Я открываю рот, чтобы спросить, что именно он имел в виду, когда Холли окликает меня:

— Трип, ты идешь или как? У меня не так много времени.

Макс делает пару шагов назад.

— Уверен, мы еще увидимся.

Я киваю, когда его предупреждения проносятся у меня в голове.

— Увидимся, приятель, и спасибо.

— Без проблем. Удачи. — Он смеется, запрыгивает на свой грязный байк и заводит мотор.

Внутри офиса душный воздух трудно игнорировать, но теперь я понимаю, почему они не включают кондиционер. Их бизнес терпит крах и нужно экономить каждый пенни. Сдергиваю бейсболку и вытираю пот со лба тыльной стороной запястья. Во всем штате Аризона жарко, как в аду.

Взгляд Холли скользит по моим волосам, губы кривятся.

— Ты красишь волосы? Прошлой ночью я не заметила, насколько они темные.

Холли перегибается через стойку, чтобы достать расписание. И пока она не видит, я оценивающе взираю на ее задницу, покрытую джинсовыми шортиками. Если девушка поймает меня за тем, что я трахаю ее глазами, она выбьет из меня все дерьмо, но риск стоит того. Я с удовольствием укусил бы эту классную задницу.

Провожу рукой по волосам, убирая их с лица, прежде чем снова надеть бейсболку.

— Ага. Мне нравится черный. К тому же это помогает людям различать меня и моего брата-близнеца.

Холли наклоняет голову и опирается на стойку напротив меня.

— Вы так похожи?

Я киваю.

— Ага, если не считать волос. У него, скорее, песочно-русый цвет.

— Хм. — Судя по выражению ее лица, она пытается понять, почему я крашу волосы. Или, что еще хуже, она раскусила меня.

— О чем задумалась?

— Ну… в общем-то, мне интересно кое-что.

— Что именно?

Она откашливается.

— Я понимаю, что хочется выделяться из толпы в детстве, чтобы помочь людям отличить тебя, но почему ты чувствуешь необходимость делать это, будучи взрослым?

Я вздыхаю с облегчением. Я уже был готов к тому, что она спросит меня о «Черном Соколе».

— Мы работаем вместе.

Холли хмурится.

— Он тоже работает на того же инвестора?

Черт. Паника захлестывает меня, когда я осознаю свой промах. Быстро пытаюсь скрыть ошибку.

— Нет. Я работаю на инвестора в качестве одолжения. Мы с ним друзья. У нас с братом собственный бизнес.

— Какой?

— Мы, гм… — Я замолкаю, пытаясь придумать правдоподобную ложь. — Наша семья владеет… — я оглядываю прилавок, и мне на глаза попадаются леденцы в виде коровьих хвостов, — фермой.

Она вздрагивает, и в то же время мне хочется ударить себя по лицу за то, что я сказал такую нелепость.

— Что это ферма?

Я ни хрена не знаю о сельском хозяйстве. Какого хрена я это сказал?

Холли выжидающе смотрит на меня, и я откашливаюсь.

— Коровы. Мы разводим коров.

Я хочу, блядь, покончить с собой.

— Неужели? — Холли поднимает бровь. — Вроде молочной фермы? Я никогда раньше не видела фермера, похожего на тебя.

Я киваю. Молоко — да. Это то, что я знаю. Я видел по телевизору, как люди доят коров, не говоря уже о том, что я ем тонну хлопьев с молоком.

— Да, точно. Молочная ферма. Каждое утро мы ходим вручную доить коров.

Она смеется.

— Хорошая попытка. Ты почти подловил меня. Я знаю, что их подключают к доильным аппаратам. Видела в кино. Не знала, что у тебя есть чувство юмора.

Я тоже смеюсь, но звучит чертовски фальшиво, и я молюсь, чтобы она не услышала нервозность в моем голосе.

— Тебя не проведешь.

Холли перегибается через стойку с ухмылкой на красивых розовых губах. Сама того не осознавая, она открывает мне прекрасный вид на свои сиськи.

— За этой привлекательной внешностью скрывается блестящий ум, дорогая, — говорит Холли, понизив голос, чтобы подражать мне.

Вау. Теперь она швыряет мне в лицо мои же собственные реплики, выставляя меня полным идиотом.

— Вот и отлично.

Холли выпрямляется и похлопывает ладонью по стопке черных папок. В каждой достаточно бумаг, чтобы заполнить телефонную книгу.

