— Причём император, — с улыбкой рассказывал командир всадников, Айвис, — говорил так: «Ваше прощение зависит от того, сколь долго и мучительно приговорённые к смерти будут умирать». И все эти надменные засранцы…

— Кто? — прервал его Атл. — Сионы или мобасские аристократы?

— Все! — грубо рявкнул лидер. — Сионы, — через несколько секунд поправился он, — вынуждены были применять собственные навыки, чтобы максимально растянуть мучения своих жертв. Целый день пытали! Вот так зрелище было! Я после смены ходил на площадь, потолкался среди ребят…

Типичная «забава». Казнь. Что может быть интереснее?

— Так сумели ли они искупить вину? — поинтересовался я, рассматривая дороги и городские предместья. Местных почти не было видно, хотя обычно, что в самом городе, что сразу за его пределами, постоянно ошивались самые разные люди: крестьяне, решившие продать урожай или скотину, более серьёзные торговцы, бегающие с поручениями слуги, гонцы, мастеровые, чем-то занимающиеся маги (под контролем гильдий), праздно шатающиеся горожане и прочее. Ныне же разве что редкие, трусливые тени, мелькали в отдалении. Зато поблизости разместился новый имперский лагерь. Логично, что Дэсарандес не стал наполнять Мобас всеми своими солдатами. Слишком уж их было много, чтобы разместить в казармах, а если начать использовать иные помещения, то подобное создаст сложности уже для командующего состава. Проще собрать армию в одном месте.

К тому же, — подумал я, — учитывая, что город всё ещё находится на военном положении, велик риск диверсии, когда противник, идеально знающий свою территорию, по полной воспользуется этим фактором.

— Искупить? Для кого-то — да, — протянул Айвис, но тон использовал такой, что становилось понятно: мужчина не верит им и на ломанный медяк.

Ещё я узнал, что Дэсарандес изменил политику общения с местными. Как пояснили всадники, император разочаровался в их благодарности за его милость, а также в том принципе, что его войска не трогают крестьян, позволяя им жить прежней жизнью. Теперь всё закончилось.

— Так значит, у них отбирают еду, а не платят за неё? — поинтересовался я.

— Нет, — хохотнул Эрнах. — Мы забираем вообще всех!

— Всех? — не понял я. — Крестьян?

— Верно, — кивнул он. — Всё население деревень и поселений: мужчин, женщин, детей, скот, припасы. И если запасы идут нам, в качестве компенсации за то, что мобасские псы уничтожили, когда напали на лагерь, то людей собирают в толпы, которые потом планируется бросить в бой, в качестве пушечного мяса.

— Э? — удивился я. — Так они ведь просто разбегутся по полю боя! К тому же, всей этой массе надо что-то есть, чем-то сражаться и…

— Всё было предусмотрено, — уже куда серьёзнее ответил Айвис. — Никакой еды или оружия им не даётся специально. Во-первых, экономим своё, во-вторых — в качестве наказания. Едят они то, что найдут сами, воевать будут тем же. Кто не найдёт оружие — пойдёт в бой с голыми руками. Сейчас за постепенно растущей ордой приглядывают наши солдаты — не дают разбежаться. А на поле боя, — он хмыкнул, — их погонят на стены крепости или города, не оставив выбора. Или вернуться — и умереть, или пробиться вперёд, получая шанс добыть еды. А чтобы никто не подумал сдаться нашим врагам, части крестьянам наносят на тело руны, превращая их в бомбы. После пары-тройки «сдавшихся», которые взорвутся и прикончат солдат противника, никто из врагов не рискнёт брать их в плен, уничтожая издали и не давая даже подобраться ближе.

— Выходит, что ведомые чувством голода, которое быстро отобьёт все здравые мысли, крестьянская орда просто затопит вражескую армию, нападая на них, так как не останется никакого другого выбора, — осознал я.

— Хорошо проявившие себя будут вооружены и назначены командирами, — кивнул мне всадник. — Хотя если они хорошо проявят себя, то уже будут иметь достаточно трофейного оружия… В любом случае, император что-то придумает, дабы дать им побольше мотивации.

— Какая ещё будет нужна мотивация, кроме голода? — криво усмехнулся я. — Лишь бы на нас самих не напали.

