Гыкнув, он принялся ловко двигать наперстки, глядя на меня исподлобья. А я внимательно наблюдал за его руками, ожидая момента, когда пресловутый шарик окажется у каталы в ладони. Вот только у того явно было желание меня подсадить…

— В центре, — я в притворном волнении потер ладони о штаны.

— Оп! — осклабился гнилозубый, поднимая наперсток и являя миру белый шарик. — Везунчик ты, пацантрэ! Еще?

— Ой, нет! — я задергался, продолжая играть затюканного подростка. — Мамка узнает, заругает! Я лучше пойду!.. Дядь, дай выигрыш!

— Это че за дела? — катала скорчил издевательскую рожу. — Зассал? Фу-у!.. Че ты как баба? Давай по-мужски — еще одна твоя штука против моих десяти! Отыграешься — уходишь со своими и с моими. Проиграешь — теряешь тока свои две штуки. Идет?

— Не-а, — я уверенно потряс головой. — Боюсь, второй раз уже не повезет!

— Мужчина, отдайте вы ему деньги! — вступился кто-то. — Ну, испугался парнишка, с кем не бывает!..

— А хотя давайте! — я разыграл внезапный приступ смелости. — Ставлю еще две штуки и ваши двадцать!

— А ты нахал, пацанчик! — ухмыльнулся гнилозубый. — Люблю таких храбрецов! Скидай!

Я положил две банкноты по тысяче, к которым катала прибавил свои, демонстративно показывая всем, что не обманывает. Убедился, что все видят шарик, накрыл его наперстком и принялся гонять, а я… наплевав на чистоту брюк, встал на колени и под издевательское хихиканье гнилозубого принялся всматриваться в процесс. Бессмысленно и бесполезно, как думал аферист.

Шарик едва заметно перекочевал в правую ладонь каталы, и если бы я не знал этот трюк, то точно бы не уловил — настолько отточенные движения были у гнилозубого. А потом, когда он отнял руки, я сделал вид, будто не удержался, и завалился, смахнув рукой наперстки, со звоном отлетевшие прочь… Катала от такой наглости не успел среагировать и наспех подсунуть шарик. Народ возмущенно выдохнул, кто-то предложил позвать милиционеров.

— Я тебя запомнил, сука!.. — еле слышно пробормотал аферист, и в следующую секунду шарик поскакал по серым бетонным плитам. — Ой, граждане, неувязочка! Неловкость моя, прошу извинить! И ты извини, пацанчик, забирай выигрыш! Может, еще разок? Я шарик поменяю, а то этот совсем уже, видимо, истаскался…

— Нет, спасибо, — я помотал головой, отсчитывая свои три тысячи и еще одну от первого настоящего выигрыша. И так же тихо, как катала до этого, произнес. — Я тебя тоже запомнил. Попробуешь мне что-то сделать, и тебя тут же накроет прокуратура. Или к следователю Терешенко тебя прямо сейчас отправить?

Из моего кармана аккуратно показался красный уголок, похожий на служебное удостоверение. Как у курсанта школы милиции, которых у нас в городе немало — это все знают. Или как у студента, который ушел в академ, а университетскую ксиву не сдал. Но кто об этом подумает, правда? Хорошо, что в те времена была мода на самые разные обложки, и обычные синие «корочки» благодаря этому стали красными.

— Ладно, пацан, разойдемся миром, — процедил тот сквозь свои гнилые зубы. — Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Идет? Все равно я не с вашего города…

Еще бы: местные должны знать, что грозный прокурор Терешенко — это молоденькая Маша, помощница следователя. Был бы ты в курсе, на три буквы меня бы послал. Вот только что-то гнилозуб не спешит уходить. Кажется, не дожал. Тогда так…

— Я сразу понял, что ты гастролер, — я продолжил, перейдя на еле слышный шепот. — Разрешение-то хоть получил? Или вместо следователя тебя Вано сдать?

Старая память вытолкнула наружу кличку забытого авторитета, державшего новокаменский центральный базар в начале девяностых. Чуточку импровизации, железобетонной уверенности и немного везения — и вот уже гнилозубый катала вытянулся лицом. Значит, я попал в точку. Клички местных авторитетов знают даже залетные. А то, что я сначала милицией притворялся, не суть важно — так тоже частенько бывало. И вашим, и нашим.

