Явно нервничает и едва не забывает зачитать им права, прежде чем загнать в машину.
— Да какое право вы имеете… — напоминает ему Ён, прикрывая помощь возмущением. — Подумаешь, повздорили немного…
— Вы применили насилие в общественном месте, — без особого энтузиазма объясняет Лия, опираясь на дверь. — Прямо под камерами. Господа, — она щурится, видимо, выслушивая свою Борд, — Не Хвен Тай и… господи! Вы уж извините, но произносить это не буду! Кто так называет своих детей? Должна же быть грань между креативностью и глупостью?
— Как тебя зовут? — шепчет Дилю Ён. Тот пожимает плечами.
Реакция коллеги пробуждает щекочущее желудок любопытство. Врач вставил им радужки умерших людей. Ён не знает, кто такой Не Хвен Тай, но сейчас благодарен ему от всего сердца. Тот, чьё имя никто не хочет произносить, скорее всего получил его не при рождении. Кличка привязалась к нему после поступка или поступков, которые он совершил. Малоприятное прозвище лишь подтверждает, что ничего хорошего он не сделал. То есть даже перевоплотившись, Диль по сути своей остаётся тем же, кем был, отбросом.
— Он драку начал! — Ён отступает подальше от Диля, не забывая указать на него пальцем.
— В участке разберёмся, — морщится от дневного света Лия. — Вы же хотите разобраться поскорее, верно? А значит, сами поедете с нами?
— Хорошо-хорошо, — заискивающе соглашается Ён.
Диль не двигается с места. Неужто сомневается, крысёныш этакий? Однако он, приподняв голову, вовсе не ищет пути для побега. Он смотрит на рекламный экран.
— Сегодня какой-то праздник? — спрашивает он.
— Не то чтобы праздник… — Лия потирает живот и слегка склоняется в их сторону. Кажется, у кого-то несварение. — Сегодня открытие церкви имени Великого Гао… из какого подвала вы вылезли, ребята? Даже глухой бы услышал, так об этом событии трубили на каждом углу.
Восторга она не выражает, хотя при упоминании Гао её мутный взгляд проясняется.
— Я знаю! Конечно, знаю, — тут же встревает Ён, не давая удивлению взять верх.
И когда только Больга Враш успели? Постойте! Не значит ли это, что…
— Тело Великого Гао будет храниться там, — осторожно озвучивает он свою догадку. — Непременно нужно сходить и помолиться. Да, сходить и попросить немного удачи.
— Придётся с ней подождать, — нервно ухмыляется Лия. — Очередь туда выстроилась на лет пять вперёд. Залезайте уже в машину! Пока по-хорошему просим!
— Слышал? — Ён легонько толкает Диля локтём, и тот нехотя отрывается от экрана. — Пять лет! Если хочешь увидеть Великого Гао, придётся дождаться своей очереди.
Плечи Диля безвольно опускаются, и во всей его сущности вдруг проскальзывает… потерянность что ли. Следом к ней примыкают гнев и скорбь. Ён чётко улавливает злость в мелкой дрожи его пальцев и нахмуренных бровях. Горечь утраты видимых признаков не имеет. Человек просто проходит мимо, и чувство его так сильно, что ты понимаешь без всяких подсказок, он подавлен.
Неужели Диль тоже верит в сладкие речи Гао. Уж кому, как не ему, понимать, пустые слова погоды не делают. Так, самообман, который глубже и глубже погружает в псевдо идеальный мир с псевдо идеальной жизнью.
Пока они едут до участка, Ён всячески доказывает, что драку завязал его буйный товарищ.
— Он первым на меня напал, — утрирует он. — Начал махать ручищами. А я что? Не должен что ли защищать себя? Стоит ли мне написать заявление? Нет, ну вы только посмотрите! Кажется, у меня будет синяк. А я лицо на днях новое сделал!
Если новичок и пытается проявить участие — поворачивается к нему и слушает с заинтересованным видом, то Лия откровенно плевать на него хотела. Ему легчает. Не будет обращать внимания, не будет подмечать деталей. И не признает его, хоть вот он — сидит прямо у неё перед носом. Точнее, за спиной, но это уже мелочи.
Как Ён и предполагал, Диля запирают в КПЗ, а его садят за стол новичка, когда-то принадлежавший Че Балю, оставив на бедолагу допрос. Справляется он из рук вон плохо, чем сильно затягивает время, которого у Ёна и так не много.
Когда он наконец идёт распечатывать показания господина Не Хвен Тая, поблизости остаётся только Лия. Однако она, надев наушники-капельки, сосредоточенно смотрит в экран компьютера, прокручивая страницы документов.