— Ну же, гений. Нам нужно просмотреть много отчетов.

Я смотрю на стопку и хмурюсь.

— Это все на бумаге?

Она кивает.

— Папа не умел работать на компьютере, когда основал этот бизнес, и не успел перевести все отчеты в электронный вид. Кроме того, компьютеры стоят больших денег.

Я провожу рукой по лицу.

— Это займет целую вечность.

Она пожимает плечами.

— Знаю, так что нам пора начать. Чем быстрее мы пройдем через все это, тем быстрее сможешь убедить своего босса, что это отличное место для инвестиций.

Холли требуется по меньшей мере час, чтобы объяснить, как организованы все бумажные документы, а затем еще час, прежде чем я могу даже начать понимать их систему. Неудивительно, что этот бизнес идет ко всем чертям. Нет даже точного способа отслеживать расходы. По-видимому, существуют и обувные коробки, полные квитанций, которые Билл так и не удосужился добавить в бюджет. Это плохо. Обновление одних только компьютеров в этом месте обойдется в копеечку. Я могу только представить, как выглядит трасса. Надо будет завтра этим заняться.

Холли сцепляет пальцы и вытягивает руки над головой, позволяя серой форменной рубашке, которая на ней надета, задраться, тем самым предоставив мне хороший обзор на ее подтянутый живот.

— Мне нужен перерыв. А тебе?

Я переворачиваю страницу книги, которую изучаю, и тру глаза.

— Умираю с голоду. Где здесь можно поесть?

— Если поедешь в город, там есть несколько приличных мест.

Я наклоняю голову.

— Хочешь поехать со мной?

Девушка отрицательно качает головой.

— В доме есть все необходимое для приготовления бутербродов с арахисовым маслом.

Я в замешательстве хмурюсь.

— Бутерброды с арахисовым маслом на ужин?

— Почему бы и нет? Это дешево и сытно, — возражает она.

Я встаю, обнаружив, что моя задница вспотела от долгого сидения на черном пластиковом стуле.

— Ты не будешь это есть. Поднимай свою задницу и поехали ужинать.

Она хмурится.

— Я правда не поеду. Не могу себе этого позволить.

Теперь я чувствую себя полным ослом.

— Я угощаю. Я вел себя с тобой как придурок с тех пор, как приехал сюда. Самое меньшее, что могу сделать — угостить тебя ужином. Мы можем поехать куда угодно.

Она опускает взгляд на стойку, обдумывая это.

— Ладно. Но это не меняет того, что я сказала ранее. Я все равно не буду спать с тобой.

— Я ведь не просил тебя об этом, правда?

— Ну… не словами, а действиями.

Хватаю ее за руку и поднимаю со стула.

— Как я уже говорил, если бы я собирался трахнуть тебя, ты бы об этом знала. А теперь хватит болтать чепуху и пошли. Я так голоден, что готов отгрызть себе руку.

Я не оставляю ей особого выбора. Во мне просыпается пещерный человек и я тащу ее за собой.

Солнце, опускающееся над горным склоном, помогает остудить сильную сентябрьскую жару, но радикально ничего не меняет. Теперь вместо сорока градусов — благоухающие тридцать. Тот, кто сказал мне, что высокие температуры в Аризоне отличаются от жары в Кентукки, был чертовски сумасшедшим. Сорок градусов — это, блядь, сорок градусов. Так чертовски жарко, что кажется, будто прямо на тебя дует из печи, а твои яйца прилипают к ноге. Чертовски неудобно.

Я продолжаю тащить Холли, пока мы не добираемся до черного «Мустанга», припаркованного позади здания.

— Вау! Сколько ты зарабатываешь, работая на этого инвестора? Эта машина прекрасна. — Холли вырывается из моей хватки и начинает медленно обходить машину. — Это что V8 две тысячи четырнадцатого?

Она проводит рукой по капоту, лаская гладкую краску.

— Думаю, да. Она не моя. Взял в аренду. Я не большой фанатик автомобилей. Пока она быстрая, мне нравится.

Холли, распахнув глаза, резко поворачивает голову в мою сторону.

— Большинство парней не позволяют никому прикасаться к своей малышке, но, поскольку технически она не твоя, ты позволишь мне вести её? Мне всегда хотелось испытать одну из таких малышек.