Вчера я выехала из дома ради ностальгии, хотя в доме, который я когда-то называла своим, жила новая семья. Там, где десять лет назад цвели открытые поля пшеницы и ячменя, выросли жилые комплексы.

Но, несмотря на дорожное движение и приток жителей, эта долина по-прежнему оставалась домом. Местом для отдыха. В течении последних трех месяцев мне посчастливилось называть ее своим домом.

С моей компанией был заключен контракт на надзор за развитием центра обработки данных (прим. ред.: центр (хранения и) обработки данных — специализированный объект, представляющий собой связанную систему ИТ-инфраструктуры, инженерной инфраструктуры, оборудование (серверного и сетевого) и части которых размещены в здании или помещении, подключенном к внешним сетям, как инженерным, так и телекоммуникационным). Другому координатору проектов было поручено начать этот проект. Меня уже назначили на работу в Хьюстоне, в противном случае я бы боролась за него. Но другая женщина уволилась три месяца назад, и мне удалось проскользнуть и занять ее место.

Текучка кадров была постоянной. Хотя моя работа хорошо оплачивалась, она была требовательной. Иногда я вела проект от начала до конца. В других случаях меня заставляли приглаживать перышки измотанного клиента.

Лондон был одной из таких работ. Клиент был темпераментным, и ему не нравился нынешний руководитель проекта. Выводите Еву.

Я была бы новым лицом, которое они могли бы отчитывать. Или, может быть, я бы расположила их к себе.

На следующей неделе я буду знать, в какую сторону пойдет этот проект.

Но сейчас я наслаждалась своими последними днями в Монтане.

Три месяца здесь дали мне долгожданное время побыть с отцом. Я проводила вечера в доме Елены, знакомясь с двумя ее дочерями.

И Тобиасом.

В течение моего первого месяца здесь я беспокоилась о встрече с ним. Если я не была на работе, дома у папы или Елены, я, по сути, жила затворницей. В основном из страха, что он возненавидит меня. Но отчасти из-за того, что боялась увидеть его под руку с другой женщиной.

Потом я столкнулась с его мамой в продуктовом магазине. Ханна была так рада меня видеть, что заключила меня в объятия со слезами на глазах. У меня они тоже были. Ханна Холидэй, возможно, была лучшей женщиной, которую я когда-либо знала. Мы простояли в отделе замороженных продуктов так долго, что мороженое в моей тележке растаяло.

Она намекнула, что Тобиас одинок, и призвала меня связаться с ним. Мне потребовались дни, чтобы собраться с духом. Но однажды вечером, выпив для храбрости бутылку каберне, я позвонила по тому же номеру, который запомнила много лет назад, и пригласила его встретиться и выпить.

Когда я вошла в бар той ночью шесть недель назад, он обнял меня. И мы просто… поладили.

Это была причина, по которой я знала, что у нас все получится. У него все еще могла быть своя жизнь здесь. Я могла бы иметь свою, и вместе у нас был бы ребенок.

— Мы сможем это сделать. — Моя уверенность перелилась через руль. Мы сможем это сделать.

Кондоминиум, который нашла для меня моя компания, находился рядом с полем для гольфа, лужайки и фарватеры были скрыты покрывалом нетронутого снега. Голые осины и тополя были покрыты льдом, их ветви сверкали кристаллами, которые ловили солнечные лучи на безоблачном голубом небе.

В Бозмене было солнечно даже зимой. Я буду скучать по постоянному солнечному свету, когда буду в Лондоне. Те несколько раз, когда я ездила туда, шел дождь.

На подъездной дорожке к дому рядом с моим стоял грузовик. Когда я припарковалась и направилась к входной двери, из дома вышел мужчина с коробкой. Он помахал, остановившись, как будто собирался представиться. Я помахала ему в ответ и исчезла внутри.

Не было смысла представляться. Я уеду до того, как он распакует вещи.

В квартире было холодно, или, может быть, мне просто казалось, что холодно, потому что там было пусто. Я бросила сумочку и ключи на пол в гостиной, затем скинула обувь, прежде чем подойти к единственному предмету мебели, который не был отправлен в Англию или продан онлайн.

