Стоп, стоп, стоп! А ведь лучше чуть-чуть забилось сердечко, погнало красненькое по артериям парнишки.

— Нашатырем надо смазать, — раздалось у меня из-за плеча.

Я оглянулся. Позади меня старший у охранников моста стоял и в зеленой брезентовой сумке с красным крестом рылся.

— Нас когда здешние комары накусают, всегда нашатырем мажемся… — красноармеец протянул мне пузырек и кусочек марли.

Я взял мне предложенное.

Лучше — вряд ли, а хуже точно не будет. Нашатырь уже для всякого разного за полторы тысячи лет до нашей эры в Древнем Египте использовали.

Что тут у него?

На сигнатурке, что была наклеена на пузырек, имелась надпись о содержимом.

Десяти процентный раствор. Нормально. Подойдет для обеззараживания.

Перед тем, как мазнуть ваткой с нашатырным спиртом по ногам Викени, я поднёс её к носу парня. Запах аммиака вызывает учащение дыхания и повышение артериального давления. То и другое сейчас у Викени — хуже некуда.

Тут чудо и случилось.

Слава тебе Господи!

Викеня вдохнул… и открыл глаза, башкой своей дернул, сесть начал пытаться.

Надо же!

Вот никогда бы не подумал…

— Что со мной?

Взгляд у нашего водителя был ещё чумной, но он говорил! Говорил! А, это о многом свидетельствует. Для того, кто медицинскую науку осваивал.

Я с благодарностью посмотрел на красноармейца с брезентовой сумкой. Не он бы — неизвестно, чем всё для парня бы и закончилось.

Вот ведь как бывает! Нюхнул нашатырного спирта и излечился наш Викенюшка!

У меня немного отлегло от сердца. Не полностью, но стало гораздо легче. Совсем радоваться пока рано — неизвестно, какими могут быть ещё отдаленные последствия этого отравления. Всякого я на фронте нагляделся.

— Сейчас — всё в порядке, — успокоил я Викеню. — Ты, ложись давай. Полежи немного, в себя приди, а я тебе ноги чуток обработаю.

— А, ладно, ладно…

Викеня послушно лег на спину, а я его красной полосой на голенях занялся. Кровить из проколов на коже стало сильнее, но это меня сейчас уже мало волновало. Пройдет — не родимое. Так тут, в Вятской губернии говорят.

Когда я уже последние туры бинта на левую ногу парня накладывал, а правая уже свежей повязкой белела, князь меня за плечо тронул.

— Уходить надо. Смотри.

Я поглядел, куда он рукой указывал.

Желтый туман с места сдвинулся и его граница на глазах к нам приближалась.

Не мы ли его приманили?

Стояла, стояла себе граница желтого тумана тихо-мирно, со своего места не двигалась, а подошли мы — она и перемещаться начала.

Ещё и неведомый обитатель этой желтизны нами обижен оказался — щупальца своего лишился. Оборвалось оно у него в том месте, куда наши пули попали.

Викеня сел, а потом на ноги подняться попытался. Получилось у него это плохо — чуть он не упал, хорошо я успел его подхватить.

— Лежи давай, куда ты! — остановил я парня. — Рано тебе ещё вставать.

— Я сам могу, Нинель Иванович…

— Может он! Лежи давай! Умный какой.

Не надо парню вставать, носилки бы для него найти… Слаб он ещё.

Я огляделся по сторонам. Само-собой нужного медицинского инвентаря тут на мосту не имелось, но можно же чем-то его и заменить…

Так. Тачка. Видно на ней тут что-то возили, а сейчас она перевернутая вверх дном лежит. Ну, а что — прекрасно для Викени подойдет, прокатим парня до машины с ветерком…

— Подойдите сюда! — крикнул я красноармейцам. Они уже почти бежать на мост намылились — никому в туман попасть не хотелось. — Товарища нашего надо на тот берег перевести.

Я указал бойцам на тачку. Пояснять что-то дополнительно не потребовалось. Викеню бережно погрузили на транспортное средство и во весь дух покатили по мосту.

— Эй, осторожнее! Не уроните! — уже вслед охранникам прокричал я.

