− Гарвей, что ты несешь? – резко оборвал Шульман, пришедший в себя быстрее девушки. – И что тут делаешь?

− Да ничего интересного! – протянул принц, скалившийся в ухмылке, оглядываясь на свою неизменную свиту – Флабера и Майвеля, на этот раз не поддержавших его лихорадочного веселья. – Во всяком случае, не настолько интересного, как вы. Мы ищем Майсона Слая.

Сердце Жаклин сжалось.

− Что с ним? – спросила она. Неужели напали и на этого громадного доброго парня из Нового Гампаса, умевшего рычать не хуже льва?

− Да ничего пока, − протянул Гарвей. – До тех пор, пока мы его не найдём. Там за себя не ручаюсь.

Девушку покоробило от такой наглости, но она промолчала, ловя на себе злобно-насмешливые взгляды принца.

− Боюсь, это вам не поздоровится, если всё-таки найдёте его! – проронил Шульман. – Ничего нет опаснее доброго человека, загнанного в угол. Чем он вам на этот раз не угодил?

− Да этот ушастый губошлёп, который разговаривать-то толком не научился, напустился на меня из-за чего-то, отнял зачарованную колоду, разорвал её – голыми руками, представляете? А потом, похоже, испугался своего поступка и сбежал, − пояснил Гарвей. – Так что я в своём праве! Пусть возмещает ущерб!

− А сколько стоит ваша колода? – спросила Жаклин.

− От неё остался только червонный туз, который повинуется вам больше, чем мене. − Гарвей испытывающе посмотрел на неё. – А что? Хотите расплатиться за него? Я не против! Только деньги – это не интересно. Вот поцелуи… гарантирую – со мной будет гораздо познавательнее, чем с Патриком – у меня опыт побольше! У вас уже была возможность убедиться — не далее как сегодня утром.

Жаклин вспыхнула. Это не укрылось от нахала – он тут же расплылся в улыбке. Зато Флабер с Майвелем поскучнели, с опаской поглядывая на Патрика, который не сразу осознал сказанное.

— Что ты сказал? — переспросил Патрик.

— Да, магистр Тризо целовалась со мной сегодня, также как сейчас с тобой!

— Как же вам не стыдно! — разозлилась Жаклин. — Вы это сделали на спор, насильно, да ещё при свидетелях, стоящих здесь, и теперь кичитесь?

Она хотела ещё много чего сказать, но заметила, как расширились в ужасе глаза Гарвея, глядящего ей за спину.

Девушка оглянулась: Шульман отступил на шаг, потом ещё… С рук его тёмными струями потёк туман, волосы необычного цвета разметались в порывах призрачного ветра, а в глазах билось неукротимое зелёное пламя. Это происходило в полной тишине, и от того казалось только страшнее.

− Беги! – сказал ей Гарвей. Улыбка бесследно исчезла с красивого лица. Девушка растерянно переводила взгляд с него на Патрика, черты которого заострились и приобрели отрешенность: туман, тёкший с кончиков пальцев густел, формируя громадные черные крылья неведомой птицы. Патрик продолжал пятиться – крылья птицы дрогнули, становясь размытыми, но лишь на мгновение – Гарвей кинулся к Жаклин, схватил её за руку и потащил прочь по аллее, вопя:

− Да не стой ты столбом! Он же сейчас убьёт нас всех!

Майвель и Флабер улепётывали в разные стороны – только спины мелькнули за кустами.

− Двигай ногами! − рычал Гарвей, не отпускавший её руку, продолжая тащить за собой.

Они бежали вперед по аллее, а за плечами раздавался сухой неприятный треск. Наэлектризованный воздух дрожал и плавился. Усталая после прогулки, непривычная к долгим физическим нагрузкам Жаклин уже задыхалась, а ноги отказывались двигаться.

− Не стой! – гаркнул принц – его дыхание тоже сбилось, но меньше, чем у девушки. Он резко толкнул её куда-то вправо – Жаклин со всего маха влетела в кусты, здорово исцарапав руки и, наверняка, разорвав платье в нескольких местах.

Она попыталась выбраться и замерла – Гарвей стоял на дорожке, закрываясь руками, а к нему плыл чёрный дымный ураган, из которого били яркие молнии.

− Уходи! – закричала Жаклин, выдираясь из куста. – Он несётся прямо на тебя!

