— Я добьюсь успеха, — эхом повторила я, нуждаясь в силе слов, чтобы пройти через это.

То, что мы собирались сделать, касалось не меня. Речь шла о них. Однажды вампиры отняли у меня мою семью, но я скорее умру, чем позволю им разлучить меня с ними навсегда.

Я почувствовала, как сила этой решимости поднимается в моей крови подобно приливу, а метка истребителей на моей руке затрепетала в предвкушении.

Я не боялась. Я была готова. И да помогут небеса любому кровососу, который встанет у меня на пути.

1000 ЛЕТ НАЗАД

Я

лежал под толстым брезентом своей палатки, заложив руки за голову, и хмурился, когда ветер трепал ткань. Обычно мне нравилось слушать шум бури, когда я лежал, укрывшись в своей палатке. Знание того, что ветру и дождю не удавалось добраться до меня, всегда заставляло меня чувствовать, что я каким-то образом перехитрил самих богов.

Сегодня я хотел, чтобы это было правдой больше, чем когда-либо. Потому что если когда-то мне и нужен был способ обойти волю богов, то именно сейчас.

— Идун? — пробормотал я, стараясь не разбудить Астрид, которая крепко спала рядом со мной.

Пропавшая девушка не хотела покидать меня в этом лагере язычников, и я не мог сказать, что полностью винил ее, поэтому я подчинился, позволив ей спать со мной в моей палатке. Я знал, что маленькая, мелочная часть меня согласна с этой помолвкой, но мне был нужен этот маленький акт бунта, чтобы успокоить биение моего сердца. И все же этого было недостаточно.

Я пытался забыть о своих тревогах в уютной компании с ней, даже украл поцелуй с ее милых губ в перерывах между рассказами о жизни, которую мы вели. Но как только она погрузилась в измученный сон, реальность моей ситуации снова накрыла меня.

Когда взошло солнце, я должен был посвятить себя Валентине и официально оформить нашу помолвку. Сегодня мне придется расстаться с любой надеждой найти свою любовь. Или счастье. Я свяжу себя с незнакомкой и откажусь от своих мечтаний о жизни, в которой есть что-то большее.

— Идун? — Я снова пробормотал чуть громче, надеясь, что богиня услышит мой призыв.

Если бы только она услышала, я бы предложил ей все, о чем она меня попросит. Все, что угодно, только не это. Я желал только одного в этой жизни — найти женщину, равную мне во всех отношениях, и любить ее такой, какая она есть. Я бы пожертвовал всем остальным в погоне за своей судьбой, я бы сражался в любой битве, принял любой вызов, но этого я хотел для себя. И в глубине души я знал, что Валентина не была такой женщиной.

— Я дам тебе все, что угодно, если ты только освободишь меня от этого обещания, — поклялся я.

Палатка начала прогибаться и раскачиваться под напором бури, и я заставил себя выпрямиться. Я почувствовал приближение чего-то могущественного, мой пульс участился, когда сила богов обволокла меня. Неужели она ответила на мой зов?

Я встал и приложил руку к толстому брезенту своей палатки, по моей ладони пробежал холодок от проливного дождя снаружи.

Я натянул брюки и завязал ботинки, чувствуя, как мою кожу покалывает от потрескивающего в воздухе электричества. Над головой прогремел гром, надвигалось око бури, хаос природы склонялся перед прихотями богов.

Я схватил Бурю и двинулся к выходу, отстегивая застежки, чтобы поднять полог и выглянуть в шторм.

Дождь лил потоками, стекая по палаткам и скапливаясь в грязи. Небо прорезала молния, на мгновение осветив лагерь вокруг меня. Никто другой не был настолько глуп, чтобы выходить на улицу в такую погоду, но что-то в этом взывало ко мне, сила этого будоражила кровь в моих венах.

Я посмотрел на небо, гадая, не увижу ли я самого Тора верхом на своей колеснице, запряженной козлами Тангниостром и Тангрисниром. Вдалеке сверкнула молния, когда он метнул свой молот, и я воспринял это как знак того, что истинные силы этого мира услышали мой призыв и, возможно, готовы прислушаться.

