Туман тогда, как тот же Александр Владимирович мне рассказал, до бывшей губернской больницы дополз — об этом я и сам знаю, так и остановился. Почему? Спросить об этом некого. Сам город он почти и не захватил — больничный комплекс, построенный ещё приказом общественного призрения по сути за городом находился, на дальней его окраине, через которую Московский тракт шел. Рядом и домов-то жителей почти не было. Недаром, когда мы Сталина из Вятки вывозили, в самой ей почти тишь да гладь была.

Это для обывателей — тишь да гладь, а князю уже о произошедшем доложили и он совершенно правильно среагировал. Хорошо, что на тот момент в Вятке представителей силовых ведомств много было, они вятчан и буквально за шиворот начали из своих домов вытаскивать.

Тогда про эту желтую муть в воздухе почти ничего и не знали, сейчас по большому счету — тоже, но князь всегда предпочитал проблемы предупреждать, чем потом их героически решать.

Взрыв был? Был. Что-то непонятное после него на город движется? Движется. Значит — надо ноги уносить. Если зря — не страшно, вернемся. А, если — нет? Вот это «нет» и произошло.

Пусть ты без имущества и в одних подштанниках остался, но — живой. Князю памятник надо в Вятке поставить, тем более — постамент для него из серого уральского гранита уже имеется в сквере у Александро-Невского собора.

Как так получилось, от того же князя я и знаю. Нет, не то, что Александр Владимирович при жизни памятника достоин, а про пустой постамент.

На весь губернский город, ещё с прошлого столетия и был-то здесь один-единственный памятник. Вятчане всем миром собрали деньги на памятник императору-миротворцу Александру III, заказали его Роберту Баху, а вскоре и установили его перед невероятной красоты собором.

В год, когда две революции всю жизнь в России переиначили, проходила через Вятку маршевая рота ярых ненавистников свергнутой монархии, а мне что-то кажется — просто не сильно умных людей. Они и сшибли бюст императора с постамента и за четверть часа сломали.

Зачем? Когда я в Вятке ещё до японской войны жил и в психиатрическом отделении работал, мимо памятника проходя, на него всегда любовался. Красоту растоптать легко, а ты, сделать её попробуй!

Вот сейчас и есть место, где бюст Александра Владимировича установить…

Так я дорогой сидел в автомобиле и размышлял. Больше-то всё равно мне нечего было делать. Князь — за рулем, Викеня — сидит морщится, побаливают у него, скорее всего, ноги.

Время от времени я только назад поглядывал — не потерялось ли щупальце неизвестного чудища из тумана. Тут у автомобилей багажников нет, не пришла ещё никому в голову мысль их сделать. Если тебе надо какой-то не очень большой груз перевезти, то будь добр его привязать к задней части своей машины.

Так я щупальце и привязал, вот сейчас и поглядываю. Если всё нормально, оно отпасть не должно, но кто его знает. Вдруг, лежит-лежит и снова извиваться начнет, а ещё и на меня или Викеню набросится. Мы на заднем диванчике сидим, до нас ему совсем недалеко. Пока оно меня и парня душит, князь и спасется…

Черт! Что за глупости мне в голову лезут⁈

Лучше, давай Ванятка, про багажники думай. Надо тут их изобрести — приспособа это весьма полезная.

Некоторые американские производители автомобилей здесь присобачивают сзади у своих изделий что-то типа классического сундука, но он, сундук этот — рудиментарная конструкция и с кузовом автомобиля только креплениями разного рода связан.

Надо местному народонаселению подсказать багажники внутри кузова делать. Впрочем, пока даже термина «багажник» тут нет…

— Стой!

Посреди дороги стоял красноармеец.

Что? Опять? Второй уж раз за сегодняшний день так нас тормозит человек в военной форме. Орёт, опять же, одно и то же.

— Стой!

Встали. А что ещё остается?

— Дальше дороги нет! — как глухим доводил до сведения стоящий посреди дороги.

Князь вышел из автомобиля, приблизился к запрещающему нам ехать дальше.

— Что случилось? — спросил он прикуривая.

