— Ладно, — наконец выдохнула я, хотя бы для того, чтобы выиграть больше времени.

Но часы уже тикали.

Н

ам потребовался весь следующий день, чтобы преодолеть оставшееся расстояние до «Банка Крови», и из-за короткого светового дня из-за суровой зимы солнце уже начало клониться к горизонту, когда мы заметили его сквозь деревья.

Магнар снова замолчал, хотя сегодня тишина казалась другой, менее напряженной, более… комфортной? Нет, я бы не зашла так далеко, но между нами была прочерчена некая грань. Я не сопротивлялась ощущению его рук, обнимающих меня, когда мы сидели вместе на лошади, уж точно не после того, как его рот был между моих бедер, а пальцы внутри меня. Это казалось довольно бессмысленным после того, что мы сделали. Между нами все еще оставалось напряжение, но оно спало. Или, возможно, просто изменилось мое представление о том, к чему это приведет. Трудно сказать. Особенно когда его хватка вокруг меня усилилась, а руки легли на мои бедра, где он держал поводья.

Я неловко пошевелилась, когда вокруг нас начала опускаться ночь. Я сомневалась, что когда-нибудь смогу чувствовать себя по-настоящему спокойно после наступления темноты, даже когда рядом со мной Магнар. Это было как будто встроено в мою психику — войти внутрь и оставаться там, как только солнечный свет померкнет.

Мою кожу неприятно покалывало, и я прислонилась спиной к Магнару, крадя немного тепла от его огромного тела и отгоняя мысли о его губах на моей коже, о его грубом командном голосе и о том, что я в кои-то веки полностью подчиняюсь каждому его приказу.

Мы ни словом не обмолвились о том, чем занимались с тех пор, как проснулись этим утром, но Магнар был не слишком скрытен в своем самодовольстве. Я хотела обругать его за это дерьмо, но, честно говоря, я была просто рада, что мои ноги вспомнили, как двигаться, когда мы встали, чтобы уйти на рассвете, и решила цепляться за то, что у меня еще оставалось. Кроме того, мы оба получили друг от друга то, что хотели, так что я не собиралась начинать беспокоиться об этом постфактум.

В любом случае, сейчас все это, казалось, не имело значения.

Мое дыхание остановилось в легких в ту секунду, когда я увидела «Банк Крови» сквозь просвет между деревьями, мое сердце колотилось сильнее с каждым вздохом, когда отвратительное ощущение этого места охватило меня. Казалось, воздух здесь был испорчен, тишина в лесу была такой густой, что я подумала, что даже дикие животные решили покинуть это место, не желая иметь ничего общего с тенями, отбрасываемыми этим внушительным зданием.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем вытащить мою семью оттуда? — Тихо спросила я, смесь волнения и ужаса наполнила меня, когда мы оказались в конце нашего путешествия. Они были так близко сейчас, все, кого я любила и лелеяла в этом мире. Единственные, которые вообще имели для меня значение.

Грудь жеребца под нами мерно поднималась и опускалась, пока он остывал после долгой скачки, кобыла чуть дальше несла наши сумки, привязанная к нам длинной веревкой.

Магнар остановил лошадь среди деревьев, скрывая нас от глаз стражников, которые могли дежурить снаружи здания. Кобыла бочком подошла ближе, нежно прижимаясь носом к своему спутнику, и они вдвоем вели себя тише, чем весь день, как будто тоже чувствовали мрак.

«Банк Крови» был построен из прочных красных кирпичей, которые со временем выцвели и покрылись пятнами. Он простирался от нас за пределы видимости на один уровень, окна были высокими и недоступными, с нашей позиции не было видно ни одной двери. Папа говорил, что до Последней Войны здесь была фабрика. Сотни людей работали в этих стенах. Теперь это было место, где все смертные боялись оказаться. Это был конечный пункт на нашем пути в желудки вампиров. Место, куда они забирали тебя, когда единственной причиной, по которой ты вообще мог еще дышать, была кровь, текущая по твоим венам. Я сомневалась, что любой человек, вошедший в него с тех пор, как началось правление вампиров, выбрался оттуда живым.

