Рели умолкла, стоило очередной крытой повозке показалась за поворотом. Ею правил молодой парень в коротком светлом жилете и рубахе. От него пахло целым ворохом свежих рассказов, в которых он сам наверняка и выступал главным героем, а в горящих глазах отражалась веселая храбрость одинокого, но удачливого торговца.

– Добрый день, господа инквизиторы! – остановил он повозку и поприветствовал нас. – Меня зовут Кассий, я странствующий купец. Как раз возвращаюсь домой после долгого путешествия. Вы, случаем, не бывали в Дагарте?

– Да, только оттуда, – хмуро ответила Рели. – Боюсь, город скоро ждут немалые перемены.

– Быть может, только перемены городу и помогут, – на мгновение погрустнел купец, но затем снова засиял. – Но меня ждет невеста, поэтому мое сердце и мои мысли уже давно там. Быть может, вы и мою возлюбленную знаете? Её зовут Ферра, она живёт у северо-западной стены…

Девушка бросила горестный взгляд в мою сторону. Она хотела, чтобы я молчал, хотела, чтобы я не доставал этот проклятый кулон, который нужно было оставить Местиру… Но понимала, как нужно поступить на самом деле.

– Кассий, послушай, – прервал я его, – у меня есть для тебя кое-что.

– Для меня? Что это… Мой кулон! Но я же его… Откуда он у вас? Что произошло в Дагарте? Где Ферра?

Кассий яростно закидывал меня вопросами, его прежняя доброжелательность исчезла без следа. Он был напряжён и собран. Образ торговца истлел, и наружу вышло что-то другое. Что-то, что я видел совсем недавно… Что-то, что истребил своими руками.

– Воры залезли в их дом и подожгли его. Ферра и её мать не выжили. Кулон мы нашли у Мереона в лавке.

Из торговца будто вытащили стержень. Он обмяк, лишился всей энергичности, отпустил поводья и спрятал лицо в руках. Кассий не плакал, не кричал в гневе, но стал лишь каким-то безжизненным и бесцветным. Когда парень наконец взглянул на меня, в его широко распахнутых глазах, сжатых губах и трясущейся шее я не видел ничего, кроме холодной ненависти.

– Я… прошу лишь об одном. Заберите его, увезите, закопайте, уничтожьте. Я сам… Сам подарил ей это! Сам стал причиной её гибели!

Ненависть, пожалуй, самое опасное чувство, что существует в мире. Безжизненное пепелище, на котором не может что-то расти. Такие, как он, могут спалить город дотла в поисках ублюдков… и не только стать еще одним бессмысленным трупом в общей горе, но и добавить туда немало других душ.

Мне пришлось в мгновение ока соскочить с коня, забраться на козлы и схватиться за его плечи. Как обернуть ситуацию? Что бы сказал Бертольд, чтобы успокоить парня и не допустить расправы?

– Успокойся и дыши, – медленно проговаривал я. – Смотри мне в глаза. В глаза, давай же!

– Я не вижу твоих глаз, – прошептал Кассий, с трудом поднимая голову.

– Видишь, но не различаешь. Дыши глубже, волк. Есть вещи, которые изменить нельзя. Твоя жизнь не из таких.

– Ты знаешь, кто я…

– Не опускай взгляд. Неважно, кто ты есть. Важно, что ты сделаешь. Представь, что ты их найдешь. Что будет дальше?

На лице торговца появилась хищная ухмылка. Показались звериные клыки. Мышцы шеи дернулись, вены раздулись, но какой-то невидимый ошейник крепко держал сознание несмотря ни на что. Безрассудства в крови Кассия было в разы больше, чем у всех встреченных мною оборотней, но мне все равно не хотелось лишать того жизни.

– Я буду рвать. Рвать их животы, внутренности, перемещаясь всё выше и выше. Потом глотка, выгрызу лицо, начиная с глаз. И сожру первого на глазах у остальных, чтобы остальные почувствовали, что месть совсем рядом, и ее нельзя предотвратить…

– Рви. Мучай их. Грызи. Представь, как ты это делаешь…

Каждая мышца его тело напряглась, зловещий оскал перерос в безумный смех. Рели медленно потянулась за стрелой. Я положил ладонь на его лоб. Бертольд мог такое провернуть, но мне почему-то внезапно стало страшно допустить ошибку.

– А теперь всё. Твоя Ферра отомщена, убийцы похоронены. Что теперь?

