Впервые я услышал о проекте ВИЛ весной прошлого года. Тогда трудился в МИДе, в качестве обычного клерка. Канцелярская должность, маленький кабинетик, туманные перспективы и минимум ответственности. Когда мне, совершенно внезапно, предложили работу в качестве пресс-атташе в проекте самой «Ранасентии», у меня не было никаких причин отказываться.

Это же настоящий счастливый билет! И плевать, что сам проект покрывала завеса тайны: мне, человеку без корпоративного образования и связей, не представилось бы другого шанса выбиться в люди. Мною двигало только желание заработать и оставить позади дешёвое жильё. А может быть и построить карьеру. Кто бы мог представить, к чему нас всех приведёт это решение. Я начну свой рассказ с момента, когда получил приглашение в корпорацию и закончу на том месте, когда проект ВИЛ перестал существовать.

В этих заметках я постараюсь изложить свою роль в проекте и в последующих из-за него событиях без прикрас, как это было на самом деле. По своей сути, это исторический документ, учитывая масштабы всего произошедшего, с примесью моих собственных впечатлений. Оговорюсь, что всё, сказанное ниже – это мои личные суждения и современники могут со мной не согласиться. Но это – моя история. А теперь, хотите вы этого или нет, ещё и ваша.

Стоял прекрасный апрельский день. Ленивое, послеобеденное время, когда на сытый желудок работать уже совершенно не хочется, а домой идти ещё рано. Я сидел в душном кабинете и разбирал корреспонденцию. Мой сосед по кабинету, худой и неприятный Валера, тяжело вздыхал и с тоской посматривал в окно. За грязными стёклами виднелся краешек Измайловского парка, залитого первыми по-настоящему тёплыми лучами весеннего солнца. По битым дорожкам с гиканьем проносились дети и бегали первые спортсменки в великолепных обтягивающих велосипедках.

Мой смартфон завопил мелодию звонка, заглушая мерный гул бесполезного кондиционера. Бедный Валера вздрогнул от неожиданности.

– Алло? – я поморщился от неожиданного звонка, ожидая очередной рекламы.

– Борис Сергеевич? – спросил суровый голос.

– Да, – устало ответил я.

– Уполномочен предложить вам работу в корпорации «Ранасентия» в качестве пресс-атташе. Ваши навыки кажутся нам крайне полезными для компании. Машина будет ждать вас внизу через двадцать минут. Ваше руководство предупреждено. Надеемся на взаимовыгодное сотрудничество.

Голос сообщил это всё скороговоркой и тут же отключился. Я так и остался сидеть со смартфоном в руках, пытаясь собрать мысли в кучу. Пресс-атташе. Какими такими навыками я мог обладать, раз мною заинтересовалась корпорация, причём в таком странном качестве?

– Чего там? – Валера шмыгнул носом и весь подался вперёд, подставляя солнечным лучам своё некрасивое лицо.

Я в задумчивости выпятил нижнюю губу и положил смартфон на стол. Через мгновение открылась дверь и в кабинет попыталась протиснуться наша необъятная, как сама Родина, Татьяна Августовна. Вид у начальства был встревоженный.

– Боря, мне сейчас звонили… Тебя пригласили… – Татьяна Августовна хватала ртом воздух, как выброшенный на сушу карп.

– Да, да, – пробормотал я, подхватил куртку и поспешно выскочил из кабинета.

Стоило ретироваться до того, как они начнут спрашивать, чем я заслужил такое внимание, как я смог этого добиться и как бы и им получить такое приглашение. Или, что ещё лучше, чтобы замолвил за них словечко. А ещё лучше не только за них, но и за родственников. Кроме того, опаздывать к машине тоже не хотелось: дурацкая мысли, что корпорация вот прямо сейчас передумает или это чья-то дурацкая шутка, никак не шли из головы.

