Два дракона перелетают ближе, зависают над Лавовой и опустив головы выдыхают огонь. Слышится душераздирающий крик Дионы. Лавовая с криком отлетает в сторону и кувыркая давит впавшие в ступор войска светлых. Впрочем, быстро садится, вытягивает руки и светясь струями огня из ладоней сжигает всех в радиусе ста метров. Раскинув руки выдаёт из ладоней более мощные струи огня и поворачиваясь превращает поле более боя в ад. Реки крови и лавы, горы обугленных трупов. Огромные воронки от взрывов и чудовищные провалы в земле. Обгоревшая… Сгоревшая в уголь Диона поднимается, крича раскидывает руки, получает луч света от дракона с кристаллами на спине. Потеряв левую руку кричит, уменьшается и… Совершает роковую ошибку. В ней полно сестёр. Уменьшаясь Диона раздувается, деформируется и раскидывая обгорелые останки своих сестёр взрывается.
Тёмные с ещё большим энтузиазмом стреляют. Светлые разворачиваются и бегут. Ангелы в небе одна за другой исчезают. Слышится хлопок…
— Уходим, — появляется рядом с понтификом изуродованная, но уже регенерирующая Диона.
— Госпожа, войска…
— Наплевать. Мне нет дела до этого скота. Уходим!
В воздухе слышится оглушительный свист. В небе появляются тёмные силуэты бомбардировщиков. Вниз летят… Ковровая бомбардировка. Колоссальная серия взрывов по всему полю боя, сметает отступающие остатки войск. Понтифика глушит близким взрывом, откидывает назад. Пытаясь унять свист в ушах, он тяжело поднимается, плюясь кровью и пытаясь найти Диону крутится на месте, как вдруг замирает.
Рядом с ним ещё одна ангел. В чёрных доспехах, с чёрными крыльями из поясницы, она стоит, держит Диону за шею и широко открыв рот вытягивает изо рта госпожи фиолетовый дым.
— Тварь! Предательница! — вытянув руку кричит Понтифик. — Проклятие тебе!
— Думаешь это поможет, Александр? — ломая Дионе шею улыбается чёрный ангел. — Не-е-ет. Выпить эту тварь у меня не получилось, слишком много душ сожрала. Слишком сильная. Но сил я ей убавила. На три четверти. Чтобы восстановиться и вернуть былое могущество уйдут годы и десятки миллионов жизней.
— Зачем? Почему ты предала Богов?
— Кто меня спрашивает? — отбросив Диону улыбается чёрная. — Предатель? Жалкий трус убивший свою семью? Падаль поднявшая руку на отца и убившая свою мать?
— Я за справедливость…
— Да? И в чём она? В бессмысленном убийстве, в крови, в трупах? Ты не знаешь всей правды. А хочешь знать её? Ангелы, всего лишь погонщики. Паразиты питающиеся вашими душами. Вас накачивают разрушительной, опьяняющей энергией и пока вы бьётесь в конвульсиях, ваши души обгладывают. Твой сын, Александр, он выжил. Малыш Тари, он жил всё это время под именем Маджал Первый. Жил и ждал прихода настоящего Императора. И он дождался его. Ой, а почему ты так удивляешься? Тебе разве не сказали что первый Ледяной Повелитель твой сын? Не сказали. А знаешь почему? Потому что тебя две тысячи лет имели во все щели как дешёвку. Тебе врали, обманывали, дурили. А потом, когда ты исполнишь своё гадкое предназначение. О нет, ты не попадёшь на небеса, не сядешь за один стол с богами. Ты скот, еда, закончишь в желудке этой мрази. Такова участь предателя. Живи теперь с этим. Живи оставшиеся тебе дни.
Понтифик рыча от злости хватает кашляющую Диону за руку и исчезает. Чёрный ангел стряхивает с себя проклятие, хмыкает, взлетает вверх и раскинув руки выбросом энергии уничтожает лагерь. Поднимаясь выше летит к позициям и лучами из ладоней сжигает войска. Улыбаясь смотрит как Мей и Груан’Ди испепеляют своим огнём пытающихся убежать светлых. Хихикнув телепортируется и встаёт рядом с Константином.
— Приказ выполнен, мой господин, — кланяюсь воркует Ливана. — Диона почти лишена своих сил. Важная информация предоставлена Александру.
— Молодец, — убрав с головы шлем кивает Костя.
