Потом девочку звали в участок, давать показания. Тётя скандалила, но Жаклин всё равно ответила на вопросы, потому что ей было жаль ту несчастную женщину, о которой запретили рассказывать одноклассницам. Тётя отказалась говорить, что произошло на самом деле. Только по прошествии лет, Жаклин догадалась – насилие! Об этом предпочитали не говорить в светском обществе, но девочки всё равно шептались.

***

Жаклин стояла у доски, наблюдая за сосредоточенными первокурсниками, заглядывавшими в котлы к соседям, чтобы сравнить результаты, а перед мысленным взором стояла картина: истерзанная женщина из детства, её изорванная юбка, дырявые, перемазанные кровью чулки...

Чулки Катрин были в порядке. Её не тащили через кусты, не насиловали – в общепринятом понимании. Почему же тогда Жаклин не покидало чувство, что этот случай похож на тот, из далёкого детства?

Она задала выучить таблицу соответствий для замещающих элементов и выпроводила студентов из аудитории. На часах пробило пять – её ждал ректор. На самом деле ей самой хотелось узнать, всё ли в порядке с Катрин Руже и что удалось выяснить.

Селин поливала цветы из маленькой лейки с тонким носиком – в руках кого-то покрупнее, она казалась бы игрушечной. Увидев Жаклин, секретарь кивнула ей, как старой знакомой и, не отрываясь от своего занятия, произнесла между делом:

− Проходите скорее! Альберт ждёт вас.

Жаклин толкнула массивную дверь, ощутив безотчётный трепет. Вайс стоял у окна, рассеянно уставившись на открывавшийся вид. Услыхав стук каблуков девушки, он обернулся – задумчивое выражение лица сменилось строгостью.

− А, вот и вы! – сказал ректор вместо приветствия. – Проходите к камину – что-то нынче вечером прохладно. Сегодня впервые после лета решил растопить – так уютнее.

Девушка прошла к предложенному креслу, поневоле остановив взгляд на танцующих языках пламени. Мама шутила, что на огонь можно смотреть вечно – Жаклин была с нею согласна. Казалось, беспрестанно движущиеся тени поглощают печали, а в ярких всполохах они сгорают без остатка.

− Люблю, когда горит камин, − сказал Вайс, устраиваясь в соседнее кресло. – Сразу как-то теплее на душе становится, вы не находите?

Девушка кивнула, а потом спохватившись ответила:

− Да. Есть в стихийных проявлениях что-то гипнотическое – будь то пламя, текущая вода, или ветер, гуляющий на открытом пространстве.

Она замолчала, чувствуя, что ректору нужно собраться с мыслями. Некоторое время они вместе смотрели на огонь, а потом Вайс сказал:

− Вы ведь знаете, что наш университет полон молодых людей из непростых семей, − он не спрашивал, утверждал. – Пусть они не всегда угодны в своих кругах, но…

Вновь возникла пауза.

− В общем, вы хоть и молоды, но наверняка понимаете степень ответственности, лежащей на мне и нашем университете.

Он заглянул ей в глаза. Жаклин с удивлением отметила лёгкую тень растерянности, скользнувшую по его, обычно невероятно самоуверенному лицу.

− Отец Катрин Руже – наш посол в Новом Гампасе, − вновь неуверенная пауза. – У девушки очень небольшой магический потенциал, но она учится на бытовом факультете – там этого вполне достаточно. Катрин единственная дочь, но карьеру ей делать не обязательно. В своё время нужно будет просто выйти замуж – уж об этом родители позаботятся.

− Что с ней? – напрямик спросила Жаклин. – Её осмотрел врач?

− Доктор Тормвел и главная целительница провели всестороннюю диагностику. Они в один голос заявили, что девушка в целом здорова, но возможной причиной обморока могла стать кровопотеря. Проблема в том, что источник её не выявлен: внешне ран, которые привели бы к такому нет, внутреннего кровотечения тоже не обнаружено.

− Не может же это быть вампир! – ахнула Жаклин. – На университете должна стоять защита!

− А вы не так глупы, как кажетесь на первый взгляд!

Жаклин даже обижаться не стала на такой сомнительный комплимент.

