– Хорошо, – сказала Шейла, – я согласна. Пожалуй, интересно будет поработать с программным обеспечением.

Трейси улыбнулась и встала.

– Как только доберусь до своего кабинета, сразу перешлю тебе по электронной почте пароль их сайта. Там ты найдешь все что нужно. Отдохни, повеселись на выставке. Можешь остановиться в моем «люксе» в «Мираже». Я сейчас туда не поеду. – Трейси просияла, упиваясь собственным великодушием, потом напоследок еще раз взглянула на свою подавленную коллегу и важно зашагала прочь.

Шейла, прищурившись, смотрела на неровный подол платья Трейси. Когда за ее вероломной начальницей закрылась стеклянная дверь, она поднялась и запустила стаканчиком с кофе в стенку – да с такой силой, что бумажный сосуд лопнул, оставив на панели бурые потеки. Это был единственный способ сдержать слезы до тех пор, пока она не добралась до своей машины. Вновь и вновь проигрывая в уме весь разговор, Шейла села за руль и покатила прочь, сама не зная, зачем и куда едет.

Они уже два часа летели из Тайбэя в Сеул, прежде чем Карлос, который все потрагивал свой загадочный синяк под глазом, решился заговорить с Майком.

– Наверное, нам не следует принимать подобные подарки?..

– Нет. Не следует.

– А ты свою тоже привел в номер?

Майк покачал головой, и Карлос вновь погрузился в молчание, уставившись в окно. Потом спросил:

– Как ты думаешь, сколько Аннабель зарабатывает?

– Аннабель?

– Ее так зовут.

– Не знаю, Карлос. Послушай, забудь о вчерашнем. Считай, что этого никогда не было. – «Вот кретин. Неужели намерен по возвращении растрепать о своих похождениях всей компании?»

– Да. Просто со мной такое впервые. Может, выяснишь как-нибудь, сколько она стоит, и я бы ее выкупил. Или еще как.

Майк смотрел на своего спутника.

– Это она подбила тебе глаз? – спросил он.

Карлос мотнул головой. Разговор на том прекратился, но когда самолет стал заходить на посадку в Сеуле, Майк решил, что Карлос наказан достаточно.

– Знаешь, сколько продукции мы закупили у них в прошлом году? – спросил он.

Карлос покачал головой.

– Примерно на двести миллионов. И в следующем году можем закупить у них вдвое больше, если решим ориентироваться на Тайвань. Не сомневаюсь, Аннабель высококлассная шлюха, и те, к кому мы летим сейчас, предложат нам таких же, а еще обеспечат телекамерами, соглядатаями и тому подобным. Когда инвестируешь в производство новых компонентов миллиард или два, хочется иметь отдачу от своих вложений. И тогда пойдешь на что угодно, лишь бы заполучить заказы на свою продукцию. Такие действия не запрещены законом. В старых добрых Штатах, где оборонный подрядчик лишится контракта, если угостит тебя обедом, это невозможно. Но мы не в Америке. Это мировая экономика. Без дураков.

Карлос крякнул.

– В общем, – продолжал Майк, – я не хочу потерять работу из-за того, что тебе вздумалось вкушать азиатские удовольствия каждую ночь, пока мы здесь. Так что если сегодня вечером тебе понадобится шлюха, обратись к консьержу.

– О нет, Майк. Лучше Аннабель я никого не найду. Думаешь, те ребята кому-нибудь рассказали?

Майк кивнул.

– Скажем так: Тайбэй – одна большая гостиная.

Карлос тяжело вздохнул.

Аэробус выпустил шасси, они подняли спинки кресел, и Майк напоследок еще раз предупредил:

– Давай вести себя как настоящие профессионалы, а маленькое приключение минувшей ночью останется в прошлом.

Карлос как-то дико посмотрел на него, но промолчал.

Сеул не обладал задушевностью Тайбэя. Это был не пешеходный город, и его более холодный климат сказывался на поведении людей. «Гранд Хайятт», где остановились Майк и Карлос, находился на вершине холма, вдали от центров развлечений. Правда, в самом отеле имелись шумные бары с филиппинскими ансамблями, безупречно копировавшими исполнение любой музыки, – от тяжелого рока до ранних «Битлз».