— Возьми все, — зашептал аферист. — А я сворачиваюсь и на автобус. Договорились?

— Мне чужого не надо, — я покачал головой. — Уходи, пока не передумал. И мужику деньги отдай.

— Пусть он выиграет? — предложил катала.

— Давай, — согласился я.

— Уважаемый! — обратился гнилозубый к осунувшемуся мужику в шляпе. — Пацанчик из игры вышел, а контора сворачивается. Отыграешься напоследок?

— Да, с удовольствием! — тот аж расцвел.

— О, дядя, так тебе тоже повезло!.. — притворно восхитился катала, когда мужик указал на кажущийся верным наперсток. Я готов был поклясться, что шарик оказался там не случайно. — Забирай выигрыш, счастливчик! Сегодня не мой день!..

Быстренько отслюнявив оторопевшему игроку несколько крупных купюр, гнилозубый в мгновение ока собрал свой нехитрый скарб и затерялся в толпе, словно его и не было.

Едва мы с Дюсом собрались прочь, на плечо мне уверенно легла тяжелая рука.

— Парни, на секунду, — я обернулся и увидел молодого мужчину в жилетке с многочисленными карманами, в очках и с усами щеточкой. Рядом стоял широкий, как шкаф, милиционер в форме с погонами старшего сержанта.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Пройдемте-ка для беседы, — вежливо, но в то же время не терпящим возражений тоном сказал усатый. И в подтверждение своей власти быстро махнул перед моим лицом красной служебной корочкой.

— Извините, но мы спешим, — я покачал головой.

Будь мне и вправду всего двадцать, я бы растекся, подавленный видом милиции и хмурыми бровями следака в жилетке. Но мне фактически было за пятьдесят, я многое повидал, и такими дешевыми трюками меня не купить.

— Опоздаете, — следак в штатском злился, запас вежливости у него был маловат.

А вот мужик в форме, хоть и был в нижних чинах, явно обладал внушительным опытом. Пока молодой пыжился, он внимательно изучал нас с Дюсом. И вот с ним, пожалуй, будет сложнее. Надежда только на то, что старший сержант не пойдет на нарушение субординации и не перехватит лидерство.

— Не вижу оснований, — твердо ответил я, увидев на лице усатого замешательство. — У вас есть конкретные вопросы?

— Слышь, ты че такой борзый? — молодой следак попытался на меня надавить, но напарник быстро успокоил его чуть приподнятой ладонью. Жест почти незаметный и говорящий о многом. Например, что старший сержант действительно присматривает за неопытным коллегой.

— Если не хотите проблем, — «шкаф» говорил спокойно и уверенно, — лучше ответьте следователю на пару вопросов о вашем участии в азартных играх.

Старший сержант напрямую подсказывал усатому более подходящий сценарий. Заодно и нам тихонечко угрожал — не напрямую, а с намеком… Если бы да кабы. На этом, пожалуй, мы и сыграем.

— Насколько я знаю, участие в азартных играх в нашей стране не является уголовным преступлением, — мы теряли время в этой беседе, но если пойти с ними, то потеряем еще больше. И точно опоздаем на свидание с девчонками. — По-хорошему, вам бы вопросы задать тому катале в кепке. Только вот он сбежал…

Милиционер в форме заметно разозлился, но благоразумно смолчал, предоставив инициативу следователю. Тот вроде как тоже понял, что не с испуганными дурачками дело имеет, и окончательно перешел к нормальному уровню беседы.

— Парни, давайте начнем заново, — усатый пожевал нижнюю губу, потом еще раз показал удостоверение, только теперь уже не пару секунд тряс перед моим лицом, а терпеливо дал его изучить.

— Я слушаю, Павел Евгеньевич, — я перевел взгляд на следователя.

— Короче, мы этого козла еще утром приметили, — усатый поманил нас за собой, показывая на спуск к реке, где торговали мороженым и чебуреками. — Пойдемте, я много времени у вас не отниму.

Я посмотрел на часы, даже, наверное, слишком демонстративно, и следователь покраснел, но никак больше не отреагировал. Сделал шаг, другой. Замедлившись, оглянулся. Я коротко кивнул Дюсу — пойдем, мол. Открыто послать милиционеров мы, конечно, не можем. Тем более что они, попробовав лобовой удар, в итоге сменили тактику.