Дождь не касался ее. Она сидела в невозможном пузыре спокойствия посреди бушующего шторма, который обрушивался на меня. Попросила ли она Тора помочь ей справиться с бурей или украла часть его силы для себя?

— Я впечатлена, — промурлыкала Идун, и ее голос был глубоким и соблазнительным, эхом отдаваясь в глубинах моей души. — Не многие мужчины могут устоять перед искушением моего бессмертного плода. Но ты не обычный человек, не так ли, Магнар Элиосон?

— Я не сравниваю себя с другими мужчинами, — яростно ответил я. Боль страстного желания наполнила меня, и меня охватило желание броситься к ее ногам, умоляя о мгновении в ее объятиях. — Твои фокусы на меня не подействуют.

Я отбросил желание бесконечно поклоняться ей и шагнул ближе, входя в бассейн тепла, который окружал ее. Стучащий дождь прекратился, и осталась только вода, стекающая по моему телу и по волосам.

Идун наблюдала за мной прищуренными глазами, легкая улыбка тронула ее губы. Ее платье представляло собой живой ковер из виноградных лоз и цветов, которые обвивались вокруг ее фигуры, расцветая прямо у меня на глазах.

— Нет, в тебе вообще нет ничего обычного, — заключила она, хотя ее тон ничем не выдавал ее мыслей на этот счет.

— Я хочу освободиться от обещания, которое должен дать сегодня. Не проси меня взять Валентину в жены; единственное, чего я когда-либо хотел для себя, — это любви. Я дам тебе все остальное. Все что угодно. Но, пожалуйста, не забирай это у меня.

Я умоляюще посмотрел на нее, надеясь найти хоть каплю человечности в ее остекленевших глазах, но там не было ни малейшей реакции на мои слова.

— А как насчет того, что у меня отняли? — спросила она с ноткой ярости в голосе. — Кто мне это вернет?

— Я верну, — мгновенно ответил я. — Только скажи мне, что это было, и я верну тебе это.

Она рассмеялась, и звук этот был мрачным, ядовитым, смешанным с раскатами грома в небе над нами.

— То, что они украли, было их бессмертием, — выплюнула она. — Ваш народ пытается исправить это зло уже двести лет, и безуспешно. Я создала ваш вид именно для этого, но я была жестоко разочарована. Я спасла беременную девушку из деревни Восставших, когда они испытывали первые приступы жажды крови. Я дала ей гораздо больше, чем следовало, и создала деревню воинов, достаточно сильных, чтобы защитить ее нерожденных близнецов и спасти ее родословную от вампиров. Взамен все они поклялись уничтожить этих существ, но ни одному из них это не удалось. Что заставило тебя подумать, что ты сможешь сделать то, чего не смогли они?

— Я не понимаю. — Я знал, что она создала наш народ, чтобы сражаться с вампирами и положить конец их проклятию, но я никогда раньше не слышал, чтобы они что-нибудь у нее крали. Если все, чего она хотела, — это их смерти, то я уже был полон решимости добиться этого.

Идун встала и подошла ко мне. Желание упасть на колени снова захлестнуло меня, когда она усилила свою волю, но я ничего подобного не сделал, и она улыбнулась, протянув руку, чтобы коснуться моей груди. Виноградные лозы, из которых было сшито ее платье, сдвинулись, обнажая большую часть ее плоти и маня мой взгляд побродить по ней. Мое тело содрогнулось от желания, когда ее рука скользнула по моей коже, и она обошла меня сзади, но я не двигался, никак не реагировал на то, чем она пыталась соблазнить меня.

— Конечно, ты не понимаешь. Вы, смертные, никогда этого не понимаете, — усмехнулась Идун, ее пальцы скользили по моей обнаженной плоти, когда она кружила вокруг меня, по коже побежали мурашки, ее прикосновения были подобны жидкому стеклу, мягкому и острому одновременно, обжигающему невыразимой силой. — Чего я желаю, так это восстановления своей репутации. Я хранитель бессмертия, и я никогда не предлагала этот дар Восставшим. Пока они продолжают жить, я продолжаю страдать от позора их создания. Если тебе нужна моя помощь, тогда заверши то, что начали твои предки.

Она встала передо мной, и я вздрогнул, когда она убрала руку с моей кожи.