Йехун Пак, прилетевший специально на эту встречу из Сан-Хосе, ждал их в вестибюле вместе с тремя своими помощниками. Все корейцы явились на переговоры в строгих темных костюмах. Они повезли гостей ужинать в частный дом, где к ним присоединился Кисун Ким.

Майк опять отказался увязывать заказы на поставку быстродействующей кэш-памяти с расширением закупок обычных микросхем оперативной памяти. Эта тактика не способствовала возникновению дружеских отношений. Корейцы знали, что представители «Това системз» прибыли с Тайваня, и неустанно напоминали своим гостям, что их страна по-прежнему контролирует сорок процентов всего мирового объема производства микросхем памяти.

– Ночной клуб не желаете посетить? – спросил Кисун по окончании ужина.

– О нет, мы этим не увлекаемся, – ответил Карлос, глядя на Майка.

– Нам еще нужно отправить сообщения по электронной почте, – добавил Майк, и получасом позже черный лимузин высадил их у «Хайятта».

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Майк.

Карлос кивнул, и они спустились в бар в подвальном этаже. Его интерьер с витражами и папоротниками, на взгляд Майка, был выполнен в викторианско-бостонско-ирландском стиле.

– У них самые передовые разработки, по крайней мере в области производственных технологий, – сказал Карлос. – Меня это вдохновляет. Если у тайваньцев не получится, эти ребята обязательно пробьются.

Майк пожал плечами.

– Прекрасно. Только ни при каких обстоятельствах не показывай им, что они – твоя единственная надежда.

Карлос расхохотался.

– Пригнись и не думай, что тебя расцелуют! Надо ж, а я оставил свою пушку дома.

– А чем же ты действовал в Тайбэе?

Карлос искоса посмотрел на него.

– Ну ты даешь!.. Нет, у меня правда есть «магнум». Заряженный. Лежит дома, под кроватью…

– На что он тебе? – спросил Майк.

– Вдруг какой-нибудь гад в дом залезет!

– И ты сможешь выстрелить в человека?

– Не знаю, – ответил Карлос. – А ты?

Майк задумался.

– Со мной такого еще не было, и я даже не могу представить, что вдруг окажусь в ситуации, когда придется применить оружие. – Он в жизни никому не угрожал и уж тем более не собирался никого убивать. Только в детстве в пылу мальчишеских фантазий представлял, как спасает от бандитов своих родителей. Но в зрелом возрасте мысли о насилии его никогда не посещали. Даже по отношению к Лиз, которая желала ему смерти незадолго до того, как бросила его.

Они заказали напитки, и Майк вернулся к разговору о поставщиках.

– Я вижу, ты постепенно осваиваешься. Главное, помни, что здесь мы имеем дело с двумя совершенно разными культурами. Производство тайваньцев выросло из мелкого предпринимательства. Они не просто заядлые игроки – авантюризм у них в крови. Корейские чоболы имеют иную природу. По существу, это четыре огромных клана, которые контролируют все. Они – продолжение государства, в каком-то смысле – само государство. Поэтому такой человек, как Кисун Ким – хоть он, наверное, и более жесток, чем Ричард Чен, – всегда действует с оглядкой и не принимает скоропалительных решений. Он прежде всего аппаратчик, а не руководитель компании. Потому, когда он заключает сделку…

– Ну и ну, ты только посмотри!.. – Карлос потерял интерес к монологу Майка и все свое внимание сосредоточил на эффектной женщине, которая села у противоположного конца стойки бара.

Майк рассмеялся.

– Да, эта – тоже товар. Только в данном случае обслуживание на высшем уровне тебе не гарантировано. Она не любит постоянных клиентов.

Проститутка закурила сигарету и устремила взгляд на двух американцев. Она не улыбалась.

– Исключено, – промолвил Карлос. – Аннабель – само совершенство. Знаешь, такая целомудренная…

Майк вздохнул.

– Сомневаюсь. Просто на целомудрие спрос больше.

– Она дала мне свой телефон, – добавил Карлос.

– Бог мой, да она же проститутка, Карлос! – Майк покачал головой, удивляясь наивности своего спутника, затем, поддавшись порыву, спросил: – Когда-нибудь слышал про проект «Занзибар»?