Фавель положил ладонь на карту в районе залива Сантего.

– Эта приливная волна, или цунами, какова может быть ее высота?

– Я не гидролог, это не моя область, – сказал Уайетт, – но я могу предложить вам свои соображения. Низкое давление внутри урагана поднимет море футов, скажем, на двадцать или двадцать пять над нормальным уровнем. Когда эта вода войдет в залив, она на мелководье начнет вздыматься еще выше. Кроме того, по мере движения волны будет происходить ее сжатие – все больше воды будет скапливаться во все меньшем объеме. – Поколебавшись немного, он заметил твердо. – Можете исходить из того, что основная волна будет футов пятьдесят.

Кто-то из присутствующих тихо присвистнул. Фавель протянул Уайетту черный карандаш.

– Можете ли вы обозначить районы, которые будут затоплены?

Уайетт, взяв карандаш, сказал:

– Серьезное наводнение следует ожидать повсюду ниже линии семидесяти футовой отметки. Я бы на всякий случай, пожалуй, ориентировался на высоту в восемьдесят футов над уровнем моря. – Он провел волнистую линию на карте. – Все, что в сторону моря от этой линии, подлежит затоплению. – Он сделал паузу, затем постучал карандашом по устью Негрито. – Воды реки повернут вспять, и можно ожидать наводнения в долине на протяжении миль, скажем, десяти. Кроме того, вода обрушится на нас в виде проливного дождя.

Фавель внимательно посмотрел на карту и кивнул.

– Как было тогда, – сказал он. – Вы изучали данные об урагане 1910 года, мистер Уайетт?

– Да, но их, к сожалению, немного. Надежной информации нет.

Фавель тихо сказал:

– Шесть тысяч погибших. Очень интересная статистика, на мой взгляд.

Он повернулся к Мэннингу.

– Посмотри на эту линию, Чарльз. Она охватывает весь мыс Саррат, низину, где находится аэродром, вплоть до горы Рамбо, весь Сен-Пьер и равнину до устья Негрито. Все это будет затоплено.

– Если Уайетт прав, – подчеркнуто заметил Мэннинг.

Фавель наклонил голову.

– Разумеется. – Глаза Фавеля рассеянно устремились куда-то вдаль, и он некоторое время стоял, погруженный в раздумья. Потом обратился к Уайетту. – Этот человек у Сен-Мишель сказал что-нибудь еще?

Уайетт напряг свою память.

– Да нет, кажется, больше ничего. Ах нет, он произнес такую фразу, что, мол, идет еще один ветер сильнее, чем ураган. И добавил, что Фавель спускается с гор.

Фавель грустно улыбнулся.

– Значит, мой народ думает обо мне как о разрушительной силе? Не думаю, что я опаснее урагана. – Он резко повернулся к Мэннингу. – Мы будем исходить из того, что приближение урагана – факт. Ничего не поделаешь. Пересмотрим наш план в соответствии с этим.

– Джулио, мы же ведем войну, – возмутился Мэннинг. – Ты не можешь так рисковать.

– Я должен, – сказал Фавель. – Здесь мой народ, Чарльз. В этом городе шестьдесят тысяч человек, и он может быть разрушен.

– Господи! – воскликнул Мэннинг, бросая колючий взгляд на Уайетта.

– Мы же не можем воевать одновременно против Серрюрье, Рокамбо и урагана. Я не верю, что ураган придет сюда и не поверю до тех пор, пока Брукс не сдвинется с места.

Фавель положил свою руку на руку Мэннинга.

– Я когда-нибудь ошибался в своих оценках, Чарльз?

Мэннинг с негодованием надул щеки и с шумом выдохнул.

– До сих пор нет, – почти прокричал он. – Но все когда-нибудь делается в первый раз. И я всегда в глубине души чувствовал, что когда все же ты сделаешь ошибку, Джулио, она будет колоссальной.

– В этом случае мы оба окажемся мертвы, и она никакого значения для нас иметь не будет, – отрезал Фавель и обратился к Уайетту. – Что вам нужно для того, чтобы получить хоть какое-нибудь доказательство?

– Я бы хотел взглянуть на море.

Фавель от неожиданности заморгал глазами.

– Ну, это пустяки, это легко осуществить. Чарльз, присмотри за тем, чтобы мистер Уайетт получил все то, что ему будет необходимо. Сам присмотри, лично. – Он посмотрел на черную линию, нарисованную на карте. – Мне надо хорошенько подумать. Я хочу остаться один.

