Она вновь развернулась и быстро зашагала вперед, по направлению к учебному корпусу – её ждал урок с первокурсниками.

− Беги-беги! Жалуйся ректору! Он тебя пожалеет!

Девушка не обернулась. Глаза застилали слёзы обиды и унижения. У самого поворота узкой аллеи, сворачивавшей к учебному корпусу, стояла Айва, скрестив руки на груди. Её глаза тоже вскипали слезами.

− Не обольщайтесь! Он поспорил с Рианом, что поцелует вас! – звонко сообщила она.

− И какова цена спора? – с вызовом спросила Жаклин.

− Один золотой альто! – в тон ей ответила Айва, тряхнув длинными светлыми волосами.

− Не дорого же стоит поцелуй принца!

− Для некоторых он дороже всех сокровищ! — запальчиво ответила студентка.

Жаклин вздохнула: не смотря на явную неприязнь со стороны девушки, ей стало жаль эту красавицу, безнадёжно влюблённую в беспутного принца.

− Айва, − тихо сказала она, − Гарвей разобьет вам сердце!

− Разберусь без ваших советов! – отрезала студентка. – Как бы вам самой не обжечься: слишком много на себя берёте!

Жаклин не стала продолжать бесполезный разговор. Прекрасное настроение было безнадёжно испорчено. Более-менее успокоиться вышло лишь к началу лекции. С первокурсниками у неё редко бывали проблемы, хотя сегодня вышло не без эксцессов: одна из девушек опрокинула на платье едкое масло калюжницы – пришлось экстренно засыпать его солью и прятать незадачливую студентку в подсобке, пока её подруга бегала за другим платьем в их комнату.

После возникла дилемма: к кому идти сначала – ректору или Шалену. Жаклин выбрала Шалена – пусть кабинет ректора находился в учебном корпусе, а в медицинский нужно было идти через всю университетскую площадь. Она рассудила, что сможет после доложить о состоянии студента.

***

В медицинском корпусе стояла тишина. Симпатичная медсестра, сидящая на посту у входа, подсказала как найти палату Шалена. Джейд лежал в постели, подбородок покрывала темная щетина – непривычное зрелище. Кроме того, обычно смуглое лицо парня было необычайно бледно.

− Добрый день! – Жаклин присела на табурет, стоявший около кровати. – Не знала, что вам принести – конфет мог не разрешить доктор, яблок, вижу, у вас и так достаточно…

− Здравствуйте! – улыбнулся парень. Его голос, обычно творивший чудеса с аудиторией, нынче звучал шуршанием прошлогоднего листа. – Если можно, дайте попить – в горле пересохло.

Девушка взяла стакан и налила воды из хрустального графина, стоявшего тут же, на тумбочке, возле небольшого блюда полного фруктов, и вазочкой с чёрными розами, источавшими тонкий ненавязчивый аромат. Рози заходила, поняла Жаклин. Джейд в несколько глотков опустошил стакан и попросил ещё.

− Раз у вас такая жажда, почему раньше не налили себе? – удивилась девушка, после того, как парень вернул её пустой стакан.

Шален отвёл глаза.

− Боюсь расплескать, − он приподнял дрожащую руку. Жаклин стало стыдно. Чтобы как-то сгладить неловкость, она стала спрашивать:

− Как вы себя чувствуете?

− Честно? – Джейд искоса взглянул на неё. – Будто меня переехали каретой, а потом дело закончили стадо слонов, основательно потоптавшись по моему почти бездыханному телу. Всё болит и ломит, внутри пустота, а сил нет совсем.

− Если вам сложно говорить, я приду в другой раз! – она хотела подняться с табурета, но парень помотал головой.

− Не уходите! Знаете, как скучно тут лежать? А книгу почитать тоже не могу – кружится голова. Рози принесла какую-то любовную белиберду…Только не говорите ей – не хочу обижать.

Жаклин улыбнулась и опустилась обратно на табурет.

− Тогда, раз вы меня не отпускаете, я вас немного допрошу. Дело в том, что меня ждёт с докладом сьер Вайс: нужно будет ему о вас что-то рассказать.

− Хорошо, спрашивайте, − прошелестел Шален, пожав плечами.

− Вы помните, кто на вас напал?

