— Не знаю, — скользя по ней взглядом выдыхает Костя. — Не могу объяснить. Это для меня как наркотик.
— Это заметно. Фрея, Любица, Арата, Ариана, Архаса, Нила, Адель, я… Тогда маленькие для тебя как…
— Трудно сказать. Но вас, я почему-то считаю десертом.
Груан’Ди скалится, ложится на живот и подперев руками голову болтает в воздухе ногами. Качает головой, уменьшается до обычных человеческих размеров и кивает на дверь.
Дверь открывается, в покои осторожно, но пошатываясь заходит Милена. Одета в голубые, почти полностью прозрачные вуали. Без лишних слов она подходит к Императору, целует его и отводит к кровати. Усаживает на край, встаёт перед ним на колени…
— Благодарность, — скидывая вуали и гладя себя по груди шепчет Милена.
Двигается ближе, облизываясь скользит взглядом по торсу Императора. Сжимает свою грудь…
— Ну как? — зажав член Константина между грудями и двигая ими стонет Милена. — Достойное вознаграждение?
— Более чем… — закатывая глаза, выдыхает Костя. — Вопрос…
— О нет, — качает головой королева. — Не каждого. Просто я выбрала тебя.
— Для чего?
— Ты станешь отцом моей дочери. Не бойся, никаких обязательств. Требовать с тебя что-нибудь я не стану. Так велят обычаи Эрасии. Население острова почти полностью женское. Найти достойного мужчину, в наших краях не просто. Если тебя что-то смущает, я могу заплатить, золотом. Выгодными контрактами. Торговыми преференциями…
— Цена будет более серьёзной, королева. Я хочу чтобы моя дочь знала кто её отец. И, я хочу принять непосредственное участие в её воспитании.
— Действительно, серьёзная цена. Я согласна. Так будет лучше. Но если ты думаешь что от этого Эрасия…
— Если Эрасия захочет стать частью Империи, я с радостью приму вас. Если решите остаться союзниками, так это и будет. Я пришёл договариваться и предлагаю дружбу. На добровольной основе.
— А ты умнее чем я думала, — быстрее двигая грудью стонет Милена. — Так тому и быть. Завтра скрепим всё это документами. Сейчас… Сейчас я хочу по полной отблагодарить тебя за спасение и получить свою благодарность. Расслабься и получай удовольствие. Вот так. Скажи, твои жёны ласкали тебя вот так?
— Пока нет, — улыбается Груан’Ди. — Но теперь точно будут.
— Я не против, — чувствуя что близок выдыхает Костя.
Костя близок, однако у королевы другие планы. Она встаёт, валит его на кровать и усаживается сверху. Приподнимается, застонав опускается и вскрикнув резко садится.
— Девственница, — поднимает голову Император.
— Ух, — закрыв глаза выдыхает королева. — Какой размер… Я хранила себя для единственного. И этот единственный… Ты. А знаешь, это на самом деле больно. Но в тоже время, очень приятно…
— Я…
— Тс-с-с, — прижав палец к его губам качает головой Милена. — До утра никаких разговоров. Начали…
Криво улыбаясь, королева наклоняется вперёд, прижимает руки Константина к кровати и начинает быстро двигаться.
Утро. Светлая Империя. Понтифик.
Стоя на коленях у золотой статуи божества в виде молодой девушки с крыльями за спиной, Понтифик вознося молитвы Силам Света просит их о помощи. Конечно, он знает что Силы Света с ним и в стороне не останутся, но помолиться лишним не считает. Началась война. Со всей Светлой Империи собираются войска. Новость о том что зло пробудилось и начинает творить отвратительные и богопротивные дела объединила Светлых.
К радости Понтифика, перед лицом опасности все разрозненные культы и ордена объединились и жаждут уничтожить тёмные силы. Бесчисленная армия, уже через неделю выдвинется в Тёмные Земли. А потом, две волны подкрепления и Светлая Империя как в прошлый раз сметёт врага.
