Карлос чуть склонил набок голову.

– Дела давно минувших дней. Первый встроенный модем или что-то подобное. А что?

Майк решил не вдаваться в подробности. Где гарантия, что инженер не поместит эту историю в качестве анекдота в Интернете? Он вновь заговорил об Аннабель.

– Знаешь, зачем она дала тебе свой телефон? – спросил он.

– Может, я ей понравился…

Майк закатил глаза, и Карлос напружинился от негодования.

– Она дала тебе свой чертов телефон, – решительно отвечал Майк, – чтобы ты связался с ней напрямую в следующий раз, когда будешь в Тайбэе. В этом случае она получит все деньги – или ту часть, какую отважится оставить себе, – в зависимости от того, на сколько у нее хватит смелости надуть своих сутенеров.

– Ты хочешь сказать, что за прошлую ночь ей не заплатили? – изумился Карлос.

– Скорее всего, ее с другими такими же девушками привезли из Джакарты. Они продают себя здесь, чтобы содержать свои семьи, которые остались дома. Ее хозяева, кто бы они ни были, наверняка платят напрямую ее родным. Но из каждых ста долларов, что она зарабатывает, им, вероятно, достается не больше пяти.

– Какая низость!.. – возмутился Карлос, явно очарованный индонезийкой. – Такая замечательная малышка.

– Нет, Карлос, никого ты, конечно, не убьешь, – поддразнил инженера Майк. Слова Карлоса, вызванные воспоминаниями об индонезийке, подтверждали, что по натуре он мягкий человек.

Женщина на другом конце стойки бара не сводила с Майка глаз. Корейцам, в отличие от народов, живущих южнее, присуща внешняя холодность. Но их женщины, наделенные точеными чертами, слывут первыми красавицами в Азии – по крайней мере, на вкус западного мужчины, коим являлся Майк. А может, все дело в том, что проще предаваться фантазиям о женщинах, чьи чувства остаются для тебя загадкой.

И вдруг он мысленно вернулся в пивную Лос-Гатоса. Марго оживлена, лучезарно улыбается, обмениваясь с ним остротами, но его внимание приковано к Шейле. Теперь он осознал, что она смотрела на него с тем же непроницаемым выражением, что и кореянка в этом баре, увидел, что ее лицо – тоже маска, скрывающая чувства.

Но ведь Шейла – американка, выросла в обществе, где культивируется искусство улыбки. Значит, на каком-то этапе она – под воздействием обстоятельств, или сама так захотела – научилась хранить невозмутимость. А может, Шейла Лебланк, как и женщина на другом конце стойки, просто равнодушна к людям или, по крайней мере, к нему? И если это так, то почему он сейчас здесь, в сеульском баре, думает о ней?

В Сан-Хосе брезжил рассвет. Марго и Шейла бежали бок о бок на «бегущих дорожках» в тренажерном зале «Това системз». Шейла поведала Марго о своих несчастьях.

– Законченная стерва! – подытожила Марго. – И что ты намерена предпринять?

– Надо увольняться, – отозвалась Шейла.

– О Боже, не вздумай! Она как раз этого и добивается.

– Знаю. И я не подам заявление, пока не найду другую работу. Но, черт возьми, с какой стати именно я должна уходить? И потом, что я могу поставить себе в заслугу, какие у меня достижения в этой компании? Нет уж, Марго, я обязательно должна что-то иметь за душой – что-то значительное, свой билет в высшее руководство компании – этой или, может, другой.

Марго бросила на нее участливый взгляд и тут же высказала мысль, от которой сама сбилась с ритма, – ей даже пришлось уменьшить скорость «дорожки».

– Надо ей отомстить.

– Как? – спросила Шейла. – Тодду, разумеется, на меня наплевать.

– Да. Но наверняка есть какой-нибудь способ.

Шейла покачала головой.

– Нет. Но ты подбросила мне замечательную идею.

Марго попробовала увеличить скорость.

– Выкладывай!

– Если я организую собственную компанию, ты перейдешь работать ко мне?