Ён, стараясь сделать вид, что просто прогуливается в ожидании нерасторопного полицейского, подходит к своему рабочему месту, якобы случайно задевает рукой стопку бумаг, покоящуюся на краю стола. Склонившись над клавиатурой и убирая учиненный им беспорядок, он выводит компьютер из режима сна и заходит в свою учётную запись. Однако система сообщает: “Пользователю Ён Ширанья доступ запрещён”. Ну разумеется! А Ён-то наивно предполагает, что его пожалели и не удалили из базы сотрудников. В этот раз сработали очень быстро. Настолько быстро, что стало чуточку досадно.
— Когда меня выпустят! — бьёт по решёткам Диль.
Ён садится на корточки, укрываясь за столом. Не то чтобы он сразу догадывается, что вот-вот попадётся, просто на громкий неожиданный звук срабатывает инстинкт самосохранения.
— Когда поймёшь, что не всё решается кулаками, — отчитывает его Лия.
«Сиди! — думает Ён. — Сиди!»
Однако как назло она поднимается со стула и оглядывается.
— Система сообщает о незаконном входе, — говорит она и отпивает кофе из одноразового стаканчика. — Так что нет смысла разыгрывать передо мной сцену. Кто ты? И откуда знаешь пароль от учётной записи сотрудника полиции?
Ничего себе! Она до сих пор считает Ёна одним из своих, хотя обвинений ему накидали нехилых. Сам Великий Гао стал его жертвой!
Спокойный непреклонный тон её голоса исключает непослушание. Да и что тут поделаешь? Его поймали с поличным. Ён поднимается и старается сложить в стопку разлетевшиеся листы.
— Оставь ты их в покое, — ставит она стаканчик на свой стол. — А ты сгинь! — командует она новичку, когда он, разобравшись с распечатками, возвращается за подписью господина Не Хвен Тая. Тот без лишних слов разворачивает и пропадает из поля видимости юрче мыши. — И не побоялись ведь, — продолжает она, когда, кроме них, больше никто не может услышать разговор. — Наглости вам обоим не занимать. — Знала бы она, кто сидит сейчас в КПЗ, смелости бы у неё точно поубавилось. Диль может превратить участок в русло кровавой реки. Ён, конечно, сделает всё, чтобы не допустит этого, однако одна подобная мысль о безжалостной расправе перекрывает всякий намёк на «наглость». Скорее речь идёт об… уверенности? — Ну? Что тебе известно о Ёне? Или хочешь поболтать в более официальной обстановке?
— Я… — начинает он.
— Кнопка твоей Борд мигает, однако я не могу к ней подключится, — констатирует она.
Ён ищет подходящий ответ на её замечание, но навряд ли он существует.
— Не Хвен Тай… Не Хвен Тай… Борд, — громко запрашивает она, подходя ближе. — Предоставь данные. — Телефон гудит быстрее, чем Ён успевает вздохнуть. Лия открывает файл и чётко читает: — Осуждён за мошенничество. Отправлен в Серый дом. Борд находится в очереди на расформирование. — Телефон бесшумно отправляется обратно на стол. — Мне этим воспользоваться? — касается она кобуры на ремне.
— Ладно-ладно! — Ён не горит желанием раскрывать себя, впутывать Лию да и вообще — мало ли как отреагирует, но раз уж она сама так упорно напрашивается, он умывает руки. — Мне нужна информация с места убийства Гао.
Лия щурится, оглядывает его с ног до головы. Голос она узнаёт, однако его вид сбивает её с толку.
— Ён? — наконец предполагает она. Он разводит руками, но ничего не успевает сказать: — Ты вообще в своём уме? — озирается она по сторонам и подходит ближе, чтобы снизить громкость их разговора. — Ты откуда? Майстер Диль… Как тебе удалось убежать? — Вопросы льются из неё без остановки, так что Ён бросает первоначальные попытки ответить на них. — Я первая приехала на место преступления. Ну, твою квартиру! — Она оживает, лицо её постепенно румянится и вскоре уже походит на лицо живого человека. — Забегаю такая, поскальзываюсь бог весть на чём и падаю. До сих пор спина болит, — потирает она копчик. — Но дело даже не в этом. Когда поняла, во что упала… Одежда, волосы…Я вся была в этой крови… Ещё подумала, что там есть и твоя… Знатно ты нервишки потрепал! Когда провели тесты, и стало известно, что среди жертв тебя нет… — Она позволяет себе выдохнуть.
