Имоджен старалась не думать об Аннешке, когда возвращалась домой из школы.

Она старалась не думать о ней весь вечер, когда ела знаменитую мамину куриную запеканку, а также старалась не думать о ней, когда ложилась в постель, где уже сопела Мари.

Мари сильно изменилась после того, как её похитили. Теперь она спала в кровати Имоджен. Она не могла уснуть в своей комнате, а здесь чувствовала себя в безопасности.

Имоджен старалась не думать об Аннешке и на следующее утро, когда мама объявила, что они все вместе едут в сады Хабердэш.

– Марк говорит, что если вы будете себя хорошо вести, он разведёт костёр, – пообещала она.

Имоджен знала, что означает: «Если вы будете хорошо себя вести». Это значило: «Если вы не будете убегать».

Она не возражала. Напротив, она была удивлена, что мама вообще разрешает им посещать эти сады. Как-никак, именно там находилась дверь, ведущая в волшебный мир.

Дверь была вмурована в ствол огромного дерева и имела неприятное свойство наглухо захлопываться в самый неподходящий момент. Именно так Мари и Имоджен уже два раза застревали в Ярославе. И таким же образом однажды там оказался заперт Марк.

Это запросто могло случиться ещё раз…

Но у мамы вошло в привычку навещать сад, где дважды пропали её девочки. Видимо, именно там она чувствовала особую близость с ними. Даже теперь, когда они обе были дома, она почти каждые выходные везла девочек в гости к миссис Хабердэш и её заросшим садам.

Мама говорила, что всё дело в «доверии». Она повторяла, что абсолютно уверена – её девочки не будут искать неприятностей (то есть дверь в дереве). И чем больше мама показывала, что доверяет Имоджен, тем сильнее самой Имоджен хотелось вести себя благоразумно.

Когда Марк въехал на парковку, Имоджен вновь ощутила знакомый трепет, напоминавший о недавних приключениях и о том, как они начинались…

Мама сидела на переднем пассажирском сиденье. Мари и Имоджен, как всегда, были сзади. Вокруг них простирались сады Хабердэш, где растения обвивали ограду, а плющ вползал под ворота…

Семья миссис Хабердэш владела этой землёй на протяжении столетий. Но деньги закончились, и пожилая леди много лет назад была вынуждена отказаться от услуг садовника.

К счастью, у миссис Хабердэш была чайная – передвижной домик на другой стороне парковки, где она продавала горячие напитки и выпечку. Чайная, любимые собаки и многочисленные друзья – всё это позволяло ей чувствовать себя счастливой.

Приветливая вывеска на воротах сада гласила: «Добро пожаловать в сады Хабердэш!» Ниже красовалась чуть менее приветливая надпись: «Посторонним вход воспрещён!»

Но миссис Хабердэш сказала, что Мари и Имоджен могут входить в любое время, сколько и когда им вздумается.

Марк припарковался, и девочки, выскочив из машины, наперегонки помчались к воротам. Вскоре вся семья уже шагала по садовой дорожке в окружении зелени и птичьего пения.

Тревожка стояла на головке высокого цветка и корчила страшную рожицу. Мари, мама и Марк прошли мимо. Они не видели эту маленькую тварь.

Имоджен запнулась. Она её видела. И даже очень хорошо видела.

Тревожка была размером с луковицу, с короткими кривыми ножками и водянистыми глазками. Тревожки всегда появлялись, когда Имоджен нервничала. Они никогда не помогали – только делали всё ещё хуже. Хотя в последнее время Имоджен научилась лучше с ними справляться.

«А вдруг за этим кустом притаилась Аннешка?» – прошипела тревожка.

– Не отставай, Имоджен! – позвала мама.

Она успела уйти дальше по тропинке и почти скрылась за стеной кустов.

Имоджен смахнула тревожку с цветка, так что та с писком покатилась в траву, – а затем бросилась догонять своих.

Они не останавливались, пока не дошли до маминой палатки. Эта палатка уже стала постоянной приметой садов – маленькая, уютная, скрытая под ветвями конского каштана. Вокруг палатки выросла буйная высокая трава, только в одном месте примятая частыми пикниками.