Женщины отключили тренажеры и, глядя друг на друга, стали обтираться небольшими полотенцами.

– Ну? – не унималась Шейла.

– Ты это серьезно?

– Посмотри, в каком дерьме «Това»: любая новая компания обскачет нас, причем без всяких интриг и подножек.

Марго из деликатности пожала плечами и ответила:

– Конечно, можешь на меня рассчитывать.

И женщины молча направились к душевым кабинкам. Шейла обдумывала свои новые перспективы.

В пятницу утром Шейла приехала на работу раньше обычного, ее машина оказалась первой на стоянке в подземном гараже. У нее был пропуск, обеспечивавший ей доступ в здание компании в любое время суток, поэтому она беспрепятственно прошла через стеклянные двери и одна поднялась в лифте на свой этаж. Сев за стол в своем закутке, она вывела на экран список сайтов, которые отметила за последние два дня.

Все компании венчурного капитала[21] находились либо в Сан-Франциско, либо в Менло-Парк, и в Менло-Парк – все на Сэнд-Хилл-роуд, на так называемой Уолл-стрит высоких технологий, являвшейся центром притяжения НАСДАК. Шейла заранее составила сводный перечень требований, которые та или иная компания предъявляла к бизнес-планам, и знала, что ей понадобится помощь при подготовке финансового прогноза в соответствии с требованиями этих компаний. Ей также предстояло приукрасить биографии таких людей, как Марго, которая, по крайней мере, ведала, что ее фамилия упоминается в заявлении, и живописать Карлоса и других инженеров, пока еще даже не подозревавших, что она включила их в штат сотрудников будущей компании.

«Поморник» утратил некоторые основные характеристики «Ястребка», что Шейла и взяла за основу своей идеи. Высокопроизводительная система, обещающая по всем параметрам превзойти готовящуюся к производству передовую разработку «Това системз», наверняка заинтересует многих заказчиков, чьи визитные карточки находятся в ее картотеке. Та часть плана, а также все товарные выгоды и свойства продукта уже существовали – как в ее голове, так и в различных информационных материалах, которые она переправила на свой домашний адрес электронной почты в сети «Америка онлайн».

Теперь она была готова встретиться с несколькими представителями венчурного капитала. Шейла открыла сайты трех компаний из тех, что выбрала в журнале «Ред херринг», и оставила сообщения для одного-двух руководителей каждой из них с просьбой назначить ей встречу, чтобы она представила свой бизнес-план. Она знала, что все пожелают сначала взглянуть на ее план, но эту проблему она уладит по телефону. Без личного собеседования, на основе одного лишь резюме, никого еще не брали на работу. А встретившись лицом к лицу с представителями этих компаний, она объяснит им, что через год они будут выглядеть круглыми дураками, если сейчас не согласятся поддержать ее великолепную идею.

Довольная тем, что оперативно принялась приводить в исполнение свой план отхода, Шейла вышла из сети и удрученно вздохнула при мысли о том, что ей предстоит нянчиться с несмышлеными программистами. Они все еще возились с интерактивной демонстрационной программой, которая требовалась ей для презентации на выставке «Комдекс» на следующей неделе.

– Детка, где мой отладчик? – пробормотала она, покидая свою каморку.

Остаток недели прошел без знаменательных событий. Вместе с Карлосом Майк прилетел в Токио, где они встретились с двумя японскими поставщиками, но даже инженер быстро сообразил, что хозяева не спешат вникать в их проблемы, чем он и поделился со своим спутником. Вместо этого представители японских компаний – а их собралась целая комната – требовали от них все новых и новых подробностей, которые Майк и Карлос не желали разглашать. Когда они сами что-то спрашивали, японцы либо отвечали стандартным азиатским уклончивым «да», либо заводили обсуждения по-японски, после чего забрасывали американцев новой серией вопросов. В конце концов Карлос потерял терпение и заявил во всеуслышание, что он не пишет справочники по полупроводникам. В тот вечер он был в центре внимания – сначала в баснословно дорогом ресторане, который специализировался на суши, в районе Дзинца, затем в огромном кабаре-баре в центре Синдзюку.