Надувной матрас.

Он был придвинут к стене гостиной. Спальный мешок, который я купила, был аккуратно уложен сверху. Я решила спать здесь, а не в спальне, потому что газовый камин придавал этой комнате уют по ночам.

Я плюхнулась на матрас и схватила с пола свой ноутбук, положив его себе на колени, а сама облокотилась на подушку. Центр обработки данных был готов, оставалось только дождаться уборщиц, и большинство людей взяли на этой неделе отгулы из-за праздников. Мой почтовый ящик был почти пуст. Ночью мне было нечем заняться, кроме как пялиться на то место, где раньше был телевизор, и я решила поработать. Что не сильно отличалось от того, что я делала, когда здесь был телевизор.

Моя работа была моим лучшим другом. И я любила ее. Большинство дней.

Сегодня мне было немного одиноко. Это чувство обычно возникало, когда я завершала один проект и готовилась к следующему.

Пустые комнаты не помогали. Грузчики уже приехали, чтобы освободить эту квартиру. То, что я не хотела отправлять, я продавала на Фейсбуке и Крейглисте (прим. ред.: Крейглист — сайт электронных объявлений, пользующийся большой популярностью у американских пользователей Интернета). Конечно, я могла бы просто купить новую мебель или арендовать меблированный дом, но у меня был пунктик по поводу моих собственных вещей. Особенно моей собственной кровати.

Мой босс пошел на дополнительные расходы, в основном потому, что я никогда не возражала, когда он просил меня переехать. Так что моя кровать повсюду была со мной. В данный момент ее устанавливали в моей лондонской квартире, отсюда и надувной матрас.

В моем чемодане в ванной комнате было столько одежды и туалетных принадлежностей, что мне хватило бы на неделю. Их я тоже соберу и сяду на самолет в воскресенье. Шесть дней.

Тогда у меня не будет времени на одиночество.

Лондонский проект был центром реализации онлайн-магазина. Они строили новый склад за городом, и, учитывая последнее обновление статуса, это оказалось непростой задачей.

Тобиас, вероятно, посмеялся бы, если бы я сказала ему, что квадратное здание, построенное в основном из стали и бетона, может быть таким сложным. Это был именно тот тип структуры, который он бы возненавидел.

Он уже вывалил на меня порцию дерьма за помощь с чудовищным центром обработки данных, который мы построили за пределами Бозмена. Он был не совсем неправ. Железные стены действительно резко контрастировали с прекрасным горным пейзажем.

Но, даже не имея характера, центр был достроен, и теперь мне пришло время двигаться дальше. Я буду изводить мастеров и спорить с поставщиками, пока очередное уродливое здание не испортит другой ландшафт.

Характер моей работы означал, что у меня не было уютного офиса. Обычно у меня был стол в грязном строительном трейлере, поставленном рядом с переносными туалетами. Конечно, не место для ребенка.

Я прижала руку к животу.

Как это должно было сработать? Моя работа была напряженной. Двенадцать часов — длинный рабочий день. Обычно я первой прибывала на стройплощадку и последней уходила. Моему боссу нравилось, когда мы зависали рядом с каждой стройкой, но, возможно, он будет не против, если я буду работать дома несколько дней в неделю.

Мне придется нанять няню. В этом не было сомнений. Не то чтобы у меня были друзья, которые могли бы посидеть или помочь с ребенком. Я никогда не оставалась в одном городе достаточно долго, чтобы завести надежных друзей.

До сегодняшнего дня это меня не беспокоило.

Кому бы я позвонила в экстренной ситуации? Смогу ли я найти няню, которая согласилась бы работать по вечерам, когда я буду ужинать с клиентами? Как часто мы сможем уезжать и навещать Тобиаса?

Я не могла ожидать, что он будет приезжать к нам каждый месяц. У меня было три, может быть, четыре дня отпуска в год. Лондонский проект отставал от графика, и как только я начну, это будет мертвый спринт к финишной черте.