Кое-как остановив кровь, я все же сумел направить несколько нанитов к ране, чтобы начать регенеративный процесс. Но Доггера это уже не интересовало.

Он вновь вернулся к своему оборудованию. Это оказался еще и огромный компьютер-терминал, совмещающий земные технологии с инопланетными. Там было несколько экранов, сплошь забитых цифрами и какими-то иероглифами. Наверняка родной язык пришельцев.

— Доггер. Ты помнишь про Анну? Не волнует ее судьба? — поинтересовался я.

Мутант даже не обернулся.

— Энни… — сдержанно повторил я. — Помнишь про свою дочь?

Снова никакой реакции. Хотя в начале разговора я увидел какие-то проблески. Оказалось, то ли фикция, то ли в его мозгу постоянно что-то меняется. И явно не в лучшую сторону.

— Доггер, твоя дочь тебя любит, — нелегко было это выдавить из себя. Но пришлось. — И она недалеко. Она придет за тобой.

Оцифрованный медленно обернулся, посмотрел на меня кровавыми глазами. В них уже сложно было что-то разобрать — оставалось только догадываться.

— Я помню Энни… Девочка. Маленькая, — пробормотал он, затем снова уставился в один из мониторов.

Я вздохнул, подошел поближе.

В голове крутилась безумная, даже глупая идея. Глупая потому, что о ней сразу бы узнал Оайкен, а безумная потому, что даже если бы и не узнал, это было бы из разряда почти невозможного.

— Отсюда можно бежать? — тихо спросил я.

— Зачем? — ответил вопросом на вопрос Доггер.

— Тебе к дочери, — я быстро покосился на его уродливые конечности, да и внешний вид тоже. — А я к остальным выжившим.

— Выжившие. Да. Колонисты Каллипсо. Они живы еще.

Живые колонисты? Со спутника?

— Погоди, что? Что ты сказал? Колонисты с Каллипсо еще живы?

— Да. Живы. Много живых. Находятся под землей.

— Здесь?

Снова вопрос без ответа. Доггер отвечал выборочно, по хрен знает какому принципу. Нелогично.

— Это точно? Как к ним попасть?

Но ответа я не получил. Внезапно входные ворота приоткрылись и вошло сразу пятеро вооруженных солдат. Двое подошли ко мне, решительно указали направление и подтолкнули к выходу.

— Ну, куда теперь идем, уроды? Опять на арену? — процедил я, понимая, что сеанс связи с оцифрованным представителем закончился.

Естественно мне никто не ответил. Оайкен тоже на контакт не выходил, видимо был занят подготовкой вторжения.

Вообще, этот вопрос меня сильно беспокоил. Для того чтобы начать завоевание Земли, нужна серьезная армия, а как ни крути, я еще не видел скопления пришельцев, больше двух-трех десятков. Да, у них есть техника, у них псионики, солдаты с кислотными пушками. Но это не армия. С чем Оайкен собрался лезть на Федерацию? На это еще нужно было искать ответ, потому как я реально не понимал.какими силами обладает лидер пришельцев.

Меня отвели обратно в камеру.

После разговора с Доггером остался какой-то неприятный осадок. Странный осадок. Нет, тот факт, что из человека сделали полуорганическую машину и заставили служить пришельцам, которых он когда-то сам и выпустил в этот мир, понятное дело был ненормальным. Но противно было не от этого.

Анна. Она больше его не волновала. Да, остались какие-то невзрачные воспоминания, но в целом судьба дочери его более не интересовала. Вообще. Все его внимание занимали ненужные ему расчеты.

Эта цифрация — чудовищная вещь. Я на секунду представил себе, что после того, как Оайкен вытащит из меня все, что ему нужно, он подвергнет меня той же процедуре. Дерьмо. Ну уж нет, этого не будет.

Все в моей камере осталось, так же как и было. Даже «сторожевая лиана» — она по-прежнему не позволяла мне трогать входную дверь, которую никто и не думал запирать. Возможно, у пришельцев этого понятия в принципе нет.

Разные мысли лезли в голову.

Я пока не придумал для себя ничего путного, зациклился только на одном, научиться стабильно держать в себе энергию для активации пси-способностей. Эта история с гормонами мне сильно не нравилась, как-то все нестабильно. Но пока ничего другого на ум не приходило.