Кассий отпрянул и сделал несколько шагов назад.

– Ты пытаешься отговорить меня?

– Стой…

– Ты не понимаешь! Я найду этих отродий! Я…

– Я знаю. И верю, что найдешь. Но Ферра не хотела их смерти. Последние её мысли были о тебе.

– Откуда ты знаешь?! Хочешь обмануть меня?!

– Она стала призраком, – вмешалась Рели. – Каднер вернул её в цикл перерождения. И перед этим она лишь просила вернуть кулон.

– Поклянись! – возможно, увещевания тут действительно не помогут и следует ударить в лоб? – Поклянись мне, что не посмеешь лишить жизни кого-либо, в память о той, которую ты любил!

– Ты не посмеешь…

– Поклянись! Иначе всё, что делал ты, и всё, что делали мы, станет бессмысленным. Иначе ты предашь ее.

– Хорошо. Ладно. Ладно! Я клянусь. Клянусь, слышишь? А теперь… Убирайтесь! Оставьте меня. Оставьте…

Оборотень устало спрыгнул и сёл на землю. Он вновь стал бесцветным и апатичным. Краски ненависти сползли с него как после дождя. Я же вернулся к Фриди и мы оставили разбитого и сломанного человека за спиной.

– Это того стоило? – грустно спросила Рели, поднимая обороненный кулон.

– Может быть и нет. Но мне кажется, что так будет правильно.

Мы ехали молча. Девушка не стремилась завязать разговор, лишь печально молчала, а я не стремился что-то объяснять.

Опустилась ночь. В темноте вел Фриди, Ворон плелся следом. Рели легко ориентировалась под покровом мрака, а потому о любой угрозе могла предупредить. Она оживилась и с любопытством вглядывалась в темноту, слегка улыбаясь. Мгла наполняла ее непонятным мне счастьем и азартом исследователя, и даже недавние смерти и переплетения чужых нелегких судеб не могли сломать ее детскую радость. А вот отсутствие опыта и неудобное седло все же одержали победу в этом долгом и упорном противостоянии.

Мы решили устроить привал. Ученица тут же повалилась с коня на землю, кое-как устроилась среди могучих корней дерева и больше не захотела вставать.

– Как же долго мы ехали… У меня болит абсолютно всё! – опустошенно произнесла Рели, поворачиваясь на бок. – Даже сидеть больно. Никогда столько времени верхом я не проводила.

– Привыкай, – ответил я, доставая одеяла из сумки. – Вся жизнь инквизитора проходит в путешествиях, от Серых гор до островов Кальдурга. Иногда мы бываем и в стране тёмных эльфов, кто-то спускался в заброшенные шахты гномов.

– Расскажи мне что-нибудь ещё, – простонала девушка. – А то от этого проклятого седла с ума сойти можно.

Я бросил задумчивый взгляд на ученицу. Признаюсь, мне было крайне непривычно видеть кого-то из хаоситов таким… Человечным. Какая-то мысль шаловливо прыгала в голове, но мне так и не удалось ее поймать и оформить во что-то большее, чем расплывчатое ощущение.

Всю ночь я вспоминал о том, как однажды мы всем замком искали маленькую горгулью гнома-камнеруба, прятавшуюся на кухне среди утвари. Поведал о великом рынке Хазрааде, где сходились всё дороги и можно было найти всё что угодно. Рассказывал о северных лесах, где жили самые разнообразные существа под покровительством Королевы-лисы. Рели всё слушала и слушала, почти не прерывая меня. На самом деле я чувствовал её светлую тоску по дому прошлому, грустной тенью скользящей во взгляде, но всё не мог понять, почему она могла сбежать от отца. А вот Рели наверняка пыталась в ответ разобраться в причинах моих поступков, но тоже не достигла особых успехов. Все же наши пути разойдутся после Золотых Вод. Её ждет обучение и новое крыло, а я продолжу свой бесконечный поход.

– Погоди-ка, Рели, – внезапно вспомнил я. – Прошло уже немало времени. Как давно ты ела в последний раз?

Она чуть опустила голову и сдвинула брови. Кажется, эта тема ей не очень приятна… Тем более в компании с убийцей вампиров. Из-за этого Рели чувствовала смесь стеснения, странной вины и чего-то еще.

– Не надо, всё в порядке! Я не голодна. Правда.

– Прошло уже много времени.

– Я… Просто… Всё хорошо…

– Что-то не так? Тебе нужна кровь, но если моя не подходит…