Ён едва улавливает нить её повествования, но понимающе кивает, чтобы Лия поскорее закончила изливать душу и они могли перейти к делу.

— Ты что же, — приходит она в себя, — дело Гао расследуешь? Пытаешься оправдать себя?

— А ты бы на моём месте не стала? — Её пренебрежительный тон возвращает Ёна к реальности. — Смотрю, ты уверена, что я к его смерти не причастен.

— Конечно, не причастен, — она издаёт короткий смешок. — Ты размазня. — Ёна будто с головой окунают в ледяной омут прошлого. — Так что тебе нужно?

— Файлы по делу Гао, — повторяет он. — Они есть у меня на телефоне, но…

— Он сейчас в хранилище улик, — кивает Лия. — Я перекину на свой. — Она садится за компьютер и подсоедяет телефон. Начинается вялая загрузка данных.

— Кому передали дело? — спрашивает Ён. Участку, в котором работает потенциальный виновник преступления, навряд ли доверят дальнейшее расследование.

— Придуркам из 613 округа, — жалуется она. — Они в прошлом году по проценту раскрытых дел были первыми. Такие самодовольные, ты бы их видел! Но они тебя как главного подозреваемого рассматривают. Дурочки полнейшие! Так что мы с Дианом сделали резерв данных, — указывает она на экран, — и сами продолжаем расследование. Тайно, конечно, иначе влетит.

— Дианом? — Ён проверяет, не ослышался ли. — Разве Майстер Диль не прикончил его? — он косится на откровенно скучающего Диля. Тот водит пальцами по решёткам и легонько бьётся о них лбом.

— Так он с ним и не пересекался, — объясняет Лия. Ён не знает версии, которая преобладает в городе, зато точно знает, что все трое — он, Диль и Диан — встретились на лестничной площадке. — Диану повезло. Его сзади огрел один из бандитов ещё до того, как пришёл Диль. И тот, видимо решил, что Диан уже мёртв, поэтому не стал его трогать. Что? — Она внимательно следит за Ёном, потому от неё не ускользает его замешательство. — Что-то не так? Не думай, что он легко отделался. Он долго пробыл без сознания, а когда пришёл в себя, тут же сообщил о нападении. Но к тому времени твоё местоположение уже нельзя было определить. Ты где, кстати, прячешься, что тебя никаким спутником не отслелить? Неужели в Сером доме? — Её глаза расширяются. Если бы Ён жестом не попросил её продолжать, они наверное выкатились бы да так и остались выпученными. — Проследить за твоими передвижениям за последние часы удалось только до «Холодной Луны». Ты не знаешь, как связаны…?

— Не сейчас. У меня не так много времени. — Ён тянется к телефону, на экране которого высвечивается «Передача данных завершена».

Любимая фразочка Диля и Деда выручает сейчас и Ёна. Телефон почти в его руке, но Лия ловко его перехватывает.

— Сперва окажи мне услугу.

— Какую ещё услугу? Ты не хочешь поймать убийцу Гао?

— Хочу, но мы и так этим занимаемся. Ты уже по гроб жизни мне обязан тем, что я на тебя не сообщаю.

— Что же тебе нужно? — не спускает глаз с телефона Ён.

— Информация! — заявляет она.

— Ты и без меня прекрасно находишь любую информацию. Лучшая в отделе, — не понимает он.

— Да, но того, что мне нужно, в Городе нет. Вернее, скорее всего, нет. Потому что я пытаюсь что-то нарыть, но вечно натыкаюсь в тупик.

— Что-то важное? — На плечи Ёна медленно наваливается ещё один груз. Своя ноша тянет к земле, а вместе с чужой не то что на колени ставит, придавливает вплотную.

— Думаешь, я просто так выбрала участок, где ничего не происходит? — начинает она. — Здесь много времени, которое я могу потратить на поиски, — она недолго думает и добавляет: — Отца.

Она действительно всегда выделялась. Единственная не провинившаяся. То есть Ён изначально был тем, кого никто не хотел видеть, и отправить его в отдел, где нет работы, было решением, за которое нужно скорее хвалить, чем понукать. Диан не сдержал гнева и побил того, кого трогать не следовало. Че Баль был пойман на взятке — вот уж горбатого могила исправит, — но поскольку она была некрупной, а ни за какими другими провинностями он не был замечен, его перевели сюда. Но Лия… Всегда такая из себя честная, справедливая и уверенная. Ничего. Она не сделала ничего, чтобы оказаться среди них.

— Что такого натворил твой отец, что приходится узнавать о нём аж в Сером доме? — спрашивает Ён.

