Этот звук словно резонировал между вселенными, создавая на краю сознания такое чувство, будто я слышу какой-то хор.

«Босс, это волна многомерная! — закричал у меня в голове испуганный голос красного ублюдка. — Это очень опасная штука, Мистер Фишер! Я настоятельно реко…»

Заткнись, Ред.

«…Это даже не "Редди", босс! Опять! Я Редди-Пинкл!..»

Святая Мария.

«Мистер Фишер, я думаю, что ваш красно-розовый подчинённый прав, — раздался в голове осторожный голос извращенца. — Этот звук резонировал даже во сне. Думаю, ваша тень согласится, что то же самое произошло и в тени».

«…!..»

Поосторожней в выражениях, Шед. Совсем уж перегибаешь.

«…»

И не поспоришь.

Диск был золотистого цвета и чем-то напоминал самый обычный компакт-диск, только больше и явно из другого материала. Он отдавал разноцветными бликами, а странные символы на нём сияли особенно ярко.

— В свободное время я начал исследовать диск, — широко улыбнулся альтер-Гаррик. — Особенность этого артефакта удалось обнаружить лишь спустя месяц. Эти символы оказались… давайте назовём это «пультом управления». Прошу, взгляните.

Похищенный из параллельной вселенной старик вновь ударил по диску, создавая волну, после чего принялся водить пальцами по символам. Диск в моём восприятии принялся искажаться и будто бы переливаться, резонируя с иными реальностями. Нет, не так.

Посылая в них сигналы, устанавливая контакт.

Я схватился за голову, чувствуя, будто всю мою метафизическую сущность только что омыли волной «внимания». Такого, стеснительного, нерешительного, но при этом безумно настойчивого. Не научись я одним лишь разумом закрываться и отгонять от себя преследовавшие меня образы и чувства, мой мозг, выступая проводником всего того, что я видел и чувствовал, мог бы этого опять не выдержать. Это чувство было даже ещё более сильным, чем когда ведущие «отвели» меня к проекции Второй Луны.

Чем бы этот диск не был на самом деле — он имел прямое отношение к этой хреновине. Самое здесь неприятное, что теперь я точно мог сказать:

Эта тварь не имела «других» вариаций. Она представляла собой их все.

Резонанс диска искажал пространство. Перед нами возникла воронка, за которой я видел, совсем как при использовании камеры, иные миры. Если быть точнее — строго конкретный мир. Нет, не так. Путь к нему сквозь иные реальности. Словно тропа, проходящая целые вселенные, ведущая строго к определённой цели.

И не нужно было гадать, к какой.

Вторая Луна. Прекрасное космическое создание, охватывавшее прошлое, настоящее и будущее. Затрагивающее бесчисленные планы бытия, существующее в единственном обличии и сотнях проекций, пронзающих бесчисленные миры.

Вот же сука.

— Закрывай, — прошептал я, после чего перешёл на крик: — Закрывай, чёрт тебя подери, этот грёбаный разрыв, сейчас же!

Гаррик в подтяжках удивлённо на меня уставился, уже захотев было что-то сказать, но было поздно: диск задрожал. Я схватился за голову во всех доступных веточках, закричав, чувствуя, как у меня всё тело от пугающе громкого звука буквально разрывается. Закричал не только я, но и Редди, Пит, Шеди…

Мы, планарные твари и ублюдки, видящие многомерную реальность, те, кто может дотянуться и увидеть то, что человеческое сознание не может понять и узреть, оказались наиболее уязвимы. Из разрыва стали просачиваться какие-то сияющие линии. Они, словно черви, извиваясь, мигом распространились по всему помещению, вплетаясь во всё, до чего могут дотянуться. Прямо на глазах принялись подменять собой всё, до чего дотягивались, маскируясь среди обыденности, воплощая свои проекции в каждой мало-мальской безделушке. На краю сознания что-то мне шептало, что, полностью заменив своими проекциями это помещение, сама «история» этих предметов изменится. Перестанет существовать, фактически пропадёт из реальности.

Прошлое, настоящее и будущее сотрётся, оставив лишь проекцию, которая, стоит ей исчезнуть, забудется, словно её никогда и не было. Наша луна, за которой робко пряталась фальшивая проекция, могла быть в любой момент сожрана паразитом.

А за ней и мы.

