Так методично гектар за гектаром РККА родные просторы и освобождала.

После того, как рядом с Низянами взлетно-посадочную полосу построили, всех нас оттуда в Москву и вывезли. Иосиф Виссарионович первым же прибывшим самолетом был в столицу доставлен. Ну, и мне там тоже место нашлось. В Вятке пока мне нечего делать — институт, который я не так долго и возглавлял, по объективным причинам прекратил своё существование. Бывший комплекс зданий губернской больницы, что он занимал, был почти полностью разрушен. Про оборудование и персонал я уж и не говорю.

Печально всё это, слов даже нет — одни горькие слезы.

Про перенос в Вятку военных заводов и научных учреждений теперь и разговора нет — сам город нужно заново отстраивать. Из-за воздействия желтого тумана кирпич зданий в труху рассыпался, про постройки из дерева я уже и не говорю. У меня сложилось впечатление, что особи этим туманом под себя территорию обустраивали, приспосабливали её для своего проживания. Не вирус бы, что их передовые отряды уничтожил, полная хана человеческой цивилизации скоро наступила. На одной планете мы для совместного обитания никак не усоседивались. Или — мы, или — они. Иным образом не получалось…

Так вот, вернемся к второй беде.

На дальневосточных рубежах страны было неспокойно. Японцы оккупировали Маньчжурию, создали там своё Маньчжоу-го и начали на российские земли зубки точить. Им на своих островах повезло — ни один корабль особей на территорию Японии не свалился. Видно, ничего для себя перспективного там пришельцы из неведомых далей не видели.

Японцы с малого начали, а затем провокации с их стороны десятками стали чиниться. То — тут, то — там советских пограничников куснут, где — маленьким отрядиком, а где и парой рот к нам сунутся. Со временем подданные японского императора вообще обнаглели — на участке заставы «Ханси» их солдаты даже захватили высоту Малая Чертова и возвели на ней доты. Крепость бы ещё построили от великого ума и наглости…

На Амуре наш бронекатер потопили, в результате чего погибло семь членов его экипажа. Хороший такой щелчок СССР по носу сделали, чувствительный.

Атаковали японцы нас и на дипломатическом фронте. Их посол с нотой протеста советскому правительству приперся и потребовал земли с сопками Заозерной и Безымянной Японии отдать. Наши де они, а не как не СССР.

Советской стороной послу были предъявлены документы Хуньчуньского соглашения от 1886 года и приложенная к ним карта, свидетельствующая о том, что высоты Заозёрная и Безымянная находятся на исконно советской территории и нехрен их незаконно занятыми территориями называть.

Всякого другого ещё много было, а затем в момент, когда мы с желтой напастью боролись, японцы и перешли границу уже крупными силами. Десятки тысяч солдат Страны восходящего солнца с сотнями танков, артиллерией и бронепоездами вторглись на территорию СССР. Выбрали самурайские души для нас неблагоприятное время, а для себя — хорошее. Нет, всё правильно, так обычно и делается в соответствии с законами военной науки.

Случилось это как раз в день, когда мы в столицу из вятских земель прилетели.

Только-только я в гостинице помылся-побрился, немного себя в порядок привел, как в дверь моего номера постучали.

Ага, князь меня к себе требует. Понятное дело — давно мы с ним не виделись. Про нападение Японии я тогда ещё не знал. Пока мы на самолете летели, оно и случилось.

— Нинель Иванович, чемодан не успел распаковать? — встретил меня странным вопросом Александр Владимирович. Знает же он, что у меня никакого чемодана в Низянах не было. Что в карманах имелось, с тем я там и оказался.

— Нет, — какой вопрос — такой и ответ. Главное, я совершенно душой не покривил. Если у вас чемодана не было, нечего вам и распаковывать. — На какой предмет интересуетесь, Александр Владимирович?

— Срочная командировка товарищу Красному сегодня предстоит, — почему-то в третьем лице обо мне сказал князь. Что с ним такое? От перелета не отошел? Шутит?

— Куда же, Александр Владимирович, мне выехать предстоит? К черту на рога?

— Не выехать, вылететь… — говоря это, князь по лежащей перед ним на столе папочке рукой похлопал.

Вылететь… Во как. Я ещё от этого-то перелета не отошел. Не особо комфортно тут сейчас на воздушном транспорте передвигаться.

— Вылететь, вылететь, товарищ Красный. На Дальний Восток.

