LXIII Граф Роланд, услыхав, что назначили его, Повел речь, как истый рыцарь: «Сир вотчим, я должен вас очень ценить — Вы назначили меня в арьергард. Не будет оттого ущерба Карлу, королю, правителю Франции. Ничто из доверенного мне: ни упряжная лошадь, ни боевой конь, Ни мул, ни лошак верховой, Не пропадут ни жеребчик, ни вьючная лошадь, Без обмена на удары меча». Ганелон отвечает: «Верно сказано, это я знаю». LXIV Услыхал Роланд, что пойдет в арьергард, С гневом молвил он своему вотчиму: «Ах, презренный, злой ты человек и смрадного роду! Ты полагал, что я так же оброню перчатку, Как ты уронил жезл перед Карлом!» LXV Граф Роланд обращается тогда к Карлу: «Дайте мне лук, что у вас в руке. Пока он у меня, не упрекнут Роланда, Что выпал он из рук моих, как сделал Ганелон С вашей правой перчаткой, принимая жезл». Стоит император, голову склонил: Он треплет бороду, кусает усы, Не может удержаться от слез. LXVI После того явился Нэмон. У него белая борода и седые волосы; Нет при дворе лучшего вассала. И сказал он королю: «Вы слышали его. Граф Роланд весьма разгневан: Он яростен, он ужасен. Ему поручали арьергард — Не найдется барона ему взамен. Дайте ему лук, натянутый вами, И приищите добрую помощь». Король подал ему лук, а Роланд его принял. LXVII Император обращается к Роланду: «Любезный племянник, вы, наверно, знаете, Что я хочу дать вам половину своего войска. Держите их при себе – в том ваше спасение». И сказал ему граф: «Нет, так не поступлю. Да посрамит меня Господь, если я обесславлюсь! Я удержу двадцать тысяч отважных французов. А вы переходите ущелья смело; Пока я жив, не бойтесь никого». LXVIII Граф Роланд взошел на вершину горы, Надел свой панцирь, невиданно прекрасный, Привязал свой шлем, достойный барона, Опоясался Дюрандалем с золотой рукояткой И возложил на шею щит, расписанный цветами. Из коней он избрал Вейллантифа. Держит он копье с белым значком, Золотая бахрома его ниспадает до рукояти меча. Видно будет, кто любит Роланда, кто – нет. Французы воскликнули: «Мы за вами!» LXIX Граф Роланд садится на коня: К нему подъезжает Оливьер, его товарищ; Явился Жерен и храбрый граф Жерье, Явился Отон, и явился Беранжье, Явились Самсон и гордый Ансеис, Ив и Иворий, что так любы королю. Сюда ж явился Жирар де Руссильон [47] – старик. Явился туда гасконец Анжелье. Сказал архиепископ: «И я пойду за моим вождем». «И я с вами, – сказал граф Гвальтьер. — Я предан Роланду и не должен покидать его». Они избрали себе двадцать тысяч рыцарей. LXX Граф Роланд зовет Гвальтьера де л’Ом: «Возьмите тысячу франков из Франции, нашей земли; Займите ущелья и высоты, Чтобы император не утратил никого из своих». Гвальтьер отвечает: «Для вас я обязан исполнить». С тысячею франков из Франции, родной земли, Гвальтьер обходит проходы и высоты. Никто не спустится оттуда ради злых известий, Пока семьсот мечей не будут вынуты из ножен. Король Альмарис из Бельфернского царства В жестокий бой вступил с ним в тот же день. LXXI Карл вступил в Ронсельвальскую долину; Во главе авангарда – герцог Ожье, барон. Стало быть, с этой стороны нет опасности. Роланд остается, охраняя других, И с ним Оливьер и все двенадцать пэров С двадцатью тысячами франкских бакалавров из Франции. Их ждет сраженье – да поможет же им Бог! Ганелон это знает, изменник, предатель. Но ему дали золота, чтобы он молчал. LXXII Высоки горы и долины мрачны; Скалы черны, ущелья жутки. Сегодня перешли их французы с великим трудом: За пятнадцать лье слышен был шум их движения. Но когда свернули они к великой земле И увидали Гасконию, страну их господина, Им вспомнились их лены и владения, Девы и милые жены: Всякий из них плакал от умиления. Более же всех печалился Карл: Он оставил племянника в ущельях Испании. Скорбь охватила его – не может он слез удержать. LXXIII Двенадцать пэров остались в Испании. Двадцать тысяч франков имеется в их дружине; Они не боятся, смерть им не страшна. Император же возвращается во Францию. Он плачет и рвет свою белую бороду, Скрывает лик свой под плащом. Рядом с ним едет герцог Нэмон. И говорит он королю: «Что удручает вас?» Карл отвечает: «Спрашиваешь напрасно. У меня такое великое горе, что не могу не плакать: Ганелон погубит Францию. Сегодня ночью, в ангельском откровении, я видел, Будто он сломал мое копье в руках, Он же поставил моего племянника в арьергарде, И я должен был покинуть его в чужом краю! Боже! Если я утрачу его, не найти мне замены!» вернутьсяОдин из знаменитейших героев французского эпоса – принадлежит к двенадцати пэрам. |