— Желтый туман там…

Вот ведь, гадость такая! По расчетам Александра Владимировича его здесь быть не должно.

— Откуда он тут? — это уже я поинтересовался у красноармейца.

— Из речки, — прозвучало в ответ.

Что?!!! Из речки?!!!

Желтый же туман водичку-то не любит!

Как он может из речки появиться?

Что-то здесь не то…

Викеню я и князь в автомобиле оставили, а сами с красноармейцем на туман пошли посмотреть.

Точно, река где-то рядом — запах воды мой нос начал чуять. Хоть и курю, обоняние у меня нормальное. Тут спасибо золотым зверькам сказать надо.

— Вон он там, сами идите смотрите. — красноармеец ткнул вперед пальцем.

Указал боец нам дорогу, а сам с товарищами своими остался. На бревнышке они на обочине сидели и с любопытством на нас поглядывали. Неужели, наверное думали, что эти межеумки на самом деле к туману попрутся? Нормальный человек по своей воле к туману не пойдет, ничего он там не потерял, чтобы голову черту в пасть засовывать.

Мы тоже близко подходить не стали. Глаза — не палец, подальше достают…

Картина нам открылась следующая. Речка — присутствовала. По тому и другому её берегу — луга. Тот, что справа — весело травкой зеленеет, а на левом — желтый туман от берега речки расползается. Одно радует — наш берег не загажен этой желтизной проклятущей.

Сука! Как он тут появился-то?

— Смотри, Иван. — как и у Вятки, князь мне бинокль протянул. — По самому бережку глянь.

Я посмотрел.

После этого три раза подряд ещё собаку женского рода вспомнил.

Во как…

Из воды речушки на берег змеились уже виденные мною цилиндрические образования. Я тогда про насосы подумал. Ну, что это трубы в воду из тумана опущены и из реки какие-то насосы воду качают. Хотя, туман и вода — никак не друзья-приятели.

Цилиндрические образования условно «трубами» и были, только никакую воду они в область тумана не забирали. Из этих отвратительно подрагивающих чешуйчатых трубок туман и выходил.

Во, как у них всё хитро! Встретилась тебе водная преграда, а через неё и в ней трубочки проложили! Течет по ним туман и новые территории захватывает.

Почему же тогда со стороны губернского центра на низкий противоположный берег эти пути-дорожки для тумана не проложены были? Для нас, людей, это — самый очевидный вариант, а вот в мире особей всё как-то по-иному. Не по-нашему.

Ладно, нечего голову ломать, дело делать требуется.

— Проедем? — возвратил я бинокль Александру Владимировичу. — Туман-то пока через реку от нас.

— Пока — да, а потом у нас по дороге мостик будет… — задумался князь.

Здесь, вроде и как туман не широко разлился, а вдруг там — после мостика, ещё эти трубки из воды торчат?

Стоять тут — вообще без всякой пользы. Вперёд надо двигать. Солдаты-красноармейцы нам не помеха.

— Поехали, — озвучил своё решение князь.

— Э! Куда! — трое красноармейцев одновременно на ноги вскочили. — Не велено!

Такова была их реакция на то, что князь завел автомобиль и вперёд по дороге мы поехали. Они, что, думали — мы развернёмся и в Вятку обратно двинем?

Стрелять, однако не стали, когда мы мимо их катились.

Князь ещё больше помрачнел, хотя и так лица на нем не было. Совсем не хорошо, что желтый туман метастазы давать может, а не только где-то в одном месте увеличиваться и увеличиваться в размерах.

Одну версту проехали, вторую, третью… Только пыль из-под колес летит. Вот и мостик. Остановились. Огляделись.

Викеня совсем уже в себя пришел. Молодой и крепкий организм победил отраву, которую щупальце парню впрыснуло.

— Я — на разведку. — наш водитель, перешедший сейчас в разряд пассажиров, выпрыгнул из машины.

— Куда! — попытался остановить его я, но парень меня не послушал.

Так, пора ежовые рукавицы в его воспитании мне применять — совсем Викеня разбаловался. Ещё и ботиночки его на уставные сапоги сменить… Ишь, волю почуял.