– И этот человек я?

– Именно. Да вы не переживайте, вы там будете не один. У вас примерно пара дней, чтобы освежить данные о жизни ВИЛа. Нейросеть вам поможет. У вас будет круглосуточный доступ к нашей лучшей модели. Эту пару дней, боюсь, вам придётся провести в стенах здания. А может и больше. Вам же ещё всё равно тесты проходить и бумаги подписывать, верно?

– Пару дней?! – возмутился я. – А почему так мало? А если я не успею? Да вы знаете сколько всего он успел за свою жизнь? А соратники? Их биографию тоже надо изучить. Развал союза, события до этого и после тоже явно его заинтересуют!

Матвей Альбертович выглядел смущённым. Он смахнул со стола невидимые крошки.

– Откровенно говоря, мы не ожидали столь скорого прогресса в эксперименте. Сейчас ВИЛ быстро устаёт, он бодрствует всего три-четыре часа в день. Его сознание спутанное, но мы рассчитываем, что уже через два-три дня он окончательно придёт в норму. Наверное. К этому моменту вы должны быть готовы как минимум начать вводить его в курс дела относительно судьбы его дел и его соратников. Само собой, мы давно искали кого-нибудь на ваше место и времени было бы больше. Но служба безопасности… – Залужин дёрнул щекой. – Служба безопасности браковала всех. По началу у них вообще было требование, что кандидат должен быть с корпоративным дипломом. Но где мы возьмём знатока истории, закончившего корпоративный институт? Так что его будете сопровождать вы. На всех конференциях, пресс-конференциях, званных ужинах и всём прочим. Вы будете его пресс-атташе. Пусть и в нестандартной форме.

– А что говорить про его судьбу?

– Психологи говорят, что его психика должна выдержать. Так что на все его вопросы можете говорить правду. Он умный, проницательный человек, так что врать ему – это не лучшая затея. Борис Сергеевич, спасибо большое за беседу, но мне уже пора к нашему подопечному. Вас проводят в комнату отдыха. Завтра у вас первый день!

Он потряс меня, по-отцовски, за плечи, улыбнулся и ушёл, не закрыв за собой дверь. Я вышел вслед за ним. В комнате наблюдения народу стало ещё меньше: всего за несколькими терминалами сидели сонные учёные. Часы показывали четверть восьмого. Залужин уже прилип к одному из своих подчинённых и что-то отрывисто у него спрашивал.

Меня проводили на другой этаж, в отдельную «квартиру». Я так и остался стоять на пороге. Предпочёл бы здесь поселиться не на два дня, а вообще не возвращаться с свой клоповник. Здесь, разумеется, было окно с шикарным видом на столицу. В просторной гостиной красовался камин, огромный телевизор, удобные диванчики и симпатичный мини-бар. Через открытую дверь просматривалась светлая кухня с выходом на террасу. Ещё одна дверь вела в спальню с огромной и умопомрачительно мягкой кроватью, там же был проём в ванную комнату, благоухающую шампунями. На столике, перед телевизором, сводил с ума ароматом ужин.

Я уселся на диван и оценил пищу. Здесь был большой, хорошо прожаренный стейк с картошкой, спаржей и грибами. Рядом, в запотевшей миске, дожидался своего часа охлаждённый фруктовый салат. Возле тарелок стояло несколько соусниц с разноцветным содержимым и открытая бутылка красного вина. Я включил телевизор и приступил к трапезе.

Показывали бессменную Аннет Солнечную со своей итоговой передачей. В её студии, на длинном диване, сегодня было двое гостей: неимоверно толстый мужчина неопределённого, но явно не молодого возраста. На его пиджаке красовалась брошь с логотипом компании «Терра нова» – маленькая зелёная планетка. С противоположной от него стороны, на самом краешке дивана, сидела девушка со злобным взглядом, как у загнанного зверька. Я внимательно посмотрел на Солнечную. Она уже была немолода. Очень немолода. Несмотря на все достижения той же «Ранасентии», было очевидно, что главное лицо телевидения стареет. Крючковатый нос навеивал воспоминания о ведьмах из детских сказок, синюшность кожи просвечивала даже сквозь килограмм румян и тонального крема. Волосы, несмотря на лучших стилистов, почему-то всё равно больше напоминали мочалку. Аннет продолжала начатую ранее мысль, обращаясь к чиновнику:

– То есть вы хотите сказать, что площадь Зелёных зон намного меньше, чем Зон повышенного комфорта?