Я сам не заметил, как безумно засмеялся. Сияющие нити потянулись в нашу сторону, и особенно много — в мою. Кажется, я расставил руки, приглашая тварь изучить меня получше. Попытаться спрятаться за мной настоящим, постепенно поглотить и заменить меня, оставить лишь проекцию.

Осознавало ли оно, на что себя обречёт, если попытается дотянуться до глубин моего разума? Если наш Тёмный Бог заметит фальшивку? Думает, что сильнее?

Мой смех стал ещё громче.

Всё закончилось резко и крайне неожиданно. Среди какофонии звуков раздался один-единственный выстрел, за которым нас захватила другая концепция. Концепция «тёмных снов», холодный душ, смывающий всё плохое, словно пробуждение после кошмара.

— Тьма ушла?

Напряжённый голос стиляги будто вытянул меня из наваждения. Я удивлённо моргнул, сделав глубокий вдох, больше не чувствуя себя скованным.

Рядом со мной стоял Чарльз, в одной руке державший бесцветный пистолет, а в другой — бесцветную книгу. Сама фигура стиляги окончательно потеряла любые краски, его тень извивалась под ногами, словно живая. Сама лаборатория сильно потеряла в оттенках, став заметно более мрачной и… боже правый, «таинственной».

Меня всего аж перекосило. Нет-нет-нет, только не снова!

— Дружище, не мог бы ты?..

Нуарный (буквально) стиляга мрачно кивнул, убрав пистолет, захлопнув книгу. Вся тьма резко стеклась в закрытую книгу, возвращая окружающее пространству в норму. Мужчина спрятал книгу в своём пальто. Мне показалось, или как-то книга была великовата, чтобы с таким комфортом поместиться в одежду?..

— Так-то лучше, — довольно сощурился я. — Почему комикс стал книгой, приятель?

Чарльз недовольно на меня покосился, явно не желая отвечать на этот вопрос. Понятное дело, книга выглядела круче и нуарнее, чем какой-то комикс. Очевидно, эта тюрьма могла принимать разные формы, и нуарный комикс был лишь одной из форм.

— Кто-нибудь объяснит, что здесь произошло? — как ни в чём не бывало поинтересовался альтер-Гаррик в подтяжках.

Мы с Чарльзом переглянулись.

— Ты узнал всё, что хотел?

Я ненадолго задумался.

Редди, запомнил нужные запахи?

«Мистер Фишер, вы же не хотите сказать, что…»

Запомнил или нет?

Обвивающая меня жижа принялась недовольно лазить по мне.

«Босс, давайте будем разумными людьми…»

Серьёзно?

«Мы этому существу вообще ничего не сделаем! — воскликнул у меня в голове красно-розовый ублюдок. — Вы видели, что оно делало? Оно пыталось МЕНЯ, Редди-Пинкла, подменить! Того самого Редди-Пинкла! Я уникальный и неповторимый, меня глубоко оскорбили! Давайте просто переедем куда-то в другую вселенную, переждём где-нибудь в мире тени, ваша тень обустроит вам прекрасное убежище. Если хотите, мы можем похитить вашего спящего Тёмного Бога и…»

Последний раз спрашиваю.

«Босс!!!»

Игнорируя нытье инопланетного пожирателя маленьких мальчиков и девочек, в том числе пропуская мимо ушей осторожные замечания Пита и Шеди, в конечном итоге получил положительный ответ. Редди почувствовал и запомнил «запах» нужного пути, а это было самым главным. Небольшие погрешности, конечно, могли быть, но…

У меня всё ещё была камера, с помощью которой мы могли в любой момент вернуться. В общем-то, на камеру и был основной рассчёт. Или, вернее, на тех, кому она принадлежала.

Не могу поверить, что с таким спокойствием собираюсь прыгнуть в такую жопу.

— Да, — кивнул я. — Улыбочку, профессор.

Альтер-Гаррик, так и не поняв, что произошло, удивлённо уставился на меня. К несчастью, ответа он уже не получит: со вспышкой камеры его тело исчезло из этой реальности, отправившись в родную. Самая большая сложность в том, чтобы выполнить требования фальшивых ведущих, была именно что свобода действий. Стоит мне вновь оказаться перед Второй Луной, и моя сущность вновь окажется в руках этой твари. Мне же нужна была хоть какая-то свобода действий, чтобы выполнить «ритуал».