– Вы? – Вайс прищурился, – Впрочем, действительно! Пора наконец заняться своими обязанностями декана факультета, а не только им числится! Но мне сразу доложить!

– Хорошо! – Жаклин опустила голову, не в силах выдерживать острый взгляд ректора.

– Сразу же! Ничего не замалчивая!

–Да. Сейчас разыщу Патрика…

– Зачем самой-то бегать? Сейчас попрошу кого-нибудь из студентов.

Девушка заметила, что Вайс, стоило ему добиться своего, тут же смягчался. Однако, предстоящий разговор с обиженным на неё за что-то Шульманом тяготил. Планы отправиться к себе и почитать рекомендованный двуличной Корнелией Ланж новый роман модного писателя, пошли прахом.

Она успела основательно вымыть доску, вытереть несуществующую пыль со стола, ещё раз перемыть пробирки и котел для варки зелий, перебрать часть материалов в лаборатории – вдруг там отыщется ещё что-то вроде неучтённого ксантрия? Наконец, в аудиторию явился мрачный Шульман.

– Здравствуйте! Вы меня вызывали? – спросил он подчеркнуто нейтральным тоном.

– Да, проходите Патрик. Нам нужно поговорить.

Шульман промолчал, бросив на неё быстрый взгляд и коротко кивнув.

– Это по поводу происшедшего в библиотеке… Как ваш декан… Я обязана выяснить у вас, зачем…

Каждое слово давалось ей с трудом.

– Как декану, я вам ничего не скажу. То же самое я ответил сьеру Вайсу, – жестко отрезал Шульман.

– Патрик! Ректор грозил, что доложит вашей семье! Насколько я поняла, из-за этого будут большие неприятности! Пожалуйста! Неужели вы хотели сделать что-то ужасное, и теперь так боитесь признаться?

Шульман плотно притворил дверь и подошел к Жаклин почти вплотную.

– Повторяю: как декану, я вам ничего не скажу. Однако…Могу рассказать одну сказку – она очень известна среди определенных кругов, на этот сюжет даже сочинено несколько баллад. Правда, на мой взгляд, очень глупых. Думайте сами – другого ответа я не дам.

– Сказку? – совсем растерялась Жаклин.

– Сказку, – кивнул Шульман. – Может быть, вы уже слышали её… О графине – в сказках ведь редко фигурируют судомойки или ремесленники – улли, и волшебном ребёнке.

– Не слыхала такой…

– Тогда не перебивайте!

Патрик жестом предложил ей присесть за один из столов.

— Может, то была и не графиня, а обычная уважаемая женщина, жена какого-нибудь богатого горожанина… — начал он напевным голосом, который обычно рассказывают детям сказки перед сном. — Но не будем отходить от канона. Жила-была графиня, которая молила богов о дочери, но ей посылали только сыновей. Граф, муж дамы, был очень рад: один наследник – хорошо, а трое и того лучше! Трое братьев-молодцов, всегда готовых прийти на помощь… Ну, это граф так думал, а на деле, редко так бывает. Старший и младший братья хорошо ладили меж собой, а вот средний всё время чувствовал себя обделенным: старшему достанется графство, другого больше любят, потому что он младший, а ему даже материнской ласки достаётся меньше… Так он думал. Но братья росли, становились взрослыми, перерастая детские обиды. Вот, старший женился – теперь у него родился сын. Счастливая графиня радовалась за детей. Потом женился средний и уехал в другую страну, а младшему тоже нужно было подобрать жену. Послали гонцов во многие знатные фамилии, чтобы соединить родовитые дома узами родства.

Всё бы хорошо, но королева загрустила. Причиной тому послужила новость, переданная «заботливой» подругой: у её мужа, графа, есть любовница на стороне.

Ещё усерднее стала молить она о дочери, чтобы забыть об измене, отвлечься любовью к ребёнку, почувствовать себя нужной. Подруга посоветовала ей сходить в королевский лес к волшебному источнику, возле которого иногда встречали улли.

– Попроси у кого-то из них – этот народец известен своими волшебными свойствами. Глядишь – и муж ласковее станет, забудет свою зазнобу. Вновь станет счастливой семья!

