Таким образом посланник и шёл, ступая по своим же следам. Двигался по прохожему пути, путешествовал по уже не однократно проделанному маршруту, который неизменно заканчивался смертью Дэсарандеса.

В конце концов, поднявшись на очередной холм, мужчина стал свидетелем картины, которую видел бесчисленное множество раз: добротные дома, постепенно становящиеся выше и крепче, качественнее и лучше, пока не упирались в высокую и широкую стену — дань истории, когда Фусанг ещё не был в единоличном подчинении императора и существовала угроза нападения на столицу.

Таскол. Крупнейший и величайший город Империи, а может и мира.

Посланник видел все переулки, как людные, так и почти пустые. Видел многочисленные огромные храмы Хореса и запрятанные в самые дали маленькие молельни других богов. Услышал крики, от которых содрогались небеса и едва уловимые шепотки, произнесённые на самое ухо своему собеседнику. Увидел артефактные мастерские, обучающихся юношей и девушек, постигающих искусство магии, а также тренировочные площадки, где занималась стража, инсурии и сионы. Увидел величественный дворцовый квартал, богато украшенные галереи и изысканные барельефы.

Глаза мужчины блуждали, пока не обнаружили красиво обставленную веранду позади тронного зала Дэсарандеса… То место, где Посланник Аммы мельком увидел самого себя, стоящего рядом со священной императрицей.

Серебристая плёнка портала колебалась перед моим лицом. Всё как и в прошлый раз. Оба прошлых раза. Три прошлых раза!

Я смотрел и на портал, и в него, отчего видел своё тело, которое лежало в грязи, натоптанной тысячами солдатских сапог где-то на подходе к Мобасу.

В горле ощущался горький ком.

— Сучьи выблядки, — злобно прошипел я, комментируя мобасских магов, а потом коснулся серебристой плёнки, но, как и раньше, тут же убрал руку, как только кожа ощутила покалывающий холодок.

Я в чертогах Хореса, это очевидно. Давно пора было признать этот факт. Почему об этом никому не было известно? А с чего я, сука, считаю, что никому не было известно⁈ Может про это давно знают ТЕ, кому надо!

С силой почесав голову, я шумно выдохнул и постарался расслабиться. Всё, Кирин… поздно грызть локти, глотать слёзы и размазывать сопли. Жизнь окончена. Жаль… Дурёху ещё подставил. Её же точно убьют.

— Наверняка, — едва слышно прошептал я и пожал плечами. К сожалению, портал показывал лишь моё тело и небольшой кусочек области вокруг. Более не было ничего. Может, он не способен на иное, всё-таки не окно и не волшебная линза.

Хмыкнув, наконец нашёл в себе силы (и смелость) оторвать взгляд от собственного изуродованного трупа, а потом оглядеться.

Я находился на той же самой цветочной поляне, которую видел ранее. Она была не слишком большой, примерно пятнадцать-двадцать квадратных метров. Дальше за ней начинались деревья, не слишком плотно растущие друг к другу. Какой-то светлый лес.

Над головой светило яркое солнце. Было тепло, даже чуточку жарко. Жарко⁈

— О, как, — с удивлением посмотрел я на свою одежду. Точнее — её отсутствие. Действительно… как можно не обратить на это внимание?

Легко, если сосредоточен на ином. Было ли у меня время ранее? Не особо… Максимум — оглядывался вокруг, да и всё. Но с какой-то стороны логично, что я голый. Одежда осталась там — в тварном, материальном мире. Теперь я в духовном. Вот только почему меня никто не встречает?

Снова оглядевшись, я обратил внимание на птичий щебет и периодически пролетающих букашек. Самых обычных, можно сказать естественных и безобидных: пчёлы, божьи коровки, стрекозы, бабочки и прочие, им подобные. Я замечал их то тут, то там, но без фанатизма. В меру. Словно я не в ином мире, а в каком-то лесу, летом, на Малой Гаодии.

Усмехнувшись, сделал шаг вперёд. Нога ощутила прохладное прикосновение травы. Я… могу чувствовать.

— Так портал ведь чувствовал! — почему-то разозлившись, сказал я самому себе, после чего тут же замотал головой. Нужно держать себя в руках! Наверняка сейчас придут пророки Хореса, его избранные святые и им подобные люди. Придут, а я тут ругаюсь! Нет уж, я честный и порядочный почитатель своего бога.