— Жрецы уже начали накачивать их своими речами, формируя определённое мнение, — пожал плечами Эрнах. — Так или иначе, это позволит нашей армии снизить уровень потерь, когда выступим на Сауду…

Обдумывая сказанные слова, я осматривал ряды палаток интендантов, к которым слуги, одетые в однотипную форму с гербом Империи (похоже, какая-то их часть умудрилась выжить после налёта на лагерь) подтаскивали уже успевшие начать разлагаться трупы (чтобы снять всё ценное), я порадовался, что опоздал на «самое интересное». Нет уж, я не любитель сцен истребления, что чужих солдат, что, тем более, мирных горожан. Даже во времена бытия Моргримом и проживания в нашей графской резиденции, я не испытывал тягу к насилию. Одно дело — наказать за проступок, другое — выискивать причину порадовать свою душу.

Что получается, от участия в штурме или хотя бы наблюдения за всем произошедшим меня уберегло пребывание в… а где, собственно говоря?

Силой воли я заставил себя не думать о месте, куда попал, когда умер. Именно умер, как бы остальные не утверждали обратное. А ведь будут! Начнут говорить, что мне, дескать, всё привиделось, а по факту я лежал в канаве, живой, но оглушённый. Хех, ещё одна причина, почему мне не стоит лишний раз рассказывать о своей смерти — самого ведь переубедят в том, что было!

Но я отлично знал, что именно умер. Сам ведь, ха-ха, присутствовал при этом! Я не мог выжить. Меня поразили несколькими сильными заклинаниями, а потом пробили голову мечом. И даже если предположить, что всё случившееся лишь галлюцинация, то куда делись мои раны? Одежда — сгорела, даже несмотря на руны, а телу всё равно⁈

Пф-ф… если бы я изрисовал кожу рунами-татуировками, превращая себя в артефакт — другое дело. Но этого ведь не было. Следовательно, я не мог выжить. Не мог…

На подходе к воротам, я заметил взвод тяжёлой кавалерии. Солдаты выглядели причудливо, как чужаки, хоть и носили имперского орла на доспехах.

— Какая ирония, — пробормотал Нелтус, рассматривая всадников. — Только посмотри, Айвис.

— Что, взвод Праса уже сменился? — отреагировал командир отряда. — Перебежчики… — и сплюнул.

— Перебежчики? — удивился я.

— Шакалы, которых набрали из Кииз-Дара, — фыркнул он. — Если в Монхарбе бой прошёл честно и проигравшая сторона сдала город…

Коне-е-ечно, честно, — едва не рассмеялся я, отлично зная всю историю захвата из первых уст. Не то чтобы меня это возмущало, скорее радовало, однако как можно говорить о честности, когда одна сторона столь глобально превосходила другую?

— … после чего мы спокойно рекрутировали десять тысяч человек, то во втором, после того, что натворил Сигнор Йосмус, людей забирали силой. Что простых горожан, что их стражу и остатки элитных подразделений.

— Теперь из них организовали отдельные роты, — добавил Эрнах, за чьей спиной я сидел. — Таких называют «перебежчики», хотя по факту, они не стремились сюда.

— Расплачиваются за грехи, — презрительно оскалился Айвис. — Пойдут на штурм в первых рядах, сразу за рядами крестьян.

— В Мобасе также поступили, — добавил Нелтус. — Имею в виду, с остатками солдат, сионами и прочими. Всех рекрутировали. Я слышал, офицеры говорили, что тех, кто не имел своего оружия или денег, чтобы его купить, отправляли к крестьянам, а те растерзали их на месте и сожрали…

— Ни хера ты не слышал, — зло оборвал его командир. — Никаких случаев каннибализма пока ещё не было. Императору не выгодно, чтобы крестьяне сожрали друг друга ещё до нападения на врага. Их подкармливают всяким мусором и разрешают отдельным отрядам ходить в лес, бить дичь, рыбачить и всё такое.

— Ладно вам ругаться, — примирительно произнёс Атл. — Сами всё узнаем, ведь нам здесь задержаться придётся: пересобрать все подразделения, заново распределить магов, инсуриев и сионов. Почти с нуля организовать обслугу для армии, взамен убитой мобасскими псами, вычистить все окрестные деревни, собирая всех крестьян, да пополнить провизию…