— Моя жизнь уже посвящена уничтожению Восставших; я принес свою клятву на два года раньше. Если тебе нужны дополнительные доказательства моей преданности…

— Твоя самоотверженность меня не интересует, — прошипела она. — Вы все так преданы этой задаче, и все же вы не ближе к ее достижению, чем были, когда я создала тебе подобных. Все четверо Восставших все еще бродят по этой земле, насмехаясь надо мной самим своим существованием.

— Тогда скажи мне, чего ты действительно хочешь. — Отчаяние охватило меня. Мне нужно было освободиться от этой помолвки.

Идун откинулась на спинку своего трона и сорвала яблоко с ветки. Она откусила кусочек, не сводя с меня глаз, когда сок потек по ее нижней губе, а платье расцвело белыми цветами, снова прикрывая обнаженную кожу.

— Докажи свою преданность, — тихо сказала она. — Если ты желаешь настоящей любви, то ты найдешь ее… со временем. Как только докажешь мне, на что способен.

Она щелкнула пальцами, и мое сердце сильно забилось в груди, когда ее сила захлестнула меня. Я поддался вперед, когда что-то потекло по моему телу, сотрясая мою душу так, что казалось, будто она хочет вырваться из моей кожи. Сила, прокатившаяся через меня, сотрясала мои кости, легкие сводило от потребности вдохнуть, мышцы сводило от натиска необузданной энергии.

Я ахнул, вонзая Бурю в землю, используя его, чтобы удержаться в вертикальном положении, чувствуя, что это единственное, что привязывает меня к этой земле, в то время как ее сила ласкала меня, пока волна энергии медленно не схлынула.

— И это все? — Спросил я. — Я не обязан объявлять о своей помолвке с Валентиной?

Идун снова рассмеялась, и буря взревела за пределами нашего теплого кокона. — О, тебе придется пройти через это. Ты скрепишь свою помолвку сегодня же, когда взойдет солнце. Ты хочешь проявить себя, не так ли?

— Но я думал…

Она махнула рукой, заставляя меня замолчать. — Теперь на твоем пути будет много испытаний, Магнар Элиосон, — пообещала она. — И если тебе удастся пройти все испытания, то твоя награда придет к тебе. Настоящая любовь. — Она вздохнула, как будто эта идея понравилась ей на каком-то уровне, хотя я сомневался, что она была способна на такое желание. — Но ты не можешь оступиться. Ты не можешь потерпеть неудачу. Ты покончишь с проклятием вампиров и заберешь дар бессмертия у тех, кому он никогда не должен был достаться. Или ты умрешь, пытаясь это сделать.

Я открыл рот, чтобы ответить, когда молния вспыхнула так ярко, что я был вынужден закрыть глаза. Окружавшее меня тепло исчезло, и ледяной дождь снова обрушился на меня.

Я открыл глаза, и богини уже не было. Я был один под дождем, и у меня не было ничего, кроме надежды, что она сдержит свое обещание. Я должен был следовать своей клятве и покончить с Восставшими. И, возможно, однажды я смогу найти свое счастье взамен.

К тому времени, как я вернулся в лагерь, буря утихла, Тор закончил свое путешествие по небесам, и все, что осталось от его путешествия, — это глубокие лужи и густая грязь между палатками. Полоска солнечного света поднялась над горизонтом, и я наконец смог ясно видеть в разгорающемся свете.

Я не знал, помогло ли мне общение с богиней или нет. Мое положение не улучшилось, но она дала мне надежду, что это возможно. Мне нужно было только пройти все испытания, которые она мне уготовила, и уничтожить Восставших. Тот факт, что наш народ безуспешно пытался сделать это на протяжении сотен лет, не остановит меня. Я всегда был предан делу их поиска и искоренения.

Она сказала, что все четверо все еще ходят среди нас, и это знание вызвало чувство беспокойства в моей груди. Более ста лет не было никаких признаков или сообщений о местонахождении Эрика Ларсена, и мой народ начал верить, что он мертв, надеясь, что кто-нибудь из наших, возможно, прикончил его до того, как погибнуть самим в бою. Если ему удавалось так долго скрываться, то найти его сейчас может оказаться действительно очень сложно. Но я принимаю вызов. Возможно, смерть его предполагаемых братьев и сестры заставит его выйти из подполья.