Джейд вздохнул и ответил:

− Нет. Этого я не помню. Если честно, не уверен, что это было нападение. Я разговаривал с заместителем ректора – не скажу о чём конкретно… Кажется, он спрашивал что-то о ваших уроках и живом металле… Нет, не вспомню точно. Последнее, что приходит на ум – магистр Кранц спросил что-то о ректоре… На самом деле странно, почему у меня? Я не слишком близко с ним общаюсь. Ещё тогда это удивило. А потом пришёл в себя уже тут, на койке.

Неуверенная улыбка, не сходившая с уст парня вызвала у Жаклин приступ жалости. Она легонько похлопала его по руке, лежавшей поверх одеяла и утешающе произнесла:

− Ничего, Джейд! Вы поправитесь, всё вспомнится.

− Хотите начистоту? – Шален поймал её руку, задержав в своей ладони. – Я подозреваю, что это связано с моим проклятьем – помните, рассказывал при нашей первой встрече? Вождь диких улли проклял меня, назвав это передачей силы. Оттуда и кочующие татуировки, которые… Исчезли! Может, срок проклятия истёк? Ума не приложу, как на это реагировать! С одной стороны, радоваться надо, а с другой… Вдруг, я навсегда останусь таким вот немощным и слабым?

Девушка мягко высвободила ладонь из его прохладных слабых пальцев.

− Насколько мне известно, хотя я ещё не побеседовала с доктором Тормвелом, у вас точно такие же симптомы, как у остальных студентов, подвергшимся нападению неизвестного. Ну, может быть, за исключением исчезновения татуировок. У вас кровопотеря – оттуда – слабость. Ещё и значительное снижение магического потенциала, что тоже может быть следствием кровопотери. Отчаиваться рано!

Шален немного помолчал, переводя дух, а потом задумчиво произнёс:

− Как я понимаю Шульмана! Вы замечательная. Не нужно смущаться, я по-дружески, на правах старшего по возрасту. Будьте всё-таки с ним осторожнее. Патрик милашка, но, как все мы, лишь до определенного момента.

Жаклин не нашлась, что ответить.

Дверь открылась, пропуская высокого мужчину лет тридцати в белом халате поверх тонкой батистовой рубашки и черных строгих брюк. Кудрявые русые волосы были стянуты сзади в аккуратный маленький хвост.

− Здравствуйте! Плановый обход: вынужден попросить посетителей на выход! – строго произнёс он хорошо поставленным голосом.

Жаклин поздоровалась и представилась.

− Я бы хотела побольше узнать о состоянии сьера Шульмана – мне нужно доложить ректору…

− Сьер Вайс может сам заглянуть ко мне на досуге! – отрезал доктор. – Пока не могу сообщить вам ничего нового.

Девушка растерялась от такой отповеди.

− Тогда не буду мешать, − она улыбнулась Шалену. − Джейд, поправляйтесь! Рози передать привет от вас?

− Она была сегодня утром, − ответил парень. – Принесла розы и роман. Приходите завтра, хорошо?

Жаклин кивнула и помахала ему рукой, выходя. Не много же ей удалось узнать, в том числе от бесцеремонного доктора Тормвела. Теперь предстояло держать ответ перед ректором…

− О! Вы здесь! – к дверям палаты торопился Альберт Вайс. – Пока от вас дождёшься отчета, год пройдёт!

− Доктор Тормвел меня выгнал из палаты – идет осмотр, − на всякий случай предупредила Жаклин.

− Ничего, мне можно! – Вайс толкнул дверь, забыв о существовании девушки.

Она постояла несколько мгновений, соображая, как поступить, а потом пожала плечами и решила – раз её отодвинули, пора наконец заняться личной жизнью! До свидания с Патриком оставался час.

***

Она шла по аллее, соединявшей жилой корпус с фонтанной площадью, поминутно одёргивая себя – шаг помимо воли ускорялся, так и норовя сорваться почти на бег. Сердце мячом скакало в груди, а пальцы холодели от волнения.

Она здоровалась со встречными студентами, внутренне молясь, чтобы никто не попытался задержать. Почти у самого фонтана ей встретился магистр Грюно, неторопливо шествовавший рядом с магистром Флери, о чем-то беседуя. Девушка поздоровалась, удостоившись лишь кивков от обоих магистров – Грюно едва на неё взглянул. Сейчас это вполне устраивало – вести с ним долгие пространные беседы никак не входило в её планы.

Жаклин шла к воротам, внутренне умирая и возрождаясь с каждым шагом. Парковая аллея, уходящая вдаль, пустовала. «Он же не может ждать меня на виду у всех! Или, может, просто опоздал» − успокаивала она себя.