— Ничего, — отвечает она. — Он просто пропал. Пришёл домой с ночной смены, лёг спать. Когда я уходила в школу, он дрых без задних ног, — она начинает мельтешить взад-вперёд. — Вернулась, его и след простыл. Замки целы, система безопасности включена. Все вещи на своих местах. Только его нет.

— Почему говоришь об этом только сейчас?

Они проработали больше полугода, но решает рассказать о своих проблемах она лишь тогда, когда у него самого их по горло.

— А раньше от тебя была бы какая-то польза? — поджимает она нижнюю губу, делая вид, что размышляет над своим же вопросом. — О! Никакой! Ну так что?

— Он мог просто… — Ёну неловко озвучивать неприятную правду.

— Уйти? — кивает она. — Мне все так и говорили. Вот только… Не было у него причин. И даже если были, как он в наш век технологий, где камеры и сканы распиханы даже по помойкам, ушлёпал бесследно? Человек не может просто взять и испариться!

Ён согласен с ней. Более того, теперь он знает, что творится за городом и подозрения Лии не кажутся ему пустыми.

— Хорошо, — с тяжёлым сердцем соглашается он. — Но ничего не обещаю.

— Достаточно будет и того, что сделаешь всё, что в твоих силах, — отдаёт она телефон. — На нём есть данные, которые мне удалось собрать об исчезновении отца.

— Слушай, — шепчет Ён, пряча его в карман. — Не могла бы ты подержать его, — кивает он в сторону Диля, — подольше?

— Не ладите? — догадывается она.

Ён ничего не отвечает и быстрым шагом отчаливает из отдела. Кажется, Диль кричит ему вслед. Что именно кричит, не разобрать — Ён уже далеко.

Ён не привык бывать дома у родителей чаще раза в месяц и уже забыл, когда в последний раз приезжал к ним днём. Сперва он не хотел впутывать отца в дело Гао. Потом, когда его ложно обвинили, не хотел вредить ещё сильнее. Да и сейчас причина, по которой он пришёл, в общем-то не связана с его проблемами и на помощь он не надеется.

Ён жмёт на звонок и начинает переминаться с ноги на ногу. Открывают в этот раз быстро. Правильно, никто не ждёт второго сына, а значит не нужно заставлять гостя мяться у порога.

В дверях однако оказывается не отец семейства и не хозяйка дома. Юн обычно в это время на работе, но сегодня прохлаждается.

Ён вытягивает шею, высматривая, есть ли ещё кто в квартире.

— Вы кто? — брат обеспокоен. Судя по плохо отмытым надписям в подъезде, фанатики Гао последние дни успели порядком достать его родню. — Как сюда попали?

Ён на автомате ввёл код от подъезда, забыв, что выглядит теперь как совсем другой человек.

— Господин Ширанья дома? — спрашивает он, пытаясь изменить голос. Глупая затея. Юн вздрагивает и оглядывает его пристальнее. — Нет? Тогда зайду позднее… — разворачивается он.

Другого раза скорее всего не будет. По крайней мере до тех пор, пока Ён не разоблачит настоящего убийцу.

— Твою ж налево, — ругается Юн, хватая его за шкирку и затягивая в коридор. — Что ты творишь? Что за маскарад? Зачем тебе отец? Считаешь, мало неприятностей нам доставил?

— Ты узнал меня? — удивляется Ён.

— А есть на свете человек, который выглядит более жалко, чем ты? — проталкивает он его в комнату.

— Почему не на работе?

— Ах, это ты мне тут допрос устраиваешь? — отпускает его Юн, но встаёт у двери, не давая никому возможности выйти или войти. Затем сообщает с долей досады: — Пришлось взять перерыв. Угадай, из-за кого?

— Я… Заявишь на меня? — гадает Ён, что значат действия его братца.

— Повторяю, зачем заявился? — гнёт своё Юн.

— Должен ему кое-что рассказать. — Брату такого объяснения явно мало, потому он продолжает. — Я был в Сером… за Серым домом. — Тело Юна на миг теряет напряжённость, уступая заторможенному удивлению. Он ничего не говорит вслух, но всей своей сущностью как бы спрашивает: «Не пострадал?» Ён сам теряется. Юн никогда не лезет за словом в карман и по малым летам частенько с радостью отвешивал Ёну пинков и лещей, ни капли о нём не тревожась. Но что сейчас у него за выражение лица такое? — Там происходят страшные вещи, — неуверенно продолжает он. — Я навряд ли могу что-то сделать. Но, может, отец…