествие на юг, теперь у нас возникла дополнительная трудность — найти убежище, достаточно большое, чтобы вместить их, а также нас самих.

Хотя Магнар хотел избежать города, когда мы только заметили его, я убедила его в обратном. В районе, по которому мы ехали, было мало домов, и полуразрушенный город был первым реальным признаком чего-либо от старой цивилизации, что мы увидели за долгое время. У меня было ощущение, что это наш единственный шанс найти здание, достаточно большое, чтобы вместить нас на многие мили вокруг, и Магнар неохотно согласился. Кроме того, нам нужны были припасы; больше всего — еда и вода. Мой урчащий желудок был постоянным напоминанием об этом.