Высокие белые трубы возвышались по обоим концам грозного здания, та, что справа, изрыгала черный дым в темнеющее небо. Едкая вонь наполнила воздух, и я старалась не думать о том, что они жгли, борясь с желчью, подступившей к моему горлу. Все в этом месте вызывало у меня желание развернуться и убежать в противоположном направлении, но я укрепила свою решимость, отогнав эти страхи всеми силами, которые у меня были. Я не могла тратить время на бессмысленные эмоции. Моя семья нуждалась во мне, и я сделаю все возможное, чтобы помочь им.

Я проглотила комок в горле, когда реальность того, что мы планировали, накатила на меня: внушительное здание, казалось, насмехалось над каждым нашим планом и презирало каждую мысль, в которую я позволила себе поверить, относительно того, как пройдет это воссоединение. Как, черт возьми, мы должны были вытащить мою семью оттуда?

— Ты уверен, что мы сможем это сделать? — Я выдохнула, не из страха за себя, а просто от осознания того, что если мы потерпим неудачу, то это был их единственный шанс. Все или ничего.

— Я вытащу их или умру, пытаясь, — поклялся Магнар.

— Поменьше разговоров о смерти, — проворчала я, стараясь не принимать его слова всерьез.

Я знала, что то, что мы собирались предпринять, было полным безумием, и смерть была лишь одним из многих ужасных возможных исходов. Но если был хоть малейший шанс вытащить моего отца и Монтану из этой адской дыры, то я должна была попытаться.

Магнар зацепил пальцами прядь моих волос, которая упала мне на глаза, и откинул ее за плечо, чтобы он мог наклониться и говорить прямо мне в ухо.

— Смерть не пугает меня, дракайна хьярта, — пророкотал он, его щетина задела мою кожу, а грубые слова вызвали дрожь, пробравшую меня до глубины души. — Валгалла ждет за пределами этого мира плоти и ярости. Но этой ночью я буду танцевать с насилием и исполню то, что обещал.

Он укусил меня за шею, и я резко втянула воздух, мои пальцы впились в гриву жеребца. Моя кожа ожила под его прикосновением, и мое сердцебиение замерло от удивления, когда моя кровь разогрелась. Румянец пополз по моим щекам от непринужденной интимности этого жеста. Магнар, казалось, не испытывал никаких сомнений по поводу прикосновений ко мне. Он просто действовал в соответствии с импульсом, требуя того, чего хотел, не извиняясь за это.

При других обстоятельствах я бы, наверное, зарычала на него, предупредив, чтобы он отступил, сохраняя дистанцию, которую я всегда так четко соблюдала по отношению к себе. Но вместо этого я прильнула к нему, позволив глазам закрыться на краткий миг, наслаждаясь грубостью его рта на моей коже, и воспользовалась возможностью навсегда покончить со своим страхом. Он мне не поможет. А мне нужно было сосредоточиться.

Мои мысли вернулись ко всему, что мы делали прошлой ночью, и я прикусила губу, чтобы удержаться от того, чтобы повернуться к нему лицом, взять от него больше и украсть еще один из его беззаконных поцелуев.

Но он не был моим, и я, конечно же, не была его. Одна ночь, когда я отдала свою плоть в его распоряжение, не изменила того, кем мы были друг для друга. Средствами для достижения цели.

С холодным светом рассвета пришла правда, к которой мы оба приближались с той секунды, как встретились. Каждое мгновение, которое мы проводили вместе, приближало нас к тому времени, когда мы расстанемся. Каждое прикосновение его кожи к моей с тех пор было наполнено обещанием прощания, какими бы греховно совершенными ни были некоторые из этих прикосновений.

Его рука переместилась к моему горлу, хватка усилилась, пока мне не стало трудно дышать, и я не напряглась в его объятиях.

— Смерти нечего бояться, — выдохнул Магнар, его хватка усилилась, и моя кровь закипела. — Это естественный ход вещей. После смерти мы воссоединяемся с теми, кого любили и потеряли. Там меня ждет много людей. Я не боюсь присоединиться к ним, когда придет мое время.