Многие, почти все погибнут в этой кровавой мясорубке. Отдадут жизни за благое дело. Подтвердят свою преданность Светлым Богам. И освободят дорогу Понтифику и его слугам. А потом, когда стороны будут практически уничтожены, Понтифик нанесёт решающий удар. Как и тогда, много лет назад, он сразит Тёмного Императора. Поднимет свой авторитет на заоблачный уровень, получит благословение богов и ангелов. После, со своими верными людьми, полностью зачистит Тёмные Земли. От мерзости их населяющей. От завистников, от еретиков служащих другим, ненастоящим Светлым Богам. И когда всё будет кончено, Понтифик напишет новую историю.
— Историю пишут победители, — улыбаясь своим мыслям шепчет он. — Скоро начнётся моя история. Моя! Война уже идёт! Приграничье на нашей стороне и уже затягивает удавку на шее тёмной мрази. Эрасия уже наверняка уничтожена. А без них…
— Понтифик, — врывается в зал взмыленный прислужник. — Понтифик… Извините за…
— Ничего, — вставая и поправляя белоснежные одежды кивает он. — За хорошие новости, я готов простить тебе такое бесцеремонное вторжение. Рассказывай. Эрасия пала? Нет? Ну давай, порадуй меня. Или… Ты принёс голову Милены Кровавой? Где она? Я хочу посмотреть в её глаза. Покажи…
— Понтифик, — упав на колени стонет прислужник. — Наш флот уничтожен.
— Как? Как это может быть? Что за отвратительная магия была использована? Какое святотатство совершили жалкие Эрасийцы?
— Дракон… Понтифик. Выжившие докладывают о том что с неба спустился золотой дракон и испепелил весь наш флот.
— Кастиан! — раненым драконом ревёт Понтифик. — Ничтожная тварь! Мерзкий выродок! Проклятие тебе и твоим шлюхам, больной ты ублюдок! Да чтоб ты мужчин любить начал и возжелал возлежать с ними!
— Понтифик, пощадите, — ложась на пол и закрывая голову руками плачет от страха прислужник.
— Тебя, — схватив посох и нанося по спине прислужника удары ревёт он. — Пощадить! В камеру кающихся. Стодневный обряд очищения! Сгинь!
Побитый прислужник постанывая уползает. Понтифик уходит к трону, садится и устало выдохнув смотрит в пустоту.
— Это тебе не поможет. Тебе, Кастиан, никто и ничто теперь не поможет. Даже если ты, собака бешеная, уверуешь в светлых богов, даже если они сами скажут пощадить тебя… Ты будешь умолять меня о смерти. Ненавижу… Ненавижу!
Глава 4
Полдень. Золотая Лилия. Королевский дворец. Константин.
После пробуждения и позднего завтрака, Милена тащит Костю подписывать договора и документы. Как только с этим улаживают и все стороны остаются довольными, гостей ведут на экскурсию в королевский сад. Во время которой Костя подмечает, что население Эрасии на самом деле по большей части женское. Ну и очень красивое.
Здесь, на десять девчонок, далеко не девять ребят, а в лучшем случае один. Да и тот, не солдат, не слуга, а монах. Условно монах, потому что здесь так называют отцов своих детей. Все мужики, с шестнадцати лет, как только на них обрушивается совершеннолетие, идут жить в храм Эйды. Рисковать ими никто не собирается, в солдаты никто не записывает. Мужики всю жизнь проводят в храме, где учатся, совершенствуются в физическом плане, играют в военные игры и восхваляют Эйду. Жрицы смотрят на них, выбирают. Умные становятся отцами учёных, жриц и всяких там советниц. Одарённые магией участвуют в воспроизводстве ведьм. Выдающиеся физическими показателями и умом, становятся отцами воинов. Инцест… Здесь такого понятия нет. То есть есть, но оно не работает от слова совсем.
