— Дружище, у тебя стёкла… — встревает Диль, указывая на окно.

— Что? — Вроде не издевается. Действительно не понимает, что ему хотят сказать. — У меня в последнее время глаза болят от естественного освещения, — сознается он. — Или дело было в том, что кто-то постоянно посылал дронов подглядеть, чем я занимаюсь? Я не помню уже. Как бы там ни было, неприятно как-то. И я заказал плёнку потемнее.

— То есть вы вообще не видите солнца?

— Кажется, я младше вас. Можно со мной на ты, — лёгкая улыбка касается его лица. — Солнца, насколько я помню, из-за дымки и пыли никто уже не видел долгое время. Но если я вдруг пожелаю дневного света, то всегда могу выйти на балкон. Просто сейчас, во время нашего разговора, я вдруг понял, что всё же как-то темновато.

— Как бы вы… ты описал Гао? — Ён никак не разберёт, что хочет сказать И Бан, но понимающе кивает.

— Как тот редкий вид людей, которые вроде бы рядом с тобой, но ты точно знаешь, что никогда не сможешь дотянуться до них.

— Я… — Ён теряется в ответах артиста. Возможно, если бы он встречал таких людей, он и понял бы, о чём говорит И Бан. Он ведь просто хочет узнать, какой у Гао был характер? Много ли врагов он успел себе нажить? От беспомощности Ён почему-то смотрит на Диля. Возможно, ждёт, что тот тоже не понимает, и их таких теперь, по крайней мере, двое. Но того ничего не смущает. Кажется, он даже полностью согласен с И Баном. Будто сам с Гао общался.

— О чём вы разговаривали, когда он приходил сюда?

— Хотите знать, не говорил ли он чего-то, что может помочь вам в расследовании? — теперь уточняет И Бан. — Говорили-то мы о многом. Хотелось бы поконкретнее.

Ён достаёт телефон и роется в сохранённых фотографиях.

— Вот, — показывает он снимок. — Может, он говорил об этом?

— О книге? — вглядывается в экран И Бан. — Я не очень люблю читать, поэтому если он и упоминал когда-то… Хотя постойте, это же та книга сказок? Та самая, да? — он вдруг оживает.

В потускневших глазах появляется блеск.

— Та самая? — Оригинальная книга действительно роскошь в настоящие дни, но чтобы она вызывала неописуемый восторг? Ён впервые встречает подобную реакцию. — Он о ней говорил?

— Да! Ему… им в детстве сестра читала!

— Да-да, — вторит ему Диль, — а самые любимые…

— Про трёх братьев, где третий самый удачливый всегда! — хором говорят они.

Здесь Ён окончательно теряет нить разговора. Ещё и Диль присоединился!

— Так ты один из тех, кого он искал? — смотрит на него с восторгом И Бан.

— А чего меня искать? — ерепенится Диль. — Я всегда рядом. Только боялся, что Дед ему навредить может, чтобы до Вера Изу добраться.

— Ему нужен… — начинает Ён.

— Потому и не говорил, что мы связаны. Он бы обязательно воспользовался этим. Я как хотел? — тараторит Диль. — С Вером Изу поквитаться…

— Так! Давайте по порядку! Что там про книгу? — сдаётся Ён, когда понимает, что эти двое спелись и не собираются ему ничего объяснять. Вроде как забыли, что он рядом с ними сидит.

— Он с кем-то договорился, чтобы достать её.

— Знаешь с кем?

— Нет, — говорит И Бан, — но у меня есть переписка…

— То есть переписка? — подскакивает Ён.

— Он договаривался с кем-то с моего телефона. Могу скинуть скрины.

Подумать только! И он говорит об этом лишь сейчас! Ён кладёт телефон на стол и открывает передачу данных, а сам от нетерпения усидеть не может, начинает ходить по квартире.

Прикроватная тумбочка, больше похожая на ящик из-под посылки, который кому-то было лень выкидывать, забита пузырьками с таблетками. Лекарство от панических атак Ён узнаёт сразу, однако другие ему не известны. Рыться в чужих вещах — дурное воспитание, но внутреннее чутьё подсказывает, что внятного ответа от И Бана не получить, потому лучше провести небольшое исследование самому. Ён открывает один из пузырьков. Почти полный — выписали буквально несколько дней назад.

