– Хм… Конечно, хотелось бы сохранить эти сведения в тайне… – Тут он мне заговорщически подмигнул. – Но раз мы с вами на одной стороне, проблем не возникнет. Шахтёры нашли новую жилу, с драгоценными камнями необычной чистоты. Об этом как-то пронюхал герцог Гибар Карди и послал сира Эзрана забрать шахты себе. Любым способом.

Два враждующих лорда взялись за город, внезапно ставший богатым, в котором обосновался древний клан оборотней, неизвестно сколько прятавшийся среди людей. Не секрет, что драгоценные и полудрагоценные камни привлекают не только ювелиров и магов, но и тварей. Может быть, призрак появился сам, но стаи гарпий явно штурмуют город не просто так.

А оборотни… Целому клану не так просто скрываться среди людей. Найти недавно прибывших странников, что любят побуянить на улицах, достаточно легко. Но вот что если волки живут в Дагарте давно, умело скрывая свою суть?

Выскользнув из цепких пальцев Дорокула, я пока не собирался покидать замок. Сир Эзран тоже мог стать интересным собеседником. Однако стража так не считала. В левое крыло я попасть так и не смог. Гвардейцы с приклеенными вежливыми улыбками и нотками отвращения во взгляде упорно твердили мне, что поверенному не здоровится, а когда на моих глазах слуги занесли внутрь бочонок медовухи, посоветовали нанести визит господину в другой раз. Решив не тревожить пьянство дворянина, я с облегчением вышел на воздух.

– Приветствую, господин инквизитор. – послышался знакомый глухой голос позади.

Верд прислонился к стене и терпеливо ждал меня во всём боевом облачении. Чем-то он казался похожим на меня. Складывалось ощущуение, что передо мной не человек, а оживший доспех, не богатый на чувства.

– Здравствуй, десятник. Я тебе нужен?

– Да. Капитан Дирто приказал оказать вам любую посильную помощь.

Я задумчиво бросил взгляд на ворота, где несли дозор два недоброжелательных стражника. Без помощи можно было обойтись, но я мог решить все вопросы с местными одних махом… Или попытаться решить.

– Хорошие новости. Подготовьте своего коня. Нам нужно выехать за город.

– Тухлятина и гнилье? И всё в одной повозке?

Даже непроницаемый десятник казался ошарашенным. Наверняка, не так он представлял знаменитую инквизиторскую охоту, о которых слагают легенды. Правда, меня это мало волновало.

– И никаких патрулей рядом. Все стаи могут слететься в одно мгновение, – ответил я, передавая несколько монет Верду.

– Я… Хорошо, пусть так, я поговорю с тавернщиками и корчмарями. Но почему именно здесь?

А были мы на хорошей прогалине, достаточно близко к реке, чтобы не пропустить водопой тварей, и в это же время достаточно далеко, чтобы испортившаяся еда ненароком не попала в воду. Лес отступил далеко, открыв бледно-зеленый ковер слабым, но ярким лучам. Возьму с собой лук. Тут он может пригодится.

– Думаю, рядом гнездо. Птиц не слышно, животных нет. Как будто всех истребили.

– Охотники как раз эти места не любят. Говорят, мёртвая земля.

– Мёртвая земля – земля нежити. А эти хотя бы живые.

Верд внимательно оглядел местность, словно запоминая её. Его конь суетился, недовольно бил копытом о землю. Ему явно здесь не нравилось. А вот Фриди жевал вялую траву со спокойствием удава, изредка ленивым глазом поглядывая на едва тронутую ветром крону. Уверен, в прошлых жизнях он был суровым хищником, по какому-то нелепому недоразумению оказавшимся в облике лошади, а потому совсем не знал, что такое страх.

– Вы уверены в плане? Гарпии опасны и…

– Я инквизитор, Верд. Не тебе мне рассказывать о гарпиях. Если мы не ошиблись местом, к вечеру завтрашнего дня вы уже повезете туши в монастырь.

Десятник тяжело вздохнул. Я слышал в его голосе тревогу и обеспокоенность, но едва ли со мной может что-то случится. В мертвом лесу любая опасная тварь услышит одинокого путника издалека… Вот только мне это будет только на руку.

– Да пребудет с вами Бог. Возвращаемся?

– Езжай. Я бы хотел осмотреться.