Подходит к ангелу, пальцами берёт за подбородок и целует. Долго, жадно, страстно. Крылья Ливаны начинают вздрагивать. Она задыхаясь отстраняется, вытирая ладонью покрасневшие щёки облизывается. Хихикая встаёт и вихлясь уходит.
— Кассини, — взяв рацию говорит Костя. — Загружай самолёты. Летите вперёд и сносите второй лагерь. Сносите так, чтобы выжившие в небо смотреть боялись. Берите контейнеры, скидывайте их на города. Моор, командуй. Мы снимаемся и идём уничтожать угрозу. К утру следующего дня, мы должны выдвинуться. Выполнять.
Вздохнув Император убирает рацию, кивает своим мыслям и подзывает Аашу.
— На всякий случай, держись рядом. Предчувствие у меня плохое.
Глава 20
Ночь. Константин.
В палатке Императора этой ночью многолюдно. Аоша, Ливана, Аника, Груан’Ди, Мей, Надженда, Ланиэль, Ариана, Адель, Нила, Фиалка и прилетевшая Арата, пришли поддерживать психическое состояние мужа. Своеобразным способом. Так притащенный женщинами Ульфер, расширил внутри палатки пространство, создал огромную кровать и был изгнан. Нила создала внутри временную аномалию. Устроив всё так, что внутри пройдёт не ночь, а несколько суток.
И у женщин всё прекрасно получилось. Видя своих обнажённых красавиц, Костя буквально забыл о всё ещё изводящих его, пытающихся вызвать чувство вины видениях. Женщины же старались как могли. Груан’Ди и Аоша потрясая красотой в которую они были одеты, ходили по палатке и как будто занимались своими делами. Наклонялись, кривлялись, толкались, прыгали.
— Оу, девчонки, — стонет Лежащий на кровати Император. — Спасибо, конечно, но мы как бы на войне. И думать нам надо о боевых действиях.
— Что тут думать? — забираясь на жалобно скрипящую от её веса кровать спрашивает Адель. — У нас получается.
— А почему раньше не получалось? То есть получалось но крайне плохо? Лунное серебро, монстры, чудища, всё это извидило нас. А мы…
— Тут всё просто, — укладывается на пол Ливана. — Даже проще некуда. Ты и все были под влиянием ангелов. Вы делали то, что вам говорили. Ты же это понял?
— Да, но я не могу поверить что всё было так просто. Кастиан…
— Кастиан был умнее чем мы думаем, — щурится Арата. — Не уверена, но возможно, что он специально разорвал свою душу. А если не разорвал, то увидел в этом возможность и не препятствовал.
— А жён? Он… То есть я… То есть мы любили их. Как мы могли допустить такое?
— А ты внимательнее посмотри, — улыбается Арата. — Неужели ты не видишь сходства? Вспомни их, и вспомни тех кто сейчас с тобой. Ничего не замечаешь?
— Ой блин… Точно! Но…
— Не все, — качает головой Арата. — Однозначно здесь не все. Но, вполне возможно, что души погибших сестёр притянули другие осколки. Ведь они, осколки, тоже в какой-то степени Кастиан.
— Надо будет найти их.
— Найдём, — улыбается Ливана. — После войны. И да, сестра права. Ты, осколок, побывав в другом мире, научился противостоять внушению ангелов. Не знаю как. Возможно, дробление души на осколки и сыграло ключевую роль. Осколок вырос, окреп, сформировался. Без магии.
— Значит в то что виноваты порталы, нас тоже заставили поверить, — лёжа на спине ворчит Костя. — А если сейчас мы не верим… Могут ли они заставить поверить остальных.
— Попытаются, — улыбается появившаяся на кровати Лира. — Но мы этого не позволим. Мы теперь другие. Мы видим и ощущаем по другому.
— Интересно… А что если…
— Отвлекись, — сев на него сверху кивает Адель.
— Но я…
— А я говорю отвлекись, — поймав его за подбородок хмурится Адель и увеличивает себе грудь. — Вот так. Всё внимание на меня. Я перенервничала в бою. Мне срочно надо, а ты тут философию разводишь.
Адель прогибает спину, откидывает назад потоки лавы выполняющие роль волос. Закидывает руки за голову и начинает ёрзать.
Внимание Императора сосредотачивается на ней. Костя протягивает руки, сжимает и гладит упругие, горячие и в тоже время нежные груди. Ну и пытается понять, как может быть таким нежным этот сгусток расплавленного камня, металла и магии.
— Любимая, — гладя элементаля стонет Костя.
— Наконец-то ты готов, — кивает Адель. — А то всё о войне и о войне. Приступаем?
