XXXI Говорит Бланкандрин: «Доблестный народ — французы! Но ваши графы и герцоги весьма вредят Своему повелителю, давая ему такой совет. Его и других лишь смущают и губят». Ганелон отвечает: «Поистине никого такого не знаю, Кроме разве Роланда, да и тому еще будет позор. Намедни еще император сидел под тенью дерева; Племянник является перед ним, одетый в панцирь, — Он только что взял Каркассону. В руке он держал румяное яблоко. “Вот, государь, – сказал он своему дяде. — Вот короны всех королей я повергаю к вашим ногам”. Должно бы смирить такую гордыню. Ежедневно он играет со смертью. Хоть бы убил его кто-нибудь: всем тогда будет покой». XXXII Сказал Бланкандрин: «Грозен Роланд, Коли хочет покорить все народы И подчинить своей власти все земли! Но чтобы выполнить это, на кого он рассчитывает?» Отвечает Ганелон: «На французов! Они так ему преданы, что в них недостатка не будет. Он столько им дарит золота и серебра, Мулов и ратных коней, шелковых тканей и оружия! Император всем обязан его доблести. Он все завоюет отсюда до Востока». XXXIII Сарацин взглянул на Ганелона: Хорош он станом, а взгляд его лукав, И содрогается все его тело — И Бланкандрин повел к нему речь: «Сир, – сказал он, – выслушайте меня. Хотите отомстить Роланду? Выдайте его нам, во имя Магомета. Король Марсилий будет весьма благодарен: Все свое богатство он вам предоставит». Ганелон выслушал его и поник головой. XXXIV Так долго ехали вместе Ганелон и Бланкандрин, Что успели заключить между собою договор, Как сообща приискать средство сгубить Роланда. Так долго ехали они вместе путем-дорогою, Что в Сарагоссе сошли под тисом. Под сенью ели находился трон, Обвитый александрийским шелком [31]. Там сидел король, повелитель всей Испании. Двадцать тысяч сарацинов его окружают; Но среди них не слышно ни звука, ни слова, Так все они жаждут услышать известий. Вот появляются Ганелон и Бланкандрин. XXXV Бланкандрин выступает пред Марсилием; Он держит за руку графа Ганелона И говорит королю: «Привет вам именем Магомета И Аполлина, чьи святые законы мы чтим. Мы исполнили ваше поручение к Карлу: Он воздел обе руки свои к небу, Восславил своего Бога и не дал иного ответа: Вот он посылает вам одного из своих благородных баронов, Человека, могущественнейшего во Франции. От него вы услышите, будет ли вам мир или нет». Марсилий ответил: «Пусть говорит, мы выслушаем его». XXXVI Между тем Ганелон хорошо обдумал все И начал говорить весьма искусно, Как человек, отлично знающий свое дело, И сказал королю: «Привет вам во имя Бога Всехвального, Его же мы должны почитать. Вот что повелевает вам Карл Великий, барон: Вы примете святое христианство; Карл оставит вам в лен половину Испании. Другую половину получит Роланд, барон. Прегордого товарища будете иметь! Если вам не люб такой договор, Он приступит к осаде Сарагоссы. Вас возьмут силою, закуют в цепи И отвезут в Ахен, стольный град. Там вас ожидает смертный приговор, И вы умрете в позоре и униженьи». Король Марсилий был этим весьма потрясен: В руке он держал златоперую стрелу — Ею хотел поразить Ганелона, но был удержан. XXXVII Король Марсилий изменился в лице И замахнулся древком стрелы. Ганелон, увидев это, положил руку на меч И извлек его из ножен на два пальца. Сказал он ему: «Как хорош ты и светел! Пока ты со мной при дворе короля, Император Франции не скажет, Что я умер один в краю чужом — Раньше лучшие поплатятся своею кровью». Молвили язычники: «Разнимем смуту!» XXXVIII Лучшие из сарацин упросили Марсилия, Так что он снова уселся на троне. Сказал Калиф: «Вы бы подвели нас, Затеяв поразить француза. Следовало его послушать и уразуметь». «Сир, – сказал Ганелон, – мне надлежит это снести. Но никогда не соглашусь за все золото, созданное Богом, За все сокровища, находящиеся в этой стране, Умолчать, если мне это будет предоставлено, о том, Что Карл, могущественнейший из королей, Чрез меня повелевает своему заклятому врагу». Ганелон был в собольем плаще, Крытом александрийской шелковой тканью. Он сбрасывает его на землю, а Бланкандрин его принимает; С мечом же своим ни за что не хочет расстаться, Он держит правой рукою золотую рукоятку его. Язычники молвят: «Вот благородный барон!» вернутьсяАлександрия славилась издавна производством шелковых тканей и вела ими обширную торговлю с Востоком и Западом. |