– Хорошо, – сказал Мэннинг, сдаваясь. Он кивнул головой Уайетту и пошел к двери. Уайетт и Костон последовали за ним. Когда они вышли в фойе, Мэннинг набросился на Уайетта. Он сгреб своей большой рукой рубашку на его груди и яростно тряханул его.

– Вы, чертов интеллигент! Вы славно тут мне все обосрали!

– Уберите свои поганые руки, – холодно сказал Уайетт.

Увидев, как в глазах Уайетта разгорается злобный огонь, Мэннинг отпустил его со словами:

– Ладно. Я вас предупредил. – И сунув Уайетту под нос свой палец, добавил: – Если не будет урагана, то я этого так не оставлю. Фавель, может, и махнет на это дело рукой, но я нет. И я обещаю вам, что спустя двадцать четыре часа вы будете совершенно мертвым метеорологом.

Он отступил, окатив Уайетта презрительным взглядом.

– Фавель приказал мне нянчить вас. На улице стоит мой автомобиль. Я вас отвезу, куда хотите. – Он повернулся и направился к выходу.

Костон посмотрел ему вслед.

– Вам лучше оказаться правым, Уайетт, – пробормотал он. – Очень правым. Если Мейбл не появится вовремя, я бы не хотел оказаться на вашем месте.

Уайетт был бледен.

– Вы едете со мной?

– Конечно, я не хочу пропустить ничего.

Мэннинг молча вел машину по направлению к докам. Они миновали опустошенное здание арсенала, и через некоторое время остановились неподалеку от входа на мол.

– Я бы хотел проехать дальше по молу, – сказал Уайетт. – Если это не опасно.

Мэннинг медленно вырулил на мол и довез их почти до самого конца мола. Уайетт вылез из машины и стал смотреть на маслянистую поверхность воды через залив в сторону моря. Костон вытер лоб и сказал Мэннингу:

– Как жарко. Здесь всегда так жарко по утрам?

Мэннинг, не отвечая, кивнул головой в сторону Уайетта и спросил:

– Можно на него полагаться?

– Не знаю. Я знаком с ним всего четыре дня. Но я вам скажу такую вещь. Никогда не встречал более упрямого и настойчивого человека.

Мэннинг ничего не сказал, и они погрузились в молчание.

Через несколько минут возвратился Уайетт и сел в машину.

– Ну? – спросил Мэннинг.

Уайетт прикусил губу.

– Вдали наблюдается сильное волнение. Вот все, что я могу сказать.

– Господи! – воскликнул Мэннинг. – И больше ничего?

– Не волнуйтесь, – сказал Уайетт, криво усмехаясь, – вы получите ваш ветер. – Он взглянул на небо. – При первом появлении облаков или тумана сообщите мне, где бы я ни находился.

– Ладно, – пробурчал Мэннинг и включил зажигание. Только он собрался отпустить сцепление, на противоположном берегу залива раздался глухой и тяжелый взрыв. Мэннинг застыл:

– Что это, черт побери?

Грохот повторился, смешиваясь с еще катившимся вдали эхом первого взрыва. Костон, сидевший сзади, возбужденно закричал:

– Посмотрите на базу. Там что-то происходит.

Они разом повернули головы в сторону мыса Саррат, хорошо видного через залив, отделявший их от него четырехмильной полосой воды. Там медленно поднимался вверх столб черного дыма. Внезапно его осенило.

– Брукс эвакуируется. Он избавляется от лишних боеприпасов, чтобы они не достались Серрюрье.

Мэннинг в недоумении посмотрел на Уайетта, затем его лицо расплылось в улыбке. С минуту он прислушивался к шедшим теперь один за другим взрывам и вдруг рявкнул:

– Боже мой! Ураган-то действительно будет!

Фавель сказал:

– То, что Чарльз так доволен, вовсе не означает, что он не понимает серьезности ситуации. Он всегда считается с реальностью и не дерется с тенями.

В зале ресторана отеля «Империал» было удушающе жарко. Костон с надеждой поглядывал на вентиляторы, но они не работали. Фавель пообещал вернуть в строй городскую электростанцию, но сейчас в этом уже не было смысла. Костон подергал расстегнутый ворот своей рубашки и посмотрел на Уайетта. Не только Мэннинг так счастлив, подумал он. – Уайетту, в конце концов, удалось доказать свою правоту.