Конечно, то, что я услышал от Доггера по поводу колонистов, меня сильно удивило, но в принципе было вполне логично и закономерно. А куда бы они делись с Каллипсо? Трупов мы не видели, значит…

Их держат где-то здесь, на базе. Под порталом. Именно отсюда в прошлый раз организовали бегство Раттлер и другие — повезло, так повезло. Но, а как же остальные? Их нужно попробовать вытащить.

Спустя час заявился охранник, принес сухой паек и еще одну «фляжку». На этот раз она была розовой. Блин, почему они цветные? Типа завтрак, обед и ужин, так что ли?

Сухпай я приговорил очень быстро — концентрация на пси-способностях тратит уйму энергии. Жрать хочется просто невероятно.

А вот «флягу» я повертел в руках, но открывать не захотел. И хотя я помнил, что содержимое, по словам Оайкена, быстро восполняет энергию, ставить такие эксперименты я еще не решился.

Еще два часа прошли точно так же. Никто ко мне не заходил, никто не беспокоил.

От нечего делать, решил снова попрактиковаться с концентрацией над силой. Залечивать было нечего — ладонь зажила сама собой. Все-таки наниты, выполняя одно и то же, уже и без моих команд знали что делать. Тем не менее, их число в моей крови постепенно сокращалось. Если перед пленом их количество доходило до тысячи, то сейчас осталось около полутора сотен. Они выгорали, используя внутренний ресурс.

Нет, все-таки любопытно получилось. Организм не сам себя исцелял, а мотивировал на это нанитов, которые выполняли ту же функцию, но локально. Каждый нанит нес в себе запас ресурса, необходимый ему для работы. Когда запас исчерпывался, нанит саморазрушался. Из-за крайне маленького размера, все организмы легко расщеплялись лейкоцитами.

Так как регенерировать было нечего, я начал развлекаться с лианой. Тыкал в дверь ногой, каждый раз заставляя «охранника» устремляться ко мне. Одна из таких попыток закончилась тем, что я ухватил ее способностью и тупо оторвал. Даже несмотря на то, что физическая сила для этого не использовалось, все равно оторвать ее было непросто.

— О, надо же. Вот это бабуины! — удивился я, подходя к двери поближе. Никаких других лиан тут не было, поэтому больше ничего не препятствовало тому, чтобы выбраться наружу.

Энергии мало. Холодок в голове поддерживать было тяжело. Даже очень.

Взгляд сам собой упал на «фляжку».

Рисковать не хотелось, вдруг там какая-то отрава. Или просто желудок не воспримет инопланетную кухню…

Я аккуратно приоткрыл дверь, выглянул. Охранник, с кислотной пушкой на поясе, тупо бродил по коридору туда-сюда. Прям как наши, честное слово. Возможно, выбраться я и смогу, но вот куда бежать — в обе стороны пустой коридор. Увидит, шмальнет из кислотной пушки. Я даже спрятаться не смогу. Его нужно вырубить. Но как?

Вдруг, откуда-то издалека раздался истошный человеческий крик. Настолько жуткий, что я даже вздрогнул — сколько страданий в нем было.

Вот черт!

Попробовал сконцентрироваться на ментальном ударе, чтобы взорвать охраннику башку, так же как и ранее краснокожему летяге, но опять не получилось. Охранник только снял шлем и потер своей когтистой лапой лысую желтокожую голову.

Я выругался, тихо прикрыл дверь, снова глянул на «фляжку». Все остальные куда-то пропали, видимо мою камеру кто-то чистил.

— Розовая! — я повертел ее в руках, затем надавил туда, куда показывал Оайкен и повернул. Тихо щелкнуло. В нос ударил странный запах, пусть приятный, но все же странный.

Намочил губы. Внутри было что-то вроде густого холодного киселя. И на вкус как кисель, но почему-то почти безвкусный. Странно, но желудок принял порцию очередного инопланетного дерьма без проблем. И я чувствовал себя нормально. Более того, я вновь ощутил, что концентрация стала более доступной.

Выпил все. Там было где-то грамм четыреста этого безвкусного дерьма.

— Отлично, вот теперь можно и побег устроить! — «фляга» полетела на пол.