Ён оборачивается и наблюдает за тем, с каким рвением И Бан делает скриншоты и отправляет их ему на телефон. И что он на него рассердился? И Бан ведь не следователь, а из-за лекарств наверняка ещё и заторможен. Ему сейчас сложно мыслить чётко.

— Всё! — с ребячьим восторгом смотрит на него И Бан.

— Да? Слушай, насчёт…

— Я помог вам, а значит, будет честно, если вы поможете мне.

— И как же? — Ён подходит к нему, чтобы забрать телефон.

— Вы поможете мне уйти.

— Ты разве сам не можешь? — Его слова в который раз вводят Ёна в ступор.

И Бан смотрит на него, но отвечать либо не смеет, либо не знает с чего начать.

— У тебя тоже эта штука в башке? — начинает приставать с расспросами Диль.

И Бан хмурится и коротко отнекивается.

— Какая ещё штука? — досадует Ён, что их разговор перебивают очередным бредом. — Может, если уж озвучиваешь свои мысли, то всё-таки постараешься правильно слова выговаривать.

И Бан смущён, Диль растерян, Ён зол — именно в таких чувствах их настигает бряканье домофона.

Хозяин квартиры торопится включить видеозвонок. Он ничего не говорит, только слушает и затем нажимает кнопку, впуская гостя во дворы.

— Подождите меня на улице, — начинает собираться он. Достаёт рюкзак, кидает в него зарядку, телефон и ещё что-то, что Ён не успевает рассмотреть. — Мне нужно кое с кем поговорить. Затем я спущусь к вам.

Ёну затея не нравится. Возникает ощущение, что они проворачивают афёру. С другой стороны, И Бан взрослый человек. И если он принимает решения, вроде собрать вещи и провалиться сквозь землю, кто такой Ён, чтобы ему запрещать?

— Какой смысл куда-то уезжать, если на тебе Борд? — Он продолжает наблюдать за метаниями И Бана, пытаясь в его движениях или выражении лица прочитать, что этот парень задумал?

— Ненадолго, — отвечает он.

Что ненадолго? Борд?

— Это преступление! — берёт Ёна дрожь. — Или что? Ты и так планируешь в Серый дом перебраться?

И Бан бегло смотрит на часы.

— Вам нужно идти, — говорит он. — Думаю, мой гость будет недоволен, если столкнётся с вами. Он тоже хочет поговорить о Гао, но не хочет, чтобы кто-то знал о том, что он в нём заинтересован.

— Кто-то тоже расследует дело Великого Гао? — Ён не знает, радоваться ему или тревожиться.

Стоит ли объединить усилия? Тот человек осторожен, раз ищет встреч тайком. Что же на самом деле значит смерть Гао, раз для её разгадки приходится так откровенно жертвовать жизнью? И, вероятно, не одной.

И Бан встревоженно поглядывает на дверь. Себя ему, судя по всему не жаль, но за человека, который к нему идёт, он переживает. Возможно ли, что он его знал до печальных событий? Того, кого он пустит в дом, не попавшись на хитрость, а по собственному желанию. Ёну не остаётся ничего другого, кроме как согласиться с требованием хозяина и покинуть квартиру с тяжёлым сердцем и неприятным предчувствием.

Когда он с Дилем за компанию нажимает на кнопку первого этажа в лифте, Ён видит мельком силуэт, и его будто ударяет током — как же знаком! Точно где-то сталкивались! Двери кабинки захлапываются, прежде чем Ён вскрикивает:

— Постой-ка, давай лучше вернёмся!

Диль пытается подставить руку, чтобы не дать дверцам сойтись. Но даже он со своими рефлексами не успевает вовремя.

Пока они едут вниз, Ён нервно ходит кругами по кабинке.

— Что на пустом тесте паникуешь? Пойдём, — ворчит Диль, словно старик. Они выходят на улицу и останавливаются рядом с парковкой, напротив стеклянного подъезда. — Он же сказал, сейчас спустится…

Громкий шлепок за их спинами заставляет Ёна вздрогнуть. Затем уши разрывает вой сигнализаций, сработавших от ударной волны.

Гуляющие у подъезда люди замирают, затем поднимается крик.

Кто-то кричит:

— Вызывайте скорую!

— Полицию! Звоните в полицию!

Ён пересиливает себя и оборачивается. На смятой машине лежит переломанное тело, по которому тонкими струйками стекает кровь. Голова свешена вниз, глаза открыты. Машина же, значительно пострадав, смягчила падение и не дала телу превратиться в лужу.