Ветер переменился, обдав мое лицо водой, и Астрид что-то пробормотала с кровати позади меня, когда холодный воздух коснулся ее кожи.

Я вышел наружу, опустив полог палатки. Ледяной дождь обрушился на меня, приклеив мои длинные волосы к голове и покрыв мурашками открытые участки кожи на руках и груди.

Буря замурлыкал в предвкушении, но у меня не возникло ощущения, что вампир был где-то поблизости. Это было что-то другое.

Я приветствовал сокрушительную силу шторма, когда он обрушился на меня, выкрикивая приветствие Тору, когда смотрел между палатками моего народа.

Темнота сгустилась, глубокие грозовые тучи закрыли луну и звезды. Было трудно разглядеть что-либо в лагере вокруг меня, и я прищурился на пространство справа от меня, где, как я знал, стояла палатка моих родителей. Я подумал, не разбудить ли их, но что-то остановило меня. Что бы ни случилось, это предназначалось не для них. Это было здесь ради меня.

Мерцающий золотистый свет привлек мое внимание, и, обернувшись, я увидел крошечную колибри, сверкающую золотом, которая просто не могла быть естественной, порхающую взад-вперед над грязью рядом со мной. Вода в луже под ней искрилась золотым светом, как лучи солнца.

Я нахмурился, когда существо пролетело вокруг меня один раз, исчезая из виду, прежде чем появиться снова, еще дальше.

Я сжал хватку на Буре и последовал за крошечной птичкой под проливным дождем.

Я проходил мимо палатки моих родителей и моего брата. Тропа, по которой она вела меня, вилась дальше через лагерь, мимо лошадей, которые сбились в кучу под своим навесом, пытаясь спастись от сильнейшей бури, когда хлынул дождь. Балтиан поднял голову и с надеждой заржал, заметив меня, но я не мог уделить ему никакого внимания, кроме как помахать рукой, следуя по намеченному для меня пути.

Колибри увлекла меня дальше в ночь, прочь от лагеря, к отвесному утесу, окаймленному светлым камнем. Я шел все дальше и дальше, пока лагерь не остался далеко позади, а над головой не возвысился утес.

Сверкнула молния, на мгновение ослепив меня, и у подножия утеса появилась фигура. Она сидела на троне, который, казалось, вырос из самой земли, и крошечная птичка села на него, выполнив свою работу.

Каждый раз, когда я пытался посмотреть ей прямо в глаза, мой взгляд вместо этого падал на трон. Он звал меня, предлагая мне все и ничего не обещая одновременно.

Ноги трона были корнями, которые переплетались в толстый ствол, покрытый золотистой корой. Спинка трона возвышалась за спиной сидящей на нем фигуры, раскидывая ветви, которые колыхал слабый ветерок, куда более мягкий, чем бушевавший вокруг меня ураган. На ветвях зацветали бледные цветы, а затем распускались прямо у меня на глазах, золотые яблоки набирали свою полноту на них, а лепестки осыпались на землю, фрукты так аппетитно искрились, что у меня потекли слюнки при одном взгляде на них. Я был полон тоски, которую не мог понять. Эти яблоки звали меня, шепча обещания исполнения мечтаний и бесконечной жизни.

Я сделал шаг к ним, моя рука поднялась, как будто собираясь сорвать одно из них с ближайшей ветки, но затем я замер.

Раздраженно зарычав, я опустил руку и заставил себя отвести взгляд от соблазнительного фрукта. Эти мысли были не моими собственными, и я не позволил бы своей судьбе зависеть от какого-то волшебного яблока.

Наконец, мне удалось взглянуть в лицо богине, восседавшей на троне. Мне не нужно было видеть ее раньше, чтобы узнать. В глубине души я знал, кто она такая.

Идун улыбнулась, когда мой взгляд встретился с ее. Ее лицо было неописуемой красотой, у меня заныло в груди, когда я посмотрел на нее, не в силах оценить по достоинству ее абсолютное совершенство, мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я увидел ее полные губы и мерцающую кожу. Ее волосы были того же ярко-золотистого цвета, что и яблоки, украшавшие ее трон, и ниспадали по всей длине тела, ложась вокруг босых ног мягкими, как шелк, прядями.