Я сел напротив нашего здания, в парке. Было по-летнему жарко, поэтому куртку я положил рядом. Ещё голые деревья и неухоженные кусты противно поскрипывали на ветру. Песок шуршал по дорожкам, скопившись за зимние месяцы льда и сугробов. Громада нашего МИДа закрывала, кажется, пол мира своим старинным, облупившимся фасадом. Мимо носились всё те же дети, играя в свои незамысловатые игры. Ребятня атаковала детскую площадку с покорёженной горкой и несколькими качелями, готовые оборваться с ржавых цепей в любую секунду. В такую погоду в парке яблоку негде было упасть: на немногих оставшихся целых скамейках плотно сидели, как воробьи на жёрдочке, мамы, папы и бабушки, пытаясь вразумить своих чад быть хоть немного аккуратнее. Стоял обычных гвалт из смеха, криков, ругани и будничных разговоров. Через дорогу, в подворотне возле здания родного МИДа, странный тип что-то продавал парню из-под полы пиджака. «Какая-то дурь» – лениво подумал я. Тип не скрывался и пока его бледно-жёлтый клиент суетливо отсчитывал купюры, с интересом высматривал в толпе новых покупателей. Прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на парочку в подворотне.

Через пять минут на противоположной стороне улицы остановился роскошный седан премиум-класса. На дверях, чтобы ни у кого не возникло мысли останавливать представителей высшего сословия, красовался логотип «Ранасентии»: золотая змея, свернувшаяся кольцом и норовящая укусить собственный хвост. Водитель и вышел из машины и выжидательно посмотрел прямо на меня. Я поспешно сгрёб в охапку свою куртку и перебежал дорогу, поймав несколько гудков клаксонов и мнение о моей маме от одного из водителей.

– Здрасте, – я постарался выдавить из себя непринуждённую улыбку.

Водитель, высокий человек в строгом костюме, хмыкнул и молча открыл мне пассажирскую дверь. Я забрался на бесконечно удобное кожаное сиденье и уставился в тонированные стекло. В салоне едва уловимо пахло какими-то цветами. По крайней мере, мне кажется, что так пахнут некие роскошные и, следовательно, диковинные цветы. Машина ехала по выделенной полосе широкой улицы столицы. За стеклом проносились запылённые витрины и толпы горожан, понуро смотревших себе под ноги. По велодорожке, гуськом, двигались дроны-доставщики, еле заметно подрагивая от работы двигателей.

Пейзаж быстро менялся. Прохожих попадалось значительно меньше, а вот одеты они стали гораздо лучше. На смену старым зданиям, завешанным уродливыми и пыльными вывесками, пришли строгие фасады делового центра. Между домами мелькали парки и подтянутые охранники, неспешно гуляющие по гравийным дорожкам. Кого они охраняли и от кого в этом раю было совершенно непонятно. Грохочущие грузовики исчезли, по полупустым дорогам мчались дорогущие иномарки и отечественный премиум-класс. Машины ехали почти бесшумно, словно парили над асфальтом.

Наконец, мы остановились и водитель, проворно обежав седан в мгновение ока, открыл мне дверь. Я вылез и оторопел. Так близко эту махину видеть не доводилось никогда. Перед нами высилась, подпирая собой небо, штаб-квартира корпорации «Ранасентии». Меньше всего я ожидал, что меня привезут в самое сердце компании. Гигантская башня из стекла и металла отражала апрельское солнце, превратившись в огромный шпиль золота. Вокруг раскинулся широченный парк, по «дорожкам» которого смог бы проехать и самосвал. Среди ровненьких и абсолютно одинаковых деревьев неспешно прогуливалось всего несколько человек. Хотелось говорить шёпотом и ступать неслышно, такая вокруг стояла тишина, словно мы и не находились почти в самом центре столицы.

– Следуйте за мной, – водитель захлопнул дверцу и уверенным шагом направился к прозрачным дверям.

– Постойте, – испуганно воскликнул я, – а вы уверены, что мне сюда? Мне звонили насчёт работы. Я Борис Еремеев…

– Мне приказано доставить вас сюда, – спокойно ответил водитель и вошёл в услужливо открывшиеся автоматические двери.

Мы очутились в огромное фойе. Внутри башня оказалась полой, наверное, чуть ли не до самой крыши и гул голосов, перемешиваясь со стуком ботинок и каблуков о зеркальную плитку, улетал куда-то вверх, теряясь в высоте. В середине находились четыре прозрачные шахты лифтов, возле них – впечатляющих размеров ресепшен с пятью миловидными секретаршами. Мой проводник уверенно направился к ним.