Вот тебе дела… На Дальний Восток. Это в который же уже раз мне туда попасть предстоит? Такое впечатление, что для меня там медом намазано… Вообще, здесь мне на месте не сидится — как капелька ртути по глобусу я туда-сюда всё время путешествую.

— Японцы? — я ткнул пальцем в небо и попал.

— Они, злыдни… — князь потер ладонью лоб. — Есть сведения, что они против РККА биологическое оружие хотят применить.

Ну, а кто бы сомневался — эти на всё пойти готовы. Ничего нового, биологическое оружие ещё римляне применяли — при осаде городов перебрасывали через крепостные стены трупы людей умерших от чумы. Или, те же англичане хитромудрые… Индейцам, что осадили форт Питт, подбросили одеяла зараженные возбудителем оспы. Заболеют де осаждающие, а мы их тут и прижучим…

— Возьми, читай. — папка, по которой, Александр Владимирович хлопал, ко мне по столу скользнула. Знает он, что к аудиалам я не отношусь. Серьезную информацию мне надо своими глазками на бумаге просмотреть, на слух я всё на сто процентов не воспринимаю. Последствия контузий так у меня проявляются. Ушибло мне головушку, вот сейчас она хуже работает. — Потом я тебе ещё на словах добавлю.

Так, что здесь?

Я развязал тесемки на папке, раскрыл её. Не так много в ней и листочков, японцы таиться умеют, это тебе не россияне…

«В августе 1924 года при Военно-медицинской академии в Токио создана секретная „Лаборатория профилактики эпидемических заболеваний в Императорской армии“. Штат — 6 человек, включая её руководителя майора Исии. В конце того же года лаборатория отправлена на оккупированный северо-восток Китая (в Маньчжурию), где разместилась в крепости Жонгма в уезде Эрбэйинь (к югу от города Харбин). Из соображений секретности лаборатория получила название — „Отряд Камо“ (по-японски „Камо бутай“)».

Исии…

Исии…

Что-то знакомое…

Мой глаз зацепился за фамилию руководителя японской секретной лаборатории. Откуда мне она известна?

Точно! Приезжал этот японец в Париж когда я там был! Интересовался, как тут у нас и что. Высматривал, вынюхивал… Вот ведь, собака… Представлялся гражданским лицом и соответствующие документы предъявлял, а оказался — военным.

Я перевернул лист бумаги и продолжил чтение.

«В 1925 году „Отряд Камо“ перебазировался в уезд Пинфань (также к югу от Харбина), где для него заранее был построен специальный научно-исследовательский лагерь. Официально лагерь называется „Главной базой Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии“ (начальником Управления назначен Исии), а сам „Отряд Камо“ (который стали называть еще и „Отрядом Исии“) занимается проблемами обеззараживания воды в армейских условиях.»

На этом первый документ закончился. Текста на листочках бумаги было мало, больше всяких штампов, печатей и резолюций. Просматривали до меня эти бумаги весьма и весьма серьезные товарищи.

— Опять мне где-то расписаться потребуется? — я поднял глаза на князя.

— А, как товарищ Красный думал? Обязательно… — Александр Владимирович утвердительно кивнул. — Извини, совсем забыл про это. Вот, прочитай и распишись.

Прочитал. Расписался.

Нет, своей смертью мне умереть теперь точно не получится…

— Читай, читай. — князь посмотрел на часы. — Через два часа тебе уже вылетать.

Я продолжил чтение — всё равно уже к государственной тайне прикоснулся… Обратного пути теперь у меня нет.

«В уезде Пинфань для „Отряда Исии“, близ его „Главной базы“, построен новый гигантский комплекс сооружений на площади почти 40 квадратных километров под многочисленные отделы, исследовательские группы и лаборатории отряда штат которого увеличился до 2600 человек, тюрьму на 100 заключенных и специальный испытательный полигон. Этот комплекс располагает мощной электростанцией, окружен глубоким рвом, обнесен высоким забором с колючей проволокой под высоким напряжением и соединяется с Харбином специально проложенной железнодорожной веткой. Вся территория комплекса объявлена „особой военной зоной Квантунской армии“. Режим секретности здесь настолько серьезен, что истребителям, базировавшимся на аэродроме прикрытия особой зоны, предписывается сбивать даже японские самолеты, без разрешения пролетавшие над ней…»