Берег Вятки, по которому на нас надвигался туман, я и князь покинули последними.

— Смотри, Иван, что делается.

Александр Владимирович протянул мне бинокль.

Господи! Из тумана в нескольких местах торчали щупальца, подобные тому, что Викеню схватило. Они извивались по-змеиному, время от времени касались земли — как будто что-то искали, найти и схватить пытались.

— Пойдемте отсюда, князь. Что-то всё это мне очень не нравится.

Александр Владимирович принял от меня свой бинокль и мы торопливо зашагали к мосту. Нечего нам здесь больше делать.

Когда мы подошли к автомобилю, Викеня уже был на диванчик усажен, что имелся позади водительского места. Рядом с нашей машиной охранники моста топтались, видно ждали, когда их с поста отпустят. Впрочем, уйти им князь ещё раньше разрешил, они, как сами сказали, парня одного оставить не хотели — вдруг ему снова плохо сделается, а помочь и некому…

Мы, я и князь, их немного ждать заставили, так как на берегу задержались. Посмотреть решили, что будет когда туман до реки дойдет. Остановится? По мосту на нашу сторону двинется?

Туман остановился у края воды. По мосту водную преграду форсировать не стал.

Ну, хоть что-то его задержало…

— Не любит он мосты, Нинель Иванович, — поделился своими мыслями со мной князь.

— Не любит, — разделил я его мнение.

Увидев нас, старший караула сделал шаг вперед.

— Мы, это, уходим?

— Да, уходите, — разрешил покинуть пост у моста князь. — Спасибо за службу, ребятушки.

Сколько лет уже при новой власти мы живем, а ещё проскакивало у Александра Владимировича старорежимное… Трудно старого медведя новым танцам выучить.

Управлять автомобилем Викеня сейчас не мог, но это — меньшая из бед. Я и князь вполне приличными водителями были, а что парня за руль усадили, так только для совершенствования его умений. Не поездишь — не научишься.

— Сам поведу, — отстранил меня от места водителя князь. — Скоро разучусь — всё с водителем, да с водителем.

Во как… Тут такие дела творятся, а он шутить не перестает. Впрочем, это и не плохо.

Через версту, даже чуть меньше, мы остановились на взгорке. Князь всё же решил понаблюдать — а вдруг туман через мост двинется? Будучи на нем, он же с водой не соприкасается? Не соприкасается. Вот и поглядим, умеет ли он так двигаться.

Стояли пол часа — желтый туман в берегу как гвоздями прибили. Нет ему ходу по железнодорожному мосту. Я записал это туману в минус, а нам, людям — в плюс. Должно же быть что-то хорошее, а не только одни беды и несчастья.

Пока мы с высокого места за границей тумана наблюдали, князь опять карту на капоте разложил. Измерял на ней что-то линейкой, на бумажке циферки писал.

Когда Александр Владимирович закончил свои вычисления, веселья в его взгляде не прибавилось.

— Рассчитывал примерную скорость перемещения границы тумана, — ответил он на мой немой вопрос. Считать его с моего лица сейчас труда не составляло. — Дело, Иван, плохо. Сейчас в Низяны возвращаемся. С Иосифом Виссарионовичем надо срочно переговорить.

Плохо, как не плохо. Не слепой я, заметил какими большими стали заштрихованные желтым участки уездов, где корабли особей были раньше размещены. Князь после своих расчетов прилично карандашиком на карте поработал, раздвинул границы территорий где ни конному, ни пешему, ни на автомобиле сейчас нельзя прорваться.

— Как обратно поедем? Той же дорогой?

Почему я об этом князя спросил? Была причина — в Слободской уезд тоже был один из кораблей особей от Вятки перемещен.

— Видно будет… — Александр Владимирович пожал плечами. — Скорость распространения тумана я рассчитал весьма приблизительно из-за недостатка сведений.

Да, подкинули мы жителям уездов подарочек… Не везде, как в губернском городе, там такой Александр Владимирович может найтись.

Князь, можно сказать, спас население Вятки. Не всех, но — подавляющее большинство. После того, как на Козьем болоте корабль особей взорвался и желтая гадость во все стороны поперла, он эвакуацию населения города и организовал.