Парень не слышал её, а может, просто не мог сдвинуться с места, смирившись со своей судьбой. Повинуясь иррациональному импульсу, девушка подскочила к нему и закрыла собой, встав на пути клубящегося вихря. Когда её прошили первые молнии, она закричала, но не от боли – их прикосновения ощущались лишь как лёгкое пощипывание, а черный туман, проходя сквозь тело рассеивался, не касаясь принца, закрывавшего лицо руками.

Издали раздался истошный вопль раненого зверя, бьющегося в предсмертной агонии. Вдалеке, согнувшись, стоял Патрик и выл не переставая, схватившись за голову. Огромная птица с дымным сине-черным опереньем вынырнула из тумана. Она смотрела на Жаклин бесконечно мудрыми глазами, а потом обняла крыльями и исчезла в треске молний.

Странно, но Жаклин не чувствовала ничего необычного – все закончилось также неожиданно как началось. Гарвей отнял руки от лица и несколько мгновений ошалело смотрел на неё, а потом перевёл взгляд на Шульмана, осевшего на колени прямо в дорожную пыль. Принц молча вынул из-за пазухи червонного туза и вложил его в ослабевшие пальцы девушки.

− Возьми, − тихо произнёс он. – У меня всё равно сейчас не осталось ничего ценнее его. Придётся оставаться твоим должником.

Девушка хотела вернуть карту, но Гарвей выставил ладонь и туз, выскользнув из её руки замер в воздухе между ними.

− Забирай. Он давно уже слушается тебя, а не меня, − тихо произнес он, и добавил после небольшой паузы: − Может, поцелуй принца стоит дёшево, но его… благодарность – бесценна!

Жаклин не стала говорить, что ни на грош ему не верит – гораздо больше сейчас её занимало состояние Патрика. На плохо слушающихся ногах, она поспешила к нему, сидящему на дороге, понуро опустив голову.

− Патрик! – позвала она его, легонько касаясь плеча. – Что с тобой?

Он поднял голову – в осунувшемся лице не было ни кровинки.

− Жаклин! – просипел он сорванным голосом. – Ты жива!

Он так порывисто обнял её за ноги, что девушка чуть не упала.

− Вставай, Патрик! – она, цепляясь за его плечи, уговаривала как ребёнка, отказывающегося есть на обед кашу. – Я не знаю, что это было, но оно кончилось! Всё хорошо! Все живы и здоровы…

Он, продолжая держать её, замотал головой.

− Все в порядке! Правда!

− Нет! – он поднялся, с колен, а потом вновь прижал её к себе, растерянно глядя в лицо, словно пытаясь запомнить каждую черточку. – Нет! – он вновь покачал головой, а потом, не обращая внимания на покашливания не спешившего удалиться Гарвея, отчаянно припал к губам девушки. Яростный, пьянящий поцелуй будто забирал часть её души, даря взамен другую, горящую темным пламенем возрожденного феникса. Через несколько долгих мгновений парень оторвался от Жаклин, отпустил её, а затем сам отступил на шаг.

− Уходи, − прошептал он.

− Идем вместе! Уже поздно – скоро стемнеет…

− Уходи! – сказал он громче. – У нас ничего не получится. Глупо было надеяться.

− Патрик… − Жаклин никак не могла понять, что он говорит. Точнее понимала, но верить не получалось. Никак.

− Уходи! – сказал он громче. Девушка попыталась прикоснуться к его лицу, но он с раздражением отбросил её руку и хрипло вскрикнул:

− Убирайся! Пошла вон от меня!

− Нет! – Жаклин сделала шаг к нему, но Патрик возвысил голос:

− Гарвей! Забери от меня эту… эту… дуру!

Принц подошел ближе, Шульман же стоял словно статуя. На его лице застыло выражение, напоминавшее брезгливость.

− Пойдём, − Гарвей потянул её за локоть. Патрик вздрогнул, но продолжал смотреть.

По щекам Жаклин заструились слёзы, но она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться. Увернувшись от руки Гарвея, и не оборачиваясь, она торопливо пошла по медленно темнеющей аллее..

***

На следующий день после прогулки с Патриком ректор вызвал её в свой кабинет.

− Надеюсь, вы не станете распространяться по поводу того, что видели? – спросил он.

− О чём вы? – Жаклин не сразу поняла его. – Ах, о вашей жене и ребенке? Зачем мне это?