Мама, как всегда, взяла с собой закуски и книгу. Марк сложил камни в кружок, набрал сухих веток.

– Я эксперт в разжигании костров, – сказал он. – Я научился этому в…

– …скаутском лагере, – перебила Имоджен, потому что Марк уже рассказывал эту историю раньше.

Но она всё равно улыбнулась.

Чуть позже девочки сидели около потрескивающего костра и хрустели чипсами.

– Мари, – прошептала Имоджен. – Я ищу информацию про Аннешку.

– Мама сказала нам не думать об этом, – ответила младшая сестра.

Имоджен застонала. Возможно, Мари может взять и перестать думать по заказу, но Имоджен была не в состоянии отключить свои мозги.

Как будто в подтверждение её мыслей в поле зрения вновь появилась тревожка размером с луковицу. Теперь она скакала с цветка на цветок, используя головки купыря как камни для переправы.

Имоджен придвинулась ближе к сестре.

– Ты знаешь, что Аннешка подружилась с герцогом?

Мари в этот день была какая-то тихая. И накануне, за чаем, она тоже всё больше молчала. Тогда Имоджен подумала, что её сестра просто устала, но теперь задумалась, нет ли какой-нибудь другой причины…

Мама и Марк о чём-то разговаривали с другой стороны костра. Вид у них был очень серьёзный, и говорили они тихо. Имоджен заподозрила, что они тоже говорят об Аннешке…

Тревожка съехала вниз по стеблю, как пожарник по шесту. «Ты никогда не будешь в безопасности от Аннешки, если не узнаешь, что она задумала», – прошипела она.

– Она говорит, что делает всё вокруг более зелёным, – продолжала Имоджен. – Но я ей не верю.

– Я же сказала – мне всё равно, – огрызнулась Мари.

Имоджен ошарашенно моргнула. Она всегда рассказывала Мари о своих страхах и тревогах. Разве это не лучший способ прогнать тревожек?

И Мари ещё никогда не отвечала так грубо, как сейчас.

Потом Имоджен почувствовала себя ужасно глупо, потому что… ну как она могла забыть? Она, конечно, переживает из-за Аннешки, но для Мари это всё в тысячу раз тяжелее!

В тихие минуты перед сном, когда девочки лежали в постели, Мари рассказывала…

Она рассказывала о том, как Аннешка угрожала скормить её дракону. Тогда Мари думала, что скоро умрёт.

Иногда Мари рассказывала о старой королеве – той, которую убили у неё на глазах. Имоджен каждый раз твердила Мари, что она ни в чём не виновата, что она всё равно ничего не могла сделать. Но Мари постоянно снились кошмары о той ночи.

Имоджен доела последний чипс и вздохнула. Её тревожка подкралась ближе и зашипела, но Имоджен переключила всё своё внимание на сестру.

– Прости, Мари, – прошептала она. – Ты права… Я не должна говорить об Аннешке, раз ты не хочешь. Я больше не буду.

Мари продолжала смотреть в заросли травы, как будто не слышала.

«А вдруг Аннешка сейчас где-то здесь?» – прошипела тревожка.

Имоджен отшвырнула её ногой.

– И вообще, – сказала она, продолжая думать только о Мари. – Нам незачем об этом говорить. Мама и Марк здесь. В нашем мире всё совсем по-другому, здесь гораздо безопаснее.

По другую сторону костра мама и Марк придвинулись ближе друг к другу и переплели пальцы, думая, что девочки ничего не видят.

Имоджен не ошиблась в своём расследовании – Аннешка Мазанар в самом деле успела многого добиться в нашем мире.

Она интервьюировала религиозных лидеров. Она успешно шантажировала королеву. Одно время даже подумывала задушить премьер-министра. Это было бы проще простого. По мнению Аннешки, компот из сухофруктов смог бы постоять за себя лучше, чем этот тюфяк.

Но в данный момент премьер-министр был для неё полезнее живым. Он совершенно не возражал против «исчезновения» врагов Аннешки. Он был даже рад помочь ей в разных нечестных делах, если только исправно получал за это свою долю. Неудивительно, что в этом так называемом Соединённом Королевстве Аннешка быстро и сказочно разбогатела.