Когда Верд скрылся в тёмно-зеленых зарослях, я уже слез с коня и внимательно стал исследовать землю вокруг. Едва заметные, неуловимые, совсем свежие следы тянулись медленно, но уверенно. Меня учили двигаться и сражаться в лесу, когда мне не исполнилось и десяти, однако следопытом я бы себя не назвал, так как выслеживать тварь и выслеживать человека – слишком разные вещи.

Но моей внимательности и скудных навыков хватило определить примерное направление. Взяв за поводья Фриди, я отправился вперед, стараясь не потеряться на чужой затихшей земле.

Очень быстро я очутился в лесу и заблудился окончательно. След исчез, и найти его снова не удавалось. Вместо него меня встречали редкие и тонкие деревья с удивительно разросшейся в размерах, но поблекшей в цвете кроной. Пологий склон опускался к берегу небольшой чистой речушке. Под тихий шелест листьев и шепот течения я опустился к воде и замер.

Связаны ли эти следы с происходящим в городе? В голову внезапно пришла мысль, что, быть может, сражаться придется не только с хаоситами, но и людьми. Скорее всего оборотни действительно прибыли в город много лет назад, но я никак не мог понять, как целому клану удавалось спокойно жить среди местных, почти не привлекая внимания. Понятно, что сейчас их кровь будоражит сила драгоценных камней, но в Дагарте они чувствуют себя.... Как дома.

Их заступником вполне мог быть наместник, но он погиб. Умер ли он случайно, или его устранили люди одной из сторон? А быть может, наоборот, узнал что-то, что лучше не знать? Действительно письмо в Орден было его?

Тихий шелест прерывал скрип деревьев. Странный скрип, неестественный, всё усиливающийся в эту не слишком ветренную погоду. Я мгновенно подскочил к коню и стал копаться в седельных сумках. Скрип перерос в жуткий скрежет трущейся коры, и мне пришлось отпустить Фриди и рвануть навстречу внезапно объявившемуся дубовику.

Чтобы сразу остановиться.

Огромная масса развороченных, переплетённых стволов, корней и веток, отдалённо напоминающая дикое животное, с круглым ртом, усеянным щепками-зубами, злыми жёлтыми глазами, почти незаметными на рисунке трещин, и заметно выступающим хребтом в своем реве-скрипе пыталась сбросить боль. Было видно, что тварь болела, она в агонии бродила по лесу, снося деревья не своём пути. Его кора стала сухой и темной, казалось, ещё немного, и она начнёт отслаиваться. Громадные передние лапы-столбы передвигались как будто нехотя, а длинные, но тонкие задние волочились следом.

Но самое главное – тело, насаженное на обломанную ветку дальше чудовища. Знакомая мне вампирша мёртвыми зелёными глазами уставилась вдаль, оборонив на землю свою сумку. Походное платье было испачкано землёй и аккуратно прошито насквозь, будто гигантской иглой, а без крови, коей не были наделены вампиры, эта картина казалась фальшивой и абсурдной.

Видимо, девушка спешно пыталась покинуть город, но наткнулась на священную рощу спящего дубовика, который вполне мог прикинуться холмом. Медленно гниющий монстр пришёл в бешенство и отшвырнул беглянку в сторону, даже не заметив. А та…

Стараясь не шуметь, что было не так сложно, осторожно прокрался до вампира. Обхватив тело руками, я снял девушку с импровизированного копья и посадил рядом. Лишь по вскрытой и покрытой черным пеплом грудной клетке можно было догадаться, сколько мощи таилось в этих оживших ветках. По сути, передо мной лежал труп.

Но вампиры – твари живучие. Нередко бывало, что после смертельного удара обычным оружием они снова вставали из могил. Поэтому их особенно любят сжигать на кострах, словно ведьм и колдунов в древности.

Я достал кинжал и сдвинул рукав. Моя кровь потекла по перчатке, по лезвию, попала в приоткрытый рот. Я от этого не умру, а для неё это шанс выкарабкаться с того света.

Однако даже через пару минут чуда не произошло. Погибших не воскресить. Кинжал вернулся в ножны, а рану я обмотал протой тряпицей. Дубовик бесновался в стороне, и пока ко мне не лез. Мои пальцы привычно прошлись по горлышкам склянок на поясе, когда до моих ушей дошёл сдавленный хрип.