− У нас в Ангване вампиры давно истреблены. Однако разорённый Тримоко до сих пор обнесён колючей проволокой, а ров вокруг него наполнен регулярно пополняющимся зельем, убивающим вампиров. Только не говорите, что в Тербравосе ничего не предпринято по этому поводу!

− Вы меня вздумали отчитывать? – взвился ректор, однако, быстро взяв себя в руки. – В Тербравосе стоит лучшая защита от вампиров – не забывайте, это достаточно изолированный остров. Эпидемия подобного рода здесь стала бы катастрофой. Университет защищён по высшему разряду! Ещё Лорд Скриг, основатель, наложил на границы выделенных ему земель печати от проникновения враждебных существ. Защита такого уровня стоит лишь во дворце короля, да в нескольких государственных учреждениях особого назначения…

− В таком случае, как такое могло случиться?

− А ещё не выяснено, на самом деле, что произошло. Кстати, я успел побеседовать с Шульманом после обследования – у него похожие симптомы, но не совсем. Вы верно сказали – если у Катрин все признаки кровопотери, то у Патрика – явный перерасход энергии. Ни один из студентов не помнит, каким образом такое могло случиться. У девушки период амнезии около получаса, у парня – ничего подобного. Патрик не терял сознания – ему стало дурно у вас на уроке, однако он помнит всё. На самом деле, я позвал вас, чтобы предупредить, − ректор поднялся из кресла и принялся ходить по кабинету. − До выяснения всех обстоятельств не стоит привлекать излишнее внимание к этим случаям. Во-первых, это помешает расследованию – а оно ведётся, даже не сомневайтесь. Во-вторых, если пойдут слухи, возникнет паника, студенты напишут домой, а там… Наследный принц пришлёт своего представителя, будет назначено внешнее расследование и… В общем, будет масса неприятностей – не только у меня!

− Не волнуйтесь! Я не стану распускать слухов. Это всё, что вы от меня хотели?

Жаклин тоже встала, намереваясь направиться к выходу. Постигшее её разочарование сложно было описать. Человек, стоящий перед ней, оказывается, больше переживал не о пострадавших студентах, а о возможной инспекционной проверки!

− Нет, не всё, − Вайс уселся за свой массивный стол, откидываясь на мягкую спинку резного стула, напоминавшего трон. – Вы ведь куратор факультета зелий и магических материалов. Подумайте, как можно максимально обезопасить студентов, соблюдая тайну и не поднимая паники. Я с сегодняшнего дня думаю объявить запрет на прогулки после захода солнца.

Девушка покачала головой:

− Студенты будут очень недовольны, нужно как-то обосновать, хотя мера, бесспорно, необходимая. А ещё… − она запихала подальше неуверенность, напомнив себе, что жизни и здоровье студентов дороже всего. – Вы разговаривали с… девушками, о которых упоминала Катрин Руже? Разговор с которыми помнит последним.

− А вы любопытная особа, − задумчиво протянул ректор. – Конечно, я разговаривал с ними, − он поднял руку, предвосхищая новый вопрос. – Девушки сказали, что Катрин отправилась в библиотеку. С мадемуазель Ланж я тоже побеседовал – она в библиотеке не появлялась. Как вы понимаете, концов теперь не найти.

− Да, не найти… − задумчиво протянула Жаклин. Она никак не могла смириться с поражением. Если начать опрашивать всех подряд… Нет, это глупо! Вызовет массу подозрений, а результат очень сомнительный.

− Объявим о начале технических работ по тестированию системы внутренней защиты, − сказал Вайс. – Вот вам и объяснение запрета покидать здания. Мы будем поочерёдно замыкать разные контуры сигнализации, чтобы выглядело правдоподобно. В общем, должно получиться, хотя расслабляться не стоит: молодым людям сложно усидеть на месте.

− А что, если их занять вечерними факультативами? – предложила девушка. – Или организовать театральный кружок?

− Идея неплохая, − кивнул ректор, − но снимет только часть проблемы, да и то не полностью. Пока остаётся предлог – технические работы. Я предупрежу Освальда Кранца, чтобы он донёс информацию до магистра Флери – куратора бытовиков, мадам Фурси – медиков, и магистра де Вьё – наставника наших будущих адвокатов и служителей закона. Однако правду о предпринятых мерах будут знать только я, вы и Кранц.