Важно кивнув самому себе я упёр руки в бока.

— Наверное я на поляне, куда попадают все искренне верующие… Ведь так? — спросил я некого невидимого собеседника, но никто не ответил.

Невольно задумался, стоит ли причислять себя к искренне верующим? То есть… я, конечно, верил в нашего единого бога, Хореса, но… точно также верила и огромнейшая толпа других людей, которых, как ни странно, я здесь не наблюдаю. Где остальные погибшие? Мобасские уроды подорвали, наверное, с пару тысяч (если не больше) наших солдат, а ещё своим ударом с тыла прикончили кучу слуг и разных невоенных специалистов. Неужто никто из них не верил в Хореса⁈

— Может, их всех распределяют по индивидуальным полянам? — с долей здорового скептицизма проговорил я.

Ответ, однако, не спешил падать мне в руки.

Ещё раз оглядевшись, я заметил небольшого размера птицу, сантиметров в десять ростом, которая приземлилась на ветвь дерева, на краю поляны. Птица имела красно-оранжевое оперение и маленькие крылышки, которыми периодически взмахивала. Через несколько секунд, подпрыгнув на ветке, она разразилась мелодичным пением, а потом снова взлетела и скрылась с моих глаз.

Я облизнул губы, а потом задумался. Место… выглядело слишком реальным. Может, так оно и должно быть? Отсутствие информации просто убивало!

Прикрыв глаза, я положил ладони на лицо и глубоко вдохнул воздуха, наполняя им полную грудь, после чего начал медленно выдыхать его, одновременно невольно надавив пальцами на лицо и закрытые веки. Ощущалась лёгкая боль, а перед глазами, как и всегда, замелькали непонятной формы узоры, которые постоянно возникали, стоило лишь надавить на закрытые веки. Так естественно…

— Да я же, сука, живой, — шёпотом, будто опасаясь, что меня подслушают, проговорил я.

Отведя руки от лица, я покосился на собственные ладони. Мои ладони. Такие… естественные…

Громко выдохнув через нос, я поднёс палец ко рту и легонько укусил его. Чувствую. Всё чувствую. Даже слабую боль.

Тут же присев на корточки, ощутил, как трава защекотала бёдра и пах. Замечательно… я словно крестьянин, решивший справить нужду!

Целью, конечно же, было не это, потому проигнорировав желание почесать яйца, я дотронулся до травинки и сорвал её.

— Обычная, — проговорил я, а потом чуть ближе поднёс её к лицу. Ну в самом деле обычная!

Попробовав на вкус, убедился, что не ошибся. Травинка имела собственный, едва уловимый, горьковатый привкус. Трава, как трава.

Отбросив травинку, по инерции сплюнул и тут же вытянулся, пристально оглядываясь вокруг. Отчего-то возникло ощущение, что сейчас придёт «кто-то», кто тут же накажет меня за столь своевольное и дерзкое поведение в чертогах бога, но… никого. Лишь птичье пение, да редкое жужжание пролетающих мимо пчёл и шмелей.

Вновь задрав голову, я посмотрел на безоблачное голубое небо и ярко светящую точку солнца. Всё такое естественное!

— Лишь грёбаный портал… — снова взглянул я на его серебристые края, почесав гладкий подбородок.

Подавив желание подойти к нему и посмотреть, произошло ли что-то с моим трупом, я снова, в который уже раз, огляделся по сторонам. Надо было что-то делать. Что-то… что?

А есть ли у меня магия⁈ — пронзила голову резкая мысль, после чего я тут же попробовал её применить и…

— Ничего, — криво усмехнулся я. — Ничего нет.

Ещё бы, — мысленно добавил я, — почему магия должна работать в чертогах бога? Тут только он имеет право колдовать! То есть — творить!

Мысль казалась верной, отточенной и словно бы завершённой.

Кивнув самому себе, я сделал несколько осторожных шагов вперёд, ступая по мягкому травяному ковру. Опасался, что неприспособленные к подобному ноги будет колоть каждый камешек, веточка или неровность земли, но ничего подобного не было. Я словно шёл по перине.