Девушка фыркнула с края дивана:

– Зелёных зон? Как у вас язык поворачивается их так называть?! Это настоящие мёртвые земли! После того, как они – она ткнула тонким пальчиком в чиновника, – забирают всё в свои так называемые Зоны комфорта, а, по сути, в эти элитные поселения для богатых, то остаётся то, что мы видим за нашим городом! Рыжий, мёртвый лес! И это ещё не худший вариант! Пустошь, пустыня и никакой надежды на возрождение! Мутации, отравленная почва, заражённая вода!

Аннет и чиновник с минуту молча смотрели на неё, словно не понимали, что она говорит. Затем он повернулся к ведущей.

– Вы совершенно правы, Аннет. После терраформирования, мы получаем прекрасные оазисы на нашей планете. Планете, измученной выкачиванием ресурсов из неё. Измученной войнами, оружием массового поражения и бог весть чем ещё. Веками человечество безответственно выкачивало всё полезное из недр, а отходы просто сливало в ближайшую канаву, делая вид, что проблемы загрязнения не существует. Ещё недавно мы были близки к краху, как никогда! Но теперь, благодаря современным технологиям, наша компания, как вы знаете, возрождает природу, делает лучший мир для всех нас. Ради будущего наших детей.

Девушка вновь фыркнула:

– Вы делаете мир лучше только для своих детей! Как насчёт детей, которые живут в ваших «Зелёных зонах»? Сколько их умирает от онкологии ежегодно? Да вы с вашей «Терра новой» сделали больше для уничтожения планеты, чем все ядерные взрывы, вместе взятые! Вы нарушаете и без того поломанный баланс экосистемы! Производя один квадратный километр своего «оазиса», вы делаете отходов на заражение десяти квадратов!

И вновь ведущая и терраформовщик молча смотрели на неё, а потом снова повернулись друг к другу.

– Это великолепно, – сообщила Аннет, собирая в стопку какие-то бумаги. – Надеюсь, совсем скоро все мы сможем переселиться в Зоны комфорта и забыть об этом ужасном смоге! Ох, как у меня от него секутся волосы, вы бы знали, – она засмеялась скрипучим смехом. – Напоминаю, что у нас в студии представитель «Терра Нова» Джеймс Ллойд и эээ…

– Леси! – злобно крикнула девушка, покрывшись красными пятнами и страшно выкатив глаза.

– Да, Леси. Представитель э… Детей Земли, да. Мы вернёмся после короткой рекламы.

Я допил бокал прекраснейшего вина. В голове образовалась лёгкость, а тело, наоборот, налилось приятной тяжестью. Всё стало лениво, мысли потекли медленно, огромные, как киты. Я добрёл до кровати, кое-как разделся и рухнул на подушку. Вокруг стояла гробовая тишина. Такая непривычная и такая блаженная. Не вспомню, когда последний раз засыпал в полной тишине. Если вообще засыпал так хоть когда-нибудь. За день столько всего произошло, о стольких вещах хотелось подумать, но мозг оказался перегружен впечатлениями. Усталость и бокал вина сделали своё дело и я провалился в сон без сновидений.

Невероятно, насколько быстро человек может привыкнуть к переменам. Еще вчера роскошь и блеск штаб-квартиры вызывали у меня трепет, а сегодня шикарные апартаменты казались мне совершенно обычным делом. Будто бы я жил так всю жизнь и не существовало моей крошечной квартирки на другом конце столицы. Разум отказывался думать о том, что всё это может быть временным явлением. Внутренний голос кричал, что так теперь будет всегда.

Такие резкие перемены в сознании возникли из-за того, что вокруг был другой мир. Другие люди с совершенно иными повадками и интересами. Здесь никого не беспокоили цены в магазине, потрясения на рынке труда или возможность записаться на приём к эндокринологу хотя бы в текущем полугодии. И все они были так уверены, так важны, что эти чувства передавалась человеку из того, низшего мира. И этот человек отказывался верить, что его жалкое существование до попадания в этот дивный мир не было досадным сном.