Графиня решилась, забыв о том, что говорится в легендах и сказках – за помощь улли всегда просят плату, но золото с деньгами им ни к чему. Иной раз плата бывает много тяжелее решенной таким способом проблемы. Графиня думала откупиться фамильным бриллиантом, доставшимся от матери. Она пришла к источнику, положила кольцо с камнем в чашу источника, произнесла слова просьбы и стала ждать. Долгое время ничего не происходило, стало вечереть… Графиня испугалась оставаться одна в лесу и хотела уйти, но тут услышала красивый голос:

– Зачем, женщина, ты пришла к источнику? Чего хочешь, бросая в его воды дорогой вашему племени предмет? Мы не понимаем, почему вы так цените золото и блестящие камни. Да, они красиво блестят, можно полюбоваться, но отдавать за них жизнь или здоровье? Глупость! Но если ты добровольно оставляешь его, значит, хочешь чего-то важного?

– Я молю о дочери! – не растерялась графиня, хотя душа её ушла в пятки от страха.

Из-за куста жимолости, тут же расцветшего, хотя наступил разгар лета, вышел красивый мужчина с зелёными будто трава глазами, рассыпавшими яркие искры и такими же волосами, кудрявой волной спадавшими до талии. Голову мужчины украшали короткие рожки, а руки его оказались очень нежны – графиня забыла обо всём на свете, когда он коснулся её.

– Мне не нужен холодный камень или блестящий металл, – зашептал мужчина. – Можешь оставить кольцо себе. Отдай мне своё живое сердце! Лишь так получишь, то, чего просишь!

– Но я же умру без сердца! – заплакала графиня.

– Нет! Оно останется у меня, а я сохраню его в коробочке на самой мягкой подушке, чтобы оно не знало боли и скорби! Иногда буду доставать его, нежно гладить и целовать – тогда тебе будет так хорошо, что покажется, будто ты в раю!

– Но люди увидят, как я изменилась и станут отвергать меня, бессердечную!

– Человеку или улли хорошо, только когда сердце его на месте! Я не дам твоё сердце в обиду! Люди станут завидовать тому, как ты похорошела! Только никому не говори, почему так стало – иначе даже я не смогу помочь — твоё сердце вмиг усохнет и ты умрёшь.

***

Женщина хотела отказаться, однако улыбка мужчины-улли была полна тепла, руки нежны, а голос ласков. Она давно забыла, когда видела на устах своего мужа улыбку, руки его грубо хватали, либо отталкивали, а в голосе всегда слышалось недовольство. «Отдам улли своё сердце – авось, перестану чувствовать обиды и боль, а измены перестанут ранить!» − решила она.

В тот же миг губы лесного существа коснулись её, а грудь пронзила резкая боль, которая немедленно прошла, сменившись мягким теплом. В руках улли билось её собственное сердце – он держал его бережно, как самую великую драгоценность.

− Ты получишь, что просишь! – сказал рогатый. – Приходи на это же место через год с ребёнком, которого родишь – я должен буду благословить его. Только обязательно, не забудь! Иначе случится беда.

Графиня ушла: впервые за долгое время на душе её было хорошо и спокойно, а через положенное время у неё родилась дочь – прекрасная девочка с глазами цвета молодой листвы, в которых полыхали солнечные искры. Женщина была очень счастлива. Она даже помолодела – ведь в груди нечему было сжиматься от беспокойства. Графиня стала всегда приветливой и спокойной, никогда не плакала, не грустила, но и не смеялась. На устах её часто блуждала отстранённая улыбка. Казалось, лишь в присутствии дочери женщина оживала, остальное время оставаясь бесчувственной, словно статуя.

У графа случилась размолвка с любовницей, и он вновь воспылал страстью к сильно похорошевшей жене. Однако, графиня оставалась спокойной к его порывам. Странно, но чем меньше она проявляла к нему внимания, тем сильнее муж добивался его. Графиня была доброй женщиной – она давно простила его, но не осталось в груди сердца, способного на ответное чувство. Горько упрекал её граф, превращаясь постепенно в ужасного ревнивца, но, как вы понимаете, сердце графини было далеко от него.

Прошел год – нужно было собираться в лес к источнику. Графиня подгадала, когда муж отлучится из дому, спеленала дочь, и пешком отправилась к заветному источнику. Как ни тяжело было одной идти с младенцем